Рейс налево - Алина Кускова

Впрочем, и у него было не все потеряно. Верочка разумная девушка, она должна понять, что есть такое чувство, как материнская ревность. Понять и простить его мать. Попытаться, во всяком случае.

Кудрин понял, что если сегодня же он не уговорит Верочку забыть все и начать строить отношения заново, то больше не уговорит никогда. Возможно, ему самому не захочется. Но пока он чувствует свою вину, нужно во что бы то ни стало загладить нанесенную матерью обиду. Кудрин завел двигатель и направился по заснеженным улицам к дому Верочки.

Фаталист Кудрин загадал: если судьбе угодно помирить его с Верочкой, то она, его бывшая невеста, обязательно окажется дома. По идее, Верочка сейчас должна лежать на диване и рыдать в подушку. Максиму казалось, что так поступают все обиженные девушки. Кроме Олимпиады. Та, скорее всего, выходит на улицу и начинает буйствовать, после чего напивается до потери памяти и путает адреса. Но ее имя – табу!

Судьбе было угодно помирить бывших жениха и невесту. Верочка действительно сидела дома, плакала в подушку и… ждала звонка от Лешки Селиванова, о котором вспоминала лишь в минуты отчаяния. Лешка задерживался на работе, она послала ему эсэмэску с предложением перезвонить.

Звонок раздался в дверь. Верочка решила, что Леша пришел лично пригласить ее на какое-нибудь очередное мероприятие, которыми была богата его разнообразная жизнь. Но на пороге стоял ее бывший жених, отчего Верочка разозлилась и хлопнула дверью.

Кудрин постоял немного, опешив от такого пренебрежительного отношения к собственной персоне. В конце концов, не он же ее обижал?! В принципе, и он тоже. Но не со зла, просто случайно получилось, что Верочка застала Липу сначала в его квартире, а потом в его кабинете. Он же ей объяснял, что все случилось по не зависящим от него причинам. Кудрин нахмурился и принялся требовательно названивать в квартиру.

Верочка не ушла, она осталась стоять под дверью, прислушиваться и всхлипывать. Сначала ей показалось, что раздались шаги к лифту и Кудрин уехал. От этого захотелось рыдать еще горше. Но потом она вздрогнула от звонка и прислушалась. Так настойчиво мог звонить только Максим, значит, он все еще пытается ее увидеть. Но зачем?! Чтобы провести допрос с пристрастием, читала ли она на самом деле Кафку?! Кто его читает, этого Кафку, одни только… Нет, как подумала Верочка, она не станет уподобляться его вероломной мамаше и никого не оскорбит. Она ему просто не откроет. И все. С уходом бывшего жениха исчезнут волнующие ее проблемы. Пора переключиться на нечто более удобоваримое. К примеру, на Лешку. Верочка вздохнула, Лешка не подходил для создания семьи, ее семьи, в частности. Ей был нужен некто более состоятельный, крепко стоящий на ногах и с уверенностью глядящий в будущее. Мамочка не раз ей говорила, что замужество бывает удачным только тогда, когда оно материально обеспечено.

Обеспеченный Кудрин не переставал названивать, зная, что за дверью прячется Верочка. Его настойчивость после десятиминутного натиска подтопила лед в ее отношении к семейству Кудриных. Вероятно, он и его мать не одного поля ягода, и Максим, скорее всего, похож характером на отца. К тому же у него имеется отдельная жилплощадь, на которую, когда Верочка станет полноправной хозяйкой, она никого не пустит. По крайней мере тех, кто способен обозвать ее «необразованной профурсеткой».

Она глубоко вздохнула, вытерла с глаз слезы и открыла дверь.

– Ты не должна обвинять маму, – заявил Кудрин с порога, – у нее повышенные требования к моим невестам. Лучше пропускать ее обвинения мимо ушей и не обращать на них такого болезненного внимания.

– Невестам?! – обомлела Верочка, провожая взглядом уверенного в завтрашнем дне жениха в комнату. – Сколько их у тебя, помимо меня, признавайся?!

– Не придирайся к словам, – заявил жених и уселся в кресло.

– Хорошо, – согласилась с ним Верочка и присела рядом. – На маму я не должна обращать внимания, на твоих невест тоже. А на что я должна глядеть?!

– На меня! – вскрикнул Кудрин и схватил ее за руку. – Верочка! Давай поженимся! – Он порылся в карманах и отыскал злосчастную бархатную коробочку, предусмотрительно положенную в один из них перед поездкой. Фотография Олимпиады Кутузовой и на сей раз не была забыта и заброшена! Ничего подобного, она перекочевала в его паспорт, где уютно устроилась в кармане кожаной обложки. Так как Кудрин паспорт доставать в ближайшее время не собирался, то казусов не ожидал. А зря. Злосчастная фотография все же сделала свое черное дело, только не на этот раз.

– Я прошу твоей руки! – заявил Максим и протянул Верочке бархатную коробочку.

– Что это? – испуганно отшатнулась та, не ожидая от него ничего хорошего.

– Я дарю тебе, – попытался объясниться с ней Максим, – в знак помолвки кольцо.

– Но я не понравилась твоей маме, – пробормотала Верочка, по-идиотски улыбаясь.

Она все еще не верила своему счастью. Ей казалось, что сейчас, как черт из табакерки, выскочит Олимпиада, или, что еще гораздо хуже, Серафима Павловна. Они схватят кольцо и ускачут с ним за снежный горизонт. Верочка выхватила коробочку из рук Кудрина и открыла ее.

– Какая прелесть, надо же, – восхитилась девушка, примеряя колечко на пальчике.

– Понимаешь, дорогая, – принялся говорить Кудрин, сбиваясь с мысли, – я собирался отдать его в тот день… в ту ночь… ну, когда, тогда…

– Я все понимаю, – прошептала почти счастливая Верочка. – Но как же твоя мама?

– А, – махнул тот рукой в сторону окна, – ей никто не понравится, кого я выберу сам. Это комплекс свекрови, слышала о таком?

– У меня своих комплексов полно, – призналась довольная Верочка, играя брильянтом на свету. – Еще мне думать о чужих.

– Правильно, – приблизился к ней Максим, – давай поженимся и будем думать только о своих комплексах!

– Мы поженимся? Точно? А когда? – Верочка спросила его так, словно интересовалась расписанием электричек на осенне-зимний сезон. Что она ожидала услышать, было непонятно. Может быть, голос судьбы, которая хорошо поставленным тоном вокзального диспетчера объявила бы о том, что на их пути отмен не ожидается.

– Как подадим заявление, – пробормотал тот и быстро чмокнул ее в щеку.

– Очень хорошо, – Верочка забегала по комнате, – сначала я позвоню мамочке, затем подругам. Завтра же пойдем по магазинам, выберем тебе костюм, а мне платье… С загсом проблем не будет, там работает мамочкина приятельница.

– Обязательно, – как-то невесело подтвердил Кудрин, – завтра пойдем и купим мне платье, а тебе костюм. Тьфу, тебе костюм, а мне платье… Заклинило, что ли? Купим все, что нужно!

– Нет, – решительно возразила Верочка, – не пойдем, а поедем. Поедем в столичные магазины, где больше выбор и в одном зале есть товары для жениха и невесты.

– Поедем, – согласился Кудрин, наблюдая за тем, как Верочка бегает по комнате с телефоном.

– Мы помирились и завтра поженимся! – кричала она в трубку кому-то.