Погребённые заживо - Марк Биллингем

Где-то примерно за час до обеда Луиза почувствовала, что устала так, как будто переделала всю работу за день. С момента прибытия в Бекке-хаус все работали на износ. И хотя операция только начиналась и носила отчасти спонтанный характер, сотрудники разных отделов вполне успешно притирались друг к другу. Оба старших инспектора подразделений, работавших сообща, настояли на том, чтобы трудиться по-ударному. Это было видно и по тем парам, которым поручили проверить двоих оставшихся подозреваемых из списка «ненавистников»: Холланд на пару с сержантом из отдела расследования похищений должны были наведаться к закоренелому вооруженному грабителю по имени Гарри Коттерилл, а Стоуну и Хини поручили разобраться со второсортным сутенером и случайным поджигателем Филипом Квинном. Последний был полицейским осведомителем, которого Маллен засадил за решетку, когда он стал не нужен. В то время Квинн настолько обиделся на Маллена, что попытался поджечь его дом.

Пока эти четверо, а также Том Торн отрабатывали версию мести, Портер и остальные сотрудники сидели как привязанные в кабинетах. Их пальцы порхали по клавишам компьютеров, а мертвая женщина направляла их действия.

Филу Хендриксу было достаточно одного взгляда на худосочное тело Аманды Тиккел, на ее высохшую, как пергамент, кожу, чтобы понять: она — наркоманка. Еще двадцать минут — и вскрытие подтвердило его догадку, что дало группе мисс Портер направление, в котором можно было начать работу. Остаток утра провели, устанавливая связи девушки: обзванивали реабилитационные центры и районные отделы по борьбе с наркотиками, пытались выйти на ее родственников и знакомых, чтобы вытрясти из них имя торговца наркотиками или дружков-наркоманов — любого, кто мог бы вывести их на Конрада Аллена, а от него, возможно, на третье лицо, по указке которого парочка решилась на похищение Люка Маллена.

Возможно…

Поскольку криминалистическая экспертиза не доказала обратного, версия о том, что Люк Маллен убил своих похитителей, продолжала витать в воздухе, хотя Портер нашла не многих, кто был бы в этом уверен на сто или хотя бы на девяносто девять процентов. Сама она почти не сомневалась в том, что Аллен и Тиккел действовали по чьей-то указке, что по каким-то, пока ей абсолютно не известным причинам этот человек убил их и сейчас силой удерживает Люка Маллена.

Версия так себе, но это было единственное объяснение, которое имело хоть какой-то смысл. Портер спрашивала себя, почему она даже в разговоре с Томом Торном пару часов назад вне стен Ярда уклонилась от прямого ответа.

Она продолжала держать в руках снимок, когда подняла глаза и увидела в дверях Ивонну Китсон. Портер пробормотала извинения и поставила рамку на стол.

— Чудные дети.

— Иногда, — уточнила Китсон.

Портер улыбнулась и снова бросила взгляд на фотографию — раскрасневшиеся лица и дырки на месте выпавших молочных зубов.

— Тебя только что подключили к расследованию, и я могла бы ввести в курс дела.

Усаживаясь в кресло, Китсон кивнула на дверь:

— Извини, я заглянула лишь на минутку к старшему инспектору. Меня не будет пару часов.

— Срочная встреча?

— Не то чтобы срочная…

Если не считать чисто рабочих вопросов, до сих пор Китсон перебросилась с Портер лишь парой слов, потому что они познакомились лишь сегодня утром на совещании. Но она оглядела ее с ног до головы, как одна женщина-полицейский оценивающе оглядывает другую. Как любая женщина. Миниатюрная и темноволосая Портер была полной противоположностью Китсон, и хотя ее трудно было назвать красивой, на фигуру она пожаловаться не могла. Вообще-то и Китсон ничего не имела против своей фигуры и внешности, она была склонна давать себе лишь две характеристики: «живая» — если она себе нравилась, и «убогая» — если нет.

Она заметила, что Портер осматривает кабинет.

— Здесь уютно, верно? — спросила Китсон. — Вы с парнями, наверное, позеленели от зависти?

— Еще бы!

— Кабинка для инвалидов — и та больше.

Портер кивнула на письменный стол, стоящий впритык к столу Китсон. Он был завален папками и вынутыми из стола ящиками, словно его использовали как хранилище.

— Обычно вы сидите в кабинете с Торном?

— Да, но в последнее время все в подвешенном состоянии. Однако, я полагаю, он мечтает, чтобы все вернулось на круги своя.

— Поверить не могу, что его рабочее место — настолько домашнее, — заметила Портер. — Фотографии детей, разные мелочи.

Китсон застучала по клавишам компьютера.

— Как будто у него есть дети! А фотографии — это, должно быть, странные снимки Джонни Кэша и Гленн Ходдл.

— Ты смеешься — Джонни Кэша?

— Иногда мне кажется, что ему нравится быть испорченным.

Портер открыла записную книжку, которую всегда носила с собой, и стала перелистывать страницы в поисках списка, помеченного маркером, — так она отмечала то, что хотела перечитать.

— Непросто понять, что у Торна на уме, верно?

Китсон улыбнулась:

— Сейчас совсем не время…

— Вы должны радоваться, что я никогда ничего не выбрасываю, — сказал Ропер. — И что моя жена знает, где что хранится. Он открыл зеленую папку и вытащил листок бумаги.

— Я позвонил ей, и она продиктовала мне это из старого настольного ежедневника. Я записал их данные туда, чтобы иметь возможность всегда с ними связаться. А после нашего с вами разговора вдруг вспомнил об этом.

Торн взял листок и взглянул на список имен:

Констебль К. Ропер

Мистер П. Ларднер

Миссис К. Бристоу

Мисс М. Стринджер

Мистер Н. Уоррен

Ропер подвинул свое кресло ближе к Торну, смотрел на список через его плечо и по очереди давал комментарии к каждому имени:

— Я тогда был лишь инспектором в отделе уголовного розыска в «Хрустальном дворце», хотя это и неплохое начало карьеры. — Он покачал головой, вспоминая, насколько был глуп и наивен в своей недавней юности. — Никогда не представлял, какой окажется эта работенка: постоянно сидеть за одним столом с этими чертовыми членами совета района Бромли. Недолго и геморрой заработать! По правде сказать, единственный, с кем я с тех пор встречался, — Пит Ларднер. Он работал с отпущенными на поруки. Я знаю, что он и сейчас там работает, поэтому с ним связаться будет нетрудно. Миссис Бристоу. Шотландка. Кэтлин или Катарина — что-то вроде этого. Она была работником социальной сферы — и ее профессия была написана у нее на лице. Всюду совала свой нос и называла это «заботой». Вы встречали подобных особ, я прав? Она пыталась всем руководить, и, сказать откровенно, мы все с удовольствием отдали ей в руки бразды правления. Как мне запомнилось, из нее тогда уже песок сыпался, ей давно пора быть на пенсии. Мисс Стринджер работала в местном управлении образования.