Похититель детей - Джеральд Бром

Но Ник вовсе не хотел пугать их. Он поднял руки, чтобы успокоить их, и вдруг его кожа начала чернеть. Темные разводы зазмеились вдоль предплечий, точно щупальца, на тыльной стороне ладоней прямо на глазах расцвели чешуйчатые пятна цвета кровоподтеков, пальцы скрючились, превратившись в острые черные когти.

Ник замер, охваченный ужасом. Волшебные создания кинулись прочь, оставив его в одиночестве. От этого Ник пришел в ярость. Захотелось броситься следом – догнать и истребить их, всех до единого…

Проснувшись, Ник схватился за живот. Желудок горел огнем, одежда насквозь промокла от пота. Страшно хотелось пить, но отправиться среди ночи в уборную, к этим треклятым паукам, он не осмелился и продолжал лежать, размышляя, как его могло занести на этот остров, в клетку, в «крепость» к Дьяволам и маленьким синекожим человечкам. В конце концов жжение в желудке утихло, и незадолго до наступления утра он сумел заснуть снова.

Натан сидел на краю тротуара, уткнувшись лицом в ладони. Так он сидел уже почти час.

Они были в доках. Муниципальные жилые дома, торговцы наркотиками, малолетние гангстеры – все это осталось далеко позади. Туман клубился над заливом, тянулся к ним, ждал.

Питеру не сиделось на месте, не терпелось вернуться назад, но подгонять и торопить мальчишку было нельзя. Этот-то момент и был самым тонким. Мальчишка должен искренне захотеть пойти с ним, иначе ему не выжить.

– Вот это я и имел в виду, сказав, что ты можешь пойти ко мне.

Но мальчишка, казалось, не слышал ничего. Стоило им оказаться за пределами муниципального жилого комплекса, он только и говорил, что о брате.

– У меня реально крутая крепость. Тебе понравится, я уверен.

Мальчишка утер нос, но не поднял взгляда.

– Ага, звучит неплохо, – промямлил он. – Мне все равно некуда идти. Тони больше нет… Никого у меня не осталось…

– Скоро у тебя будет куча друзей. Только надо спешить, пока Туман не ушел.

– Окей, чувак. Только погоди еще секунду.

Мальчишка вытер слезы подолом рубашки и поднялся на ноги. Увидев туман, он нахмурился.

– Как-то жутковато… Нам точно нужно туда?

– Туман приведет нас на Авалон, в волшебное место, где не нужно расти, куда нет ходу взрослым.

Мальчишка бросил на Питера недоуменный взгляд.

– Странный ты чувак. Сам-то это понимаешь?

– Так ты хочешь со мной? – спросил Питер.

– Ну да, почему бы нет.

– Пойдешь со мной по доброй воле?

– Конечно!

– Тогда нужно так и сказать.

– Как сказать?

– Сказать: «иду с тобой по доброй воле».

– Ну, ты даешь, чувак. Окей, иду с тобой по доброй воле.

Похититель детей пошел вперед, Натан последовал за ним, и Туман заклубился вокруг. Рот Питера наполнился меловым привкусом призрачных испарений, заметно отдававшим костной мукой и рыбьей чешуей. А ведь так было не всегда… Питеру вспомнилось, как он оказался в Тумане впервые, многие годы назад.

Убив волка, он продолжал углубляться в лес, полный решимости как можно дальше уйти от мира людей. На нем больше не было облезлой енотовой шкуры – ее место занял густой серебристый мех одноухого волка. Волчью голову он натянул на лицо, точно маску. Его жесткий, внимательный взгляд обшаривал чащу, высматривая дичь и хищников сквозь пустые волчьи глазницы, но все-таки этот жесткий взгляд был взглядом шестилетнего мальчишки, оставшегося в одиночестве в дикой лесной глуши.

Днем он шел вперед вдоль ручьев и оленьих троп, охотясь на мелкую дичь. Куда? Этого он не знал. Знал только, откуда – от чего – хочет уйти. С наступлением сумерек он отыскивал подходящее дупло или расщелину в камне, где можно было свернуться клубком и немного поспать, пока в ночи рыщут крупные хищники.

На четвертый день он почувствовал чей-то взгляд. Лес изменился, деревья стояли вокруг плотной стеной, словно направляя, подгоняя его в нужную сторону. Вокруг слышались голоса незнакомых птиц; стрекот и писк насекомых слишком явственно напоминал человеческую речь.

Уже два дня Питер не ел ничего, кроме пары горстей орехов и лесных ягод. Он замечал следы зверей, слышал их голоса, но ни разу не смог увидеть добычи. Казалось, он ходит по кругу, будто его поразительное чувство направления вдруг разом отказало. Он вспомнил голос Голла, велевшего ему быть храбрым и сильным, но, дойдя до стоячего камня – того же самого, что миновал несколько часов назад, – устало рухнул на землю. Привалившись к камню спиной, он прижал колени к груди и постарался сдержать слезы.

Смех заставил вскочить на ноги. На небольшом холмике, глядя на Питера, стояла девочка – чуть старше его самого. У девочки были длинные белые волосы, короткое платьице из поразительно легкой ткани едва не парило в воздухе вокруг ее тела. Проказливо улыбнувшись Питеру, она бросилась бежать.

Питер замер, не зная, что делать, и снова услышал ее смех. Что-то в этом смехе вызывало тревогу, подсказывало, что следовать за ней – вряд ли хорошая мысль, но любопытство оказалось сильнее осторожности, и Питер помчался по тропинке за девочкой.

Взобравшись на холмик, он не увидел никого. Сзади захихикали. Питер оглянулся. Там, у подножья каменистого склона, стояли, держась за руки, две девочки в белых платьицах, похожие, как близнецы. Одна что-то шепнула другой на ухо, обе подняли взгляды на Питера и вновь неудержимо захихикали. Питер бросился к ним, но девочки вприпрыжку пустились бежать и скрылись за холмиком.

Пустившись в погоню, Питер почувствовал, что кусты и деревья словно заступают ему дорогу, превращаясь в непроходимую чащу, в настоящий лабиринт из вереска, колючих кустов и плюща. Обогнув холмик, он увидел белые платьица, мелькнувшие далеко впереди.

Питер догнал их на широкой прогалине. Теперь девочек, одинаковых во всем, вплоть до мельчайших черт лица, было трое. Прижавшись друг к другу, они стояли перед кольцом покосившихся каменных столбов. Казалось, эти стоячие камни намного старше любой окрестной скалы. На них не росло ни мхов, ни лишайников, поверхность их сверху донизу покрывали странные символы, а в середине круга лежали кости – множество всевозможных костей.

Щуря узкие серебристые глаза, девочки смотрели на него. Острые кончики ушей торчали из их белых волос. Их босые ноги были покрыты грязью, кожа была так бела, что казалась почти прозрачной. Сквозь кожу можно было разглядеть голубоватые паутинки вен. Увидев Питера, девочки застенчиво улыбнулись.

Не зная, что делать дальше, Питер остановился, переминаясь с ноги на ногу. Наконец он помахал им рукой и сказал: