Каратель - Роман Феликсович Путилов

Я разберусь. В любом случае, я ваше подразделение беру под особый контроль и за вашим поведением буду следить очень жестко. Вопросы есть?

Не дождавшись вопросов, майор вышел из Ленинской комнаты, провожаемый запоздалым «Товарищи офицеры».

Сказав Пахому, что мы будем патрулировать берег реки и пляжи, через час мы с Вицке любовались быстрыми водами Енисея, изгибающимися между скалистыми возвышенностями и зарослями ивы.

— Достало меня здесь все. Домой хочу.

— А мне здесь нормально — Слава довольно жмурился на вечернее солнце: — Девчонки из трусов выпрыгивают, лишь бы с тобой уехать. Коньяк вкуснейший. Начальников нет. Ну, погуляли несколько часов в свое удовольствие, так в Городе все жестче, а здесь свободнее. Не, мне здесь нравится. Я бы еще на месяц остался.

— Да, предчувствия у меня какие-то нехорошие. На душе что-то тошно. Не хочешь завтра на мотоцикле к горам прокатиться, все равно выходной?

— Не, Паша, у меня завтра мероприятия. Тебя кстати тоже звали…

— И кто?

— Да, ты их не знаешь, но девчонки хорошие, симпатичные, веселые. Мы вон туда, на берег поедем— Слава ткнул пальцем в сторону небольшого пляжа, видневшегося в километре от нас: — Ну, а ближе к вечеру баня, шашлыки, все дела. Если надумаешь, то приезжай. Вон там дом, крыша из нержавейки и ворота голубые с красными петухами, металлические.

— Да меня вроде бы Наташа устраивает полностью.

— Ну, мало ли… Короче, если надумаешь, то приезжай.

Вечер закончился спокойно, ночевал я в казарме, так как предыдущую ночь несколько часов потратил на документирование похождений гражданина Веснина Алексея Михайловича, изъятия ножа в присутствии соседей, не проживающих в квартире Наташи и прочей ерундой, которая, впрочем, позволила мне «загрузить» побитого речника по самые гланды. И хотя девочки на меня обиделись, что я не давал им спать, заставляя читать и подписывать какие-то глупые бумажки, но мне было все равно. Жизнь, она как-то научила, что отсутствие или наличие какого любо документа может очень сильно поменять судьбу любого человека.

Утром, дождавшись, когда солдатики покормят собак, в том числе и Демона, я подкрепился банкой «Завтрака туриста» с парой кусков хлеба, выпил кружку растворимого кофе производства Ленинградского пищевого комбината, которое по своей крепости, не уступало зерновому кофе будущего, и в хорошем настроении, под стать солнечной погоде, выкатился на своем мотоцикле в сторону гор. Горы я очень люблю. Впервые приехав в Горный Алтай, я не мог оторваться от бесконечных вершин, тянущихся с юга, острых, как зубы дракона. А здесь, в Восточной Сибири, вершины Западных Саян поражали своей мощью и суровой красотой.

Я неторопливо ехал по проселку, идущему параллельно республиканскому шоссе, почти пустому по причине раннего утра выходного дня. Мотоцикл подпрыгивал на неровностях проселка, Демон, иногда отставая, знакомился с представителями местной фауны. В бесконечном, почти белом от яркого солнца, небе парило несколько коршунов. Проехав какое-то время я увидел знакомое ответвление от трассы и свернул туда. Если я не ошибаюсь, то эта, теряющаяся в траве, колея, вела в сторону пастбища деда-орденоносца, который звал меня на охоту и обещал дать ружье и патронов. Ехать оставалось минут двадцать.

Глава 16

Глава шестнадцатая. Мясо и шерсть.

Юрту я увидел издалека. Но место становище выглядело как место авиакатастрофы. Сама юрта была цела, если не считать вывернутая наружу и висящую на одном гвозде дверь. Вокруг юрты, как свидетельство беды, валялись лакированные ящички и сундуки, разбросанные вещи и посуда. Метрах в пятидесяти от юрты грязным комком лежала мертвая собака, над которой уже вились мухи. Вокруг распахнутой пасти натекла слюна с кровавыми разводами, карие глаза смотрели в бесконечность. На пороге юрты лежал человек, я видел только подошвы резиновых сапог. Неоседланная лошадь, стоявшая возле юрты, при моем приближении, нервно оглядываясь, отбежала в поле метров на сто.

Я осторожно, со стороны стены подошел к входу в жилище. Демон обнюхал лежащего человека и вопросительно уставился на меня, недоуменно помахивая хвостом. На пороге, лицом вниз, лежал ветеран –орденоносец, Алдын — Херел, уважаемый человек. Почему-то казалось, что он жив. Я осторожно нагнулся и дотронулся кончиками пальцев до участка смуглой кожи на шее, выглядывающей между воротом старой куртки из плащевой ткани и седыми, коротко стриженными волосами головы. Кожа была теплой. Я перешагнул тело и ухватившись за воротник, перетащил старика через порог и перевернул его. Под курткой была одета старая майка-алкоголичка с темно-бордовым, засохшим пятном на левом боку. Под майку была засунута какая-то тряпка, сложенная в несколько раз. Наверное, Алдын-Херел останавливал кровь этой материей. От моих манипуляций человек застонал и забормотал что-то, еле шевеля потрескавшимися губами. Рядом, на боку лежал алюминиевый бидон, в котором плескались остатки воды. Я нашел пиалу, дал раненому напиться, после чего мужчина открыл глаза.

— А, этот ты. Наших позови, на русском говорить тяжело…

— Нету никого, я случайно мимо ехал….

— Плохо совсем… Ты на «УАЗике»?

— Нет, на мотоцикле.

-Совсем плохо. Русский, догони их, они недалеко ушли…

— Кого их?

— Монголы приходили, всех овец угнали… Собак убили, вещи, деньги, все забрали….

— Вам в больницу надо. На мотоцикле удержитесь?

— Нет, не удержусь. Там лошадь бегает?

— Да, бегает какая-то.

— Это Калдар, моя любимая, не дался чужим. Помоги мне на улицу выйти, я на лошадь сяду.

— Если встанете, рана может открыться. Аптечка у вас есть?

— Была, наверное, эти забрали. Помоги встать, и на лошадь посади.

Я не осмелился поднимать старика, положил его на правый бок т так, боком, выволок за шиворот на улицу. Затем положил его возле юрты, положив под голову, валявшуюся рядом какую-то подушку. Дед, отдышавшись, и попив еще раз воды, стал подзывать коня. Гнедой красавчик, нервно косясь на меня темными глазами, дважды отбегал в сторону, но потом возвращался, мотая головой и гневно фыркая. Наконец Алдыну удалось подманить коня, а мне, под путанным командам раненого, накинуть на морду животного какие-то старые ремни, выброшенные бандитами, наверное, от их ветхости и некомплектности. Седла я не нашел, но старый пастух сказал, что он и так доедет. Поднять старика на круп лошади я смог только каким-то чудом. Пастух лег коню на шею, я намотал конец уздечки на кисть скотовода.

— Не упадете?

— Нет — оказавшись на спине лошади, раненый, даже как-то повеселел: — Я даже пьяный никогда с лошади не падал,