Дочь Богини  - Ивлин Хоуп

— Почти закончил, осталось только сверху обработать. Нам бы ещё за женщинами вернуться. — Армин накрыл поверхность раны каким-то прозрачным материалом и с силой прижал его. — Закончил. Хей, подвигай хвостом. Не больно?

— Не-а… — Хей сначала осторожно пододвинул хвост вправо и влево, затем быстрее, затем побил им по земле. — Совсем не больно! Как ты это сделал?

— Очистил, нанёс заживляющее лекарство и прикрыл специальной материей, пропускающей только воздух. Если хочешь — научу когда-нибудь.

— Ты, наверное, бог или великий волшебник. — Хей обхватил ногу Армина, восторженно и как-то жалостно заглядывая в глаза целителю. — Ты поможешь нам?

— Ну, смотря какая помощь вам нужна. — Армин растеряно потрепал мальчика по плечу и повернулся к Реду. — Может, пойдём уже куда-нибудь? Совсем стемнело.

— Иди с Хеем, я вернусь за женщинами, и мы догоним вас. Хей, объясни, как идти к вашей деревне?

— Прямо, там потом будет большое дерево, расщеплённое молнией, от него надо по тропинке направо повернуть. И, если с тропинки не сойдёте, придёте прямо в деревню. Там костры по ночам горят, увидите.

— Хорошо, в какой дом зайти?

— В самый большой, со знаменем на крыше. Я там всех гласных соберу и расскажу им про вас.

— Понял. Ждите.

Ред бесшумно скрылся в ночном лесу. Последним, что он услышал, был восторженный писк Хея: «Так ты бог или волшебник?» и усталый вздох целителя. Мысленно пожелав Армину не быть заживо причисленным к лику богов, Ред быстро зашагал к лагерю.

— Каро, ну что тебе от меня нужно? У тебя же есть сотни наложниц. Родая в разы красивее, чем я. Или ты просто разнообразия захотел?

Этой ночью Тария проснулась от прикосновения ледяных пальцев, беззастенчиво исследующих самые сокровенные уголки её тела. С визгом вскочив с кровати, она непроизвольно призвала шарик розоватого света, в тусклом свечении которого всё же можно было различить Каро.

Предыдущие несколько дней слились для неё в один, наполненный голодом и жаждой, бесконечный полусон-полубред. Закончить разговор с Родаей не удалось — как только Тарии удалось растолковать Иной, что Таррид никуда не девался, как массивная дверь темницы распахнулась внутрь влетел чем-то разозлённый Каро. Конечно же, его наложница не успела привести рычаги растягивательной машинки в правильное положение, так что очень скоро Тария и её неудачливая мучительница вдвоём орали и плакали, ощущая, как суставы почти разрываются от невероятного напряжения. Впрочем, Тарии досталось меньше. Когда Каро снял её с устройства и, завернув в ткань Ран, понёс наверх, Родая ещё оставалась привязанной к пыточному приспособлению. Тария искренне надеялась, что Ихэро хотя бы не покалечат за непослушание. Впрочем, вскоре все обычные мысли остались где-то далеко-далеко. Остались только голод, жажда и боль. В этот раз ткань Ран с неё сняли быстро, едва уложив на кровать в отведённой девушке комнате. Тем вечером Тария заснула быстро, но уже утром боль в повреждённом теле дала о себе знать. К вечеру к ней добавились ещё и страдания из-за невозможности поить и поесть. Нечто подобное Тария переживала, оставшись единственной живой на разорённом корабле, но на землях, заражённых Тарридом, это переносилось во сто крат тяжелее. К вечеру третьего дня девушка уже не могла доподлинно вспомнить, что делала до этого, сколько раз взошло солнце в окне её комнаты. Не потерять счёт дней помогали только палочки, оставляемые кем-то у изголовья кровати. Впрочем, Тария была уже не уверена, точно ли она делала это не сама. Так что, ощутив прикосновение ледяных пальцев к своему телу, она даже не сразу поверила в реальность происходящего. К счастью, какая-то глубинная часть сознания успела вовремя отреагировать на домогательства.

В тусклом розовом свете Каро выглядел каким-то уставшим, но всё ещё опасным. Он не сделал попытки рвануться за убежавшей жертвой, даже не поменял позу, лишь слегка повернул голову, глядя на Тарию своими жуткими глазами без зрачков. Затем он грузно встал и вышел, с силой захлопнув дверь. А дрожащая девушка в изнеможении сползла на пол, закрыв лицо руками.

Утро принесло новые сюрпризы. Открыв глаза, Тария увидела богато сервированный стол. В Храме кормили хорошо, но даже там девушка никогда не видела столько изысканных блюд и изящной посуды одновременно. В некоторых мисочках, украшенных по краям затейливой резьбой, лежало нечто совершенно незнакомое Тарии, но источавшее настолько умопомрачительный аромат, что голодной пленнице хотелось схватиться за каждую из них. Высокие бокалы были наполнены напитками, большая часть которых Тарии тоже была незнакома. Сопротивляться искушению Тария не могла. Она глотала изысканные яства, не чувствуя их тонкого вкуса, пила неизвестные, но восхитительные напитки, не разбирая нот и нюансов. Лишь насытившись, девушка заметила новые изменения в комнате.

На окнах, прежде абсолютно голых, колыхались роскошные шторы, украшенные изображениями зверей и птиц. Стены оказались обиты гобеленами, повествующими об истории Ройэта. На полу появилась огромная белая шкура, приятно ласкавшая босые ноги. А ещё часть одной стены превратилась в огромное зеркало, рядом с которым на тонких крючках висели туалеты, поражающие воображение: узкие платья с низким вырезом, усеянные сверкающими драгоценными камнями; строгие платья с пышными юбками, благородного винно красного цвета; тонкие кружевные штуки, чьё назначение Тария определила не сразу. Небольшой столик рядом с зеркалом был заставлен шкатулками, наполненными драгоценностями. Куда там лавке Абано, казавшейся маленькой Тарии волшебным царством. То, что переливалось в этих шкатулках, стоило больше, чем половина храмовой области Аллер. Девушка испытала острую обиду. За то, что никто из жительниц Ретала даже представить себе не мог таких роскошных украшений, за потерянные секреты, способные облегчить и улучшить жизнь. Она стояла и смотрела, на такие красивые и заманчивые камни, не в силах ни отойти от них, ни прикоснуться к ним. Решившись, Тария попыталась взять тонкую цепочку, украшенную кулоном-лилией, но почувствовала сильную боль на внутренней стороне предплечья.

Отдёрнув руку от украшения, девушка осмотрела то место, где ощутила резкую боль. Судя по всему, её источником стало маленькое изображение птицы с цветком в клюве украшающее кожу. Вестник не покинул свою хозяйку и, как мог, предостерегал её от безрассудных поступков. Получив такой неоднозначный намёк на опасность украшений, Тария больше не могла и не хотела восхищаться ими. Она подошла к крючку, на котором висело самое простенькое платье, и аккуратно вытянула руку в его сторону. Несколько минут она стояла так, ожидая очередного предостережения, но птица не оживала. Тогда девушка быстро оделась, натянула на ноги высокие сапожки, стоявшие на полу под нарядом, и выскользнула из комнаты.

Дворец был великолепен. Ещё ни разу Тарии не доводилось наблюдать столь совершенной постройки. Стены его были светлого камня, через равное расстояние на них были выложены мозаики, повествующие о самых значительных событиях в истории Ройэта. Высокие потолки поддерживали прозрачные колонны, внутри которых полыхало разноцветное пламя. Кроваво-красные полы были сделаны из странного материала, одновременно напоминающего и кость, и камень. Тарии не пришлось долго бродить по дворцу в поисках выхода, первая же лестница, идущая вниз, привела её в огромный зал, заполненный статуями. Если бы здесь была Риада, она рассказала бы сестре, что это зал богов, и каждый известный скульптор считал величайшей честью создать новую статую для зала. Здесь были изображения совсем маленьких девочек и девушек, уже украсивших волосы свадебными венками. Прекрасные матери с царственной осанкой с улыбкой и неподдельной любовью во взгляде взирали на беспечно резвящихся дочерей. Суровый мужчина, воитель и путешественник, мастер и поэт, с затаённой нежностью взирал на дочь, подругу и, наконец, жену.