Средство от привидений - Геннадий Филимонов

— А я своим поставил условие, чтобы не мешать. Чем меньше их будет видно и слышно, тем лучше.

— Как ты жесток, Тоник, к своим родителям, — нарочито серьезно сказала Алиса. — А вдруг им иногда с нами хочется.

— Ничего, недельку потерпят. Я же терплю. Мне с ними, например, тоже интересно.

— И мне, — сказала Алиса.

— И мне, и мне, — подтвердили Сашка и Профи.

— Что же вы раньше не сказали? — притворно возмутился Тоник. — А я их держу в ежовых рукавицах. Тогда завтра весь день до отъезда будем с ними.

— Завтра нам останется только утро, — печально сказала Алиса, и все почувствовали, что никому отсюда не хочется уезжать.

— Смотрите, — показал на море Сашка, — яхта возвращается.

Но на самом деле она только переместилась ближе к берегу, а по-настоящему причалила только через два часа.

— Нам нужно было сняться на фоне заката, — объяснил свою задержку Толян. — Устали как собаки, но зато теперь все. Точка.

— А как же кататься? — разочарованно спросил Сашка.

— Будем, — улыбнулся Толян. — Вот только ребятам помогу оборудование разгрузить.

— Нам нужно поговорить, — серьезно сказал Сашка.

— Обязательно поговорим, но попозже. А вы, вот что, идите-ка в гостиницу и ложитесь спать, а то вас никуда не пустят.

— Нам нужно сейчас поговорить.

— Позже, ребята, позже.

Толян подхватил ящик с реквизитом и потащил его к микроавтобусу.

— Что будем делать? — подошел Сашка к Тонику.

— Надо возвращаться в гостиницу.

— Конечно, — поддержал его Профи. — Они сейчас и не сунутся, народу много.

— А нам нужно пораньше лечь спать, чтобы твои родители спокойно шли на банкет.

На том и остановились. Через полчаса они уже занимали очередь в душ и укладывались спать, чем чрезвычайно поразили Виктора и Светлану.

— Что-то мы перегрелись сегодня на солнце, — объяснял свое состояние Тоник. — Кожа горит, и спать хочется.

Светлана подошла к сыну и положила ладонь ему на, лоб.

— Виктор, может быть, мы тогда никуда не пойдем?

— Что? — чуть не выскочил из кровати Тоник. — Вы из-за меня не пойдете отдыхать? Я не маленький мальчик!

— Ох, ты как разошелся, — улыбнулся Виктор. — Конечно, ты у нас уже мужчина, и тебе можно доверять. Мы можем сегодня отдыхать спокойно?

— Отдыхайте, как хотите, лично я уже сплю, — отвернулся к стенке Тоник.

К нему уже готовы были присоединиться Сашка и Профи, а Алиса еще не ложилась, чтобы помочь Светлане Васильевне выбрать вечернее платье.

Ребята мысленно торопили их как могли, но женщины быстро собираться не умеют — это известно всем.

А в это время на причале Толян провожал взглядом отъезжающий микроавтобус. Он сам напросился посидеть на яхте, пока кто-нибудь не придет его заменить. Скоро обещал появиться Федорыч, он собирался выкроить полчаса для прогулки на яхте по вечернему морю.

Оставалось еще дождаться ребят. Толян понимал, что только благодаря им он оказался под этим усыпанным крупными звездами небом. Теперь вся его судьба может сложиться совершенно иначе, чем если бы он не встретил на Арбате Сашку. Да и уже складывается.

Задумавшись, он не обратил внимания на высокого худощавого человека, сидящего на причале, свесив ноги вниз. Когда этот человек здесь появился, он даже не заметил.

Человек вытащил из кармана сигарету и направился к Толяну. Он показал ему на сигарету и сделал жест руками, как будто чиркает спичкой о коробок.

— Прикурить, что ли? — спросил Толян, доставая зажигалку.

Человек вздрогнул, выронив сигарету, и раскрыл руки для объятий.

— Земляк! Земеля! Откуда ты, родной?

— Из Москвы, — ответил Толян, неловко высвобождаясь из объятий.

— Как из Москвы? Не может быть! А в каком ты жил районе?

— В Краснопресненском.

— Тебя мне точно Бог послал. Я же тоже парень с Пресни. Я жил рядом с Ваганьковским рынком, а ты где?

— На Патриках.

— Ну, знаю, как же. Тихий центр. Счастливчик. А здесь ты как, давно живешь? Я тебя раньше не видел.

— Я не живу здесь. Завтра лечу в Москву. Дела уже все сделали.

— Счастливчик. А я застрял здесь… Сейчас вот шел, думаю, разбежаться бы и головой о причал, так все обрыдло.

— Здесь же такая красота. И народ хороший.

— Знаю, все знаю. А душа болит. И чего ей, болячке такой, не хватает?

— Ностальгия, что ли, замучила?

— Вот, вот, она самая. Раньше смеялся, плевался в ту сторону, а сейчас прижало… Сосет и сосет, хоть ложись помирай.

— А вернуться?

— Не-ет, мосты сожжены, концы оборваны. «Как говорится, инцидент исчерпан, любовная лодка разбилась о быт», — процитировал он Маяковского. Слушай, давай выпьем, здесь же ни одна собака не поймет твою душу, никому мы здесь не нужны.

— Если чуть-чуть, символически.

— А как же. Я, например, всегда пью символически.

Он достал из сумки бутылку с виски, два стакана и налил по половине в каждый.

— На, персиком закуси.

— За встречу!

Они чокнулись и выпили до дна.

— Ты мой спаситель. Давай еще выпьем.

— Нет, спасибо. А хочешь чайку с душицей?

— Ты меня еще спрашиваешь?! А далеко идти?

— Да здесь, на яхте у меня чай.

— У тебя своя яхта? Так ты богатый человек.

— Яхта не моя, а чай мой. Пей сколько хочешь.

Они спустились в каюту. Раф, а это был он, уселся на скамью, внимательно наблюдая за реакцией Толяна.

— Как же мне повезло, встретил земляка с Пресни. Расскажи, как там дела, что нового? Магазин на Трехпрудном не закрыли еще?

— Работает.

Толян налил чаю, сел за стол и, ощутив тяжесть в голове, привалился к перегородке. Мысли стали вязкими и через несколько мгновений провалились разом в черную зияющую дыру.

Раф спокойно встал, взял Толяна за подбородок, заглянул в глаз, отогнув веко. Увидев белок в красных прожилках, перетащил Толяна в последний отсек и прикрыл там дверь.

Достав из сумки веревку, он поднялся наверх и привязал один конец за кольцо на носу яхты, потом выбрался на причал, отнес второй конец веревки на самый край причала, закрепил его там. Вернувшись на пляж, он огляделся и подошел к стоявшему в кустах Слону.

— Все нормально. Лежит трупом. Через десять минут перекусишь все веревки и заберешься в каюту. Как только почувствуешь, что ты на буксире, берись за кормовое весло и держи его все время прямо, понял?