Все оплачено - Елена Сотникова

— Знаешь кого видел по дороге к тебе? — прервал ее размышления Пашкин голос.

— А?

— Юльку с Борисом. Загорелые, счастливые. Говорят, только из отпуска вернулись.

— Вернулись?

— Да. Они не в курсе про тебя?

— Нет, — покачала головой Лика.

— Не нужно было ей рассказывать? Извини, я не знал!

— Ты ей про меня рассказал?

— Ну да. Они спросили куда я путь держу.

— И про беременность?

— Ага, — сконфузился Паша.

— Да все равно узнала бы. Ладно, Паш, ты иди, наверное. Ко мне прийти должны, не стоит пересекаться. И спасибо за помощь!

— Своего ждешь? — нахмурился парень.

— Свой у меня только ты был! — дружески улыбнулась Лика.

— Ну, раз выгоняешь, — хлопнул ладонями по коленям, вставая, — да шучу! Понимаю все, не буду мешать! Выздоравливай. Я буду иногда забегать, проведывать. Ты ведь не против? Или могут быть проблемы?

— Все в порядке, Паш! Заходи, когда тебе удобно. Только при условии, что трезвый!

— Не переживай! Я же сказал, что планирую закодироваться, если сам не справлюсь.

Не успел Паша уйти, как ее соседка по палате накинулась с расспросами:

— Так ты тоже беременная? Это его ребенок? Бывшего? Он хочет?

Лика закатила глаза от такого напора.

— Марин, он мне давно уже никто! И к моему ребенку отношения не имеет. Только это слишком личные вопросы, я не буду их обсуждать, ладно?

— Как скажешь, — смутилась девушка, — извини!

— Ничего. Просто ты пойми — у меня сложная ситуация, я сейчас сама не в лучшей чем ты ситуации оказалась. Нервы, сама знаешь. Так что, не обижайся на мою резкость. Я вообще только вчера о беременности своей узнала. И чуть было не потеряла ребенка! Еще в себя не приду никак.

Марина слушала молча, внимательно рассматривая собеседницу. Одного предупреждения не лезть в душу ей хватило, поэтому теперь она предусмотрительно не спешила с расспросами. Порой, чтобы человек рассказал больше стоит действительно промолчать. Но Лика, тем не менее, откровенничать не торопилась.

— Все бывает. Но тебя есть кому поддержать! Пусть и бывший. Отношения между вами хорошие сохранились.

— Ох, Марин! Не верь всему, что видишь! Поверь, я в такой попе сейчас, что там нечему завидовать! Яблочко хочешь?

— Угощаешь? — улыбнулась Марина.

— Да, боюсь, такое количество не осилю прежде, чем они начнут гнить! Вот уж расстарался Пашка!

Лика зашуршала пакетом, доставая фрукт.

— Немытые, — предупредила сразу.

— Женщина с яблоком — символично! Вспоминается рай с Адамом и Евой!

Голос Кости с порога заставил вздрогнуть от неожиданности.

— Я ждала тебя позже. Вроде рабочий день еще не окончился!

— Могу я воспользоваться служебным положением и уйти раньше?! Тем более, повод есть!

— Проходи! — махнула рукой Лика.

Костя оттолкнулся от стены, которую подпирал плечом и прошел до свободной пустующей кровати. Приподняв полы наброшенного на плечи больничного халата, присел на край.

— Значит, собралась долго отдыхать?

— Это можно назвать отдыхом? — фыркнула Лика.

Костя сцепил руки в замок на коленях, опустил голову и тихо выдал:

— Мы можем поговорить без свидетелей?

— У меня постельный режим, у соседки — тоже.

— И что? Вы даже в туалет не встаете?

— Ты надеешься уложиться за пару минут?

— Я надеялся послушать тебя!

Лика вздохнула, поворачиваясь в сторону кровати Марины.

— Можешь оставить нас на несколько минут? Мы не долго.

Марина окинула подозрительным взглядом Костю, посмотрела на Лику, молча кивнула. Еще с полминуты девушка рылась в своем телефоне. Наконец, закончив, оставила мобильный на тумбочке и, не спеша, покинула палату.

— Теперь рассказывай!

Костя закинул ногу на ногу. Признаться, как только закрылась дверь за соседкой, Лика почувствовала себя крайне неуютно в его обществе. Исчез тот простак-Костя, какого она знала на работе. На нее, хмурясь, смотрел совсем другой мужчина с непроницаемым выражением лица, и лишь колючие льдинки во взгляде выдавали его недовольство. Хотя, наверное, в этой ситуации это было слишком мягкое определение. Лика не рискнула бы проверить степень его недовольства, если бы его можно было ощутить тактильно. Атмосфера начала давить. В комнате словно стал заканчиваться кислород.

— Что именно? Причину, по которой я здесь, ты уже знаешь.

— Срок причины?

— Пять-шесть недель. Как врачи ставят…

— Угу. Значит, личная жизнь у тебя все же была/есть?

— Была. Как раз до твоего "делового" предложения. Хотя… Это и личной жизнью назвать сложно.

— Но официально теперь получается, что ребенок мой! Ты это понимаешь?

— Не я была инициатором этой затеи! Если вспомнить, то мне как раз она пришлась совсем не по душе! Но кто бы меня слушал!

— А что это меняет? — Костя в упор смотрел на нее холодным, обвиняющим взглядом.

Лика даже поежилась и натянула на плечи простыню, хотя в комнате было достаточно тепло. Непривычно разговаривать с ним в таком контексте. Все-таки всю эту историю с придуманными отношениями и теперь уже не липовой беременностью придумал Костя, а чувствовать себя виноватой заставляет ее!

— Что ты собираешься делать дальше?

— Рожать, — не моргнув глазом ответила Лика.

— Кто отец ребенка? Он знает?

— Нет.

— Кто он?

— Тебя это не касается.

— Ошибаешься, хорошая моя, теперь уже касается! Думать надо было раньше! — прошипел Костя, резко подавшись вперед.

— Прекрати! — резко оборвала его Лика, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией. Чего-чего, а шантажировать и угрожать она ему в этом случае не позволит!

— Значит, так! Раз у тебя такие отношения с отцом ребенка, что их и отношениями назвать нельзя, то и об отцовстве ему сообщать пока не стоит.

— Это не тебе решать! Не лезь в это! — взвилась девушка.

— Знаешь, после одноразового перепихона редко какой мужик рад услышать, что он станет отцом, и еще реже — признает этого ребенка.

— Да ты… Знаешь что?! С чего ты взял, вообще? Одноразовый, как ты сказал, перепихон!

— А разве нет? — презрительно прищурился Костя. — Разве не про такие "отношения" с ним ты высказалась вначале? Разве что другими словами!