Сны Эйлиса. Книга I - Мария Токарева

– Дернешься – и… догадываешься? – донесся приглушенный голос. Льоры вечно насмехались, льоры мучили ее, превращаясь в воплощение абсолютного зла.

Первое впечатление: змея в длинном темном платье с переливающимися алыми вставками. Кровь и смерть… Тьма и закат. Соня не видела глаз чародейки, но чувствовала пытливый взгляд на своем затылке.

Не прошло и минуты, как сумрачный зал потонул, растворился нечеткостью линий. Как последняя спасительная ниточка исчезал обмякший на троне льор Иотил. Бедный старик, который пытался спасти ее. Софье казалось, что оставлять его преступно, но от нее вновь ничего не зависело. Даже меньше, чем в башне янтарного льора. Беспомощность – враг сильных духовно, но не физически.

Взгляду предстали иные пределы: белые стены в духе ампира с барельефными колоннами, обширные окна с многослойными красными портьерами. По стенам элегантно расположились на полочках изысканные вазы в стиле китайского фарфора.

– О нет, милочка. Это не твои покои, – прошипела издевательски Илэни. Похоже, они оказались уже в ее башне, но рассмотреть обстановку толком не удалось, потому что картинка тут же сменилась. Софья до сих пор не определилась, на что похож переход через портал. Да и много ли запоминается, когда все внимание приковано к кривому ножу, что холодным прикосновением смерти прижимался к тонкой шее! Наверное, у колдуньи были и магические цепи, но, похоже, ей доставляло удовольствие держать в дрожавших от нетерпения руках оружие и трепетавшую жертву. Лезвие скребло по коже.

– Вот теперь мы на месте, – рассмеялась Илэни, но голос ее звучал искусственно, как из динамиков.

Декорации резко сменились, глаза не успевали привыкнуть к полумраку. Подвал без окон, казематы с клетками, стальные прутья. Еще пару дней назад Софья не предполагала, что хоть когда-нибудь столкнется с этим так близко. От тюрьмы да от сумы… От тюрьмы…

Илэни втолкнула несчастную пленницу в одну из клеток, точно животное в зоопарке или цирке браконьеров. Ни ключей, ни замков не нашлось, как и двери – клетка просто сделалась проницаемой на миг, а потом вновь замкнулась, не оставляя и шанса на побег.

Дыхание сбивалось, Софья так и стояла посреди темницы, глядя на Илэни. А чародейка в свою очередь в упор посмотрела на нее, точно хищник на добычу, которую бережет напоследок для кровавого пиршества.

Так вот какое чудовище вырастил в неволе Аруга Иотил. Она обладала невероятно гладкой бледной кожей и чертами лица точеной фарфоровой статуэтки, выглядела лет на тридцать с небольшим. Величественную осанку подчеркивало старинное платье с высоким воротом и жестким корсетом, густые черные волосы были собраны в замысловатую прическу, подобранную сеткой, с которой на высокий лоб свешивался небольшой кристалл дымчатого топаза. Во всех отношениях шикарная женщина, аристократичная, хоть и мрачная. Но только помертвелый неподвижный взгляд ледяных бледно-зеленых глаз отпугивал и сковывал, точно гипноз кобры. Ярко-алые губы, очерченные в форме сердца, выражали застывшие очертания улыбки, но не содержалось в ее образе ни радости, ни даже торжества. Только вскинутые узкие брови отражали высшую степень презрения.

– Да у Раджеда портится вкус! Похищать таких замарашек, как ты… – цыкнула Илэни. – Наслаждайся пока своей ролью приманки. Думаю, мы весело проведем время в ожидании его прибытия.

При этом глаза ее зажглись неподдельным оживлением садиста. Софья тонула в потемках безмолвия, превращаясь в изваяние, да не из мрамора, а из хрупкой живой древесины, к которой подбиралось пламя. И плакало древо смолой.

Чародейка дымчатого топаза уже открыто ухмылялась, обнажая пару острых клыков.

***

Развалины тонули в мареве серых бесцветных камней. Воздух безвкусно проникал через мехи легких, пыль засыпала глаза. Мир за пределами башни показался Раджеду сперва самым отвратительным местом, которое можно представить. Кажется, раньше здесь обреталось королевство других льров, но они поддерживали Аругу Иотила, с которым шла давняя борьба. Когда старый льор был свергнут его племянницей, война продолжилась с Илэни. Янтарный льорат брали в клещи с севера и востока кровавая яшма и дымчатый топаз, но род Икцинтусов неизменно побеждал и расширял владения, оставляя жалкие руины от других башен.

Они изобретали все более искусные способы и стратегии уничтожения друг друга и обогащения, обзаводились союзниками, сокрушали предателей. И где-то под гигантскими подошвами власти льоров колыхался раньше ячед, простой народ, глухие к самоцветам. Что было с ними, чем они жили – правителей не интересовало. Для земных королей людской труд приносил свою прибыль, а в Эйлисе каждый король – сам себе властелин и подданный. Но вот на колоссальной шахматной доске осталось всего семь фигур, которые готовились друг друга сокрушить. Мысль об объединении против кого-то уже не мелькала. Да если бы не гостья, Раджед и не подумал покидать башню. Однако ему бросали вызов похищением Софии.

Чародей все всматривался в далекую завесу, считывая ряды магических символов, распутывая сеть заклятий. Он отметил мастерство того, кто перегородил Жемчужное и Янтарное моря. Илэни за прошедшие годы явно стала намного сильнее. И, признаться, Раджед ненавидел чародейку куда больше Нармо, уже даже осуждал себя за мягкотелость и скучающее сибаритство: стоило уничтожить ее раньше.

Но ему никогда не нравилось убивать. Наверное, из-за этого. Хвастаться удалью, богатством, силой – весело, замечательно, приятно. А мериться количеством трупов и тем, у кого руки в крови по локоть, а у кого по плечи – мерзко. Кровь убитых не отмывается, ни одно ее пятнышко не отходит от души, постепенно унося ее в гранитный саркофаг.

Камни просили движений. От развалин отделялись тени. В глаза вползала молочная пелена барьера, окружала прозрачная тяжесть пустыни, и льор оставался последним носителем цвета, ярким пятном. Но ныне им завладела ярость, стоило лишь взгляду упасть на шевелившиеся камни.

– Огира! Изменник! – прошипел Раджед, подлетая стремительным вихрем к груде камней. Великан тут же резко выпрямился, точно забывая о сонной скорби возле заснувших навечно товарищей.

– Да, ты как был твердолобым остолопом, так и остался, – с пренебрежением продолжал чародей, немедленно выстраивая картину произошедшего: кто-то был в деревне, всюду чувствовались остаточные следы чужой магии, но очень хитро замаскированной. Кто-то подговорил великанов отправить Софию на другой материк.

– Льор… Проклятые чародеи! – гулом глубин прозвучал тяжелый ответ.

На Раджеда тут же надвинулась целая армия селян, которые встрепенулись, вскочили с насиженных мест. Камни гремели, как горы от землетрясения, но со всех сторон глядели слишком живо каменные шарики зрачков из-под нахмуренных бровей. Прибыло воплощение их зла, их старинной ненависти.

– О да, и здесь ничего нового. Никаких новых проклятий в свой адрес, – рассмеялся угрожающе чародей. – Скучно с вами. На что ты надеялся, когда поднимал восстание? Вы не стоите и моего мизинца, пустая порода, земной мусор. Давай, прикажи своей «армии» атаковать. – Раджед театральным жестом обвел рукой собравшихся.