Только он - Элизабет Лоуэлл

Блестящие карие глаза наблюдали за Калебом. Их красота способна была свести с ума, их цвет постоянно менялся, в них играли голубые, зеленые и золотые искорки, переливаясь и повторяясь, и чем больше Калеб смотрел на Виллоу, тем более красивыми они казались.

— Ты боишься меня? — спросил он хрипло.

Виллоу медленно покачала головой. Блики солнца заиграли в ее волосах, и человека, стоящего рядом с ней на коленях, накрыла волна острого желания.

— Некоторые мужчины грубы, — сказал Калеб, приближая рот совсем близко к губам Виллоу, но все же не прикасаясь к ним, — Я не отношусь к их числу. Я никогда не принуждал женщину к чему-либо вопреки ее желанию. И никогда не собираюсь этого делать. Подари мне несколько поцелуев, южная леди… Если ты считаешь, что я тебе неприятен, я отпущу тебя. — Он опустил лицо еще ниже и шептал, почти касаясь пухлых губ. — Ты веришь мне?

Теплое дыхание Калеба смешивалось с дыханием Виллоу, рождая в ней трепет.

— Да, — выдохнула она.

Молнии сверкнули в глазах Калеба. Защищаясь от них, она опустила ресницы. Дрожь пробежала по всему телу Виллоу, когда его губы нежно коснулись девичьих губ, оторвались и коснулись снова. Всего несколько поцелуев было в ее жизни, но не было ничего подобного. Мальчишки горячились, словно щенки, были неуклюжими и неловкими.

Поцелуй Калеба был совсем другим. Большие, сильные руки касались ее лица так легко, что она едва ощущала их. Его губы мягко, ритмично прижимались к ее губам, вынуждая ее ответить тем же, щеточка усов ласкала ее верхнюю губу, и эта ласка была восхитительной и опьяняющей.

Когда Калеб на несколько мгновений замер, Виллоу открыла глаза и прошептала его имя.

— Да? — спросил он, удерживая себя от того, чтобы снова не прильнуть к дрожащему, соблазнительному девичьему рту.

— Ты… поцелуешь меня еще?

— Это были не поцелуи.

— Это были не поцелуи?

— Несколько лучей не сделают весь день солнечным… Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя?

Она кивнула. Распространив благоухание, ее волосы накрыли его руки.

Калеб, улыбаясь, снова наклонился к Виллоу. Его губы снова прижались к ней в ласке, к которой она столь быстро привыкла. Затем кончик его языка скользнул между дрожащих девичьих губ. Дыхание у Виллоу сбилось, она ахнула и напряглась.

— Душа моя, мне казалось, ты хотела, чтобы я поцеловал тебя.

— Я х-хочу.

Калеб отыскал ее глаза, заглянул в них.

— Тогда почему же ты отодвинулась?

— Я… не привыкла к поцелуям. Это было… годы назад.

Черные ресницы опустились, скрыв всплеск страсти в глазах Калеба. Он испытал глубочайшее удовлетворение, узнав, что мужчина не прикасался к Виллоу в течение долгого времени. Даже если она и доступная женщина, ее нельзя обвинить в неразборчивости.

— Не беспокойся, душа моя. Мы сделаем все не спеша, постепенно, словно в первый раз.

Длинные пальцы Калеба погрузились в волосы Виллоу, стали легонько гладить ее кожу. Это было очень приятно, и она вздохнула. Он уловил шелест ее дыхания, когда касался ртом розовых губ, слегка нажал на них, заставив раскрыться. Когда язык Калеба снова коснулся девичьих губ, Виллоу не отпрянула. Он медленно двигал языком по чувствительным краям, и Виллоу затрепетала. Язык Калеба снова обжег ее своим прикосновением и наконец проник внутрь.

— Мята, — прошептал он, улыбаясь. — Поделись щедрее со мной.

Виллоу, поколебавшись, спросила:

— Как?

— Оближи свои губы.

Виллоу машинально повиновалась. Она не поняла, почему Калеб вдруг прищурил свои золотые глаза.

— Еще.

Он еще ниже опустил голову, чтобы его язык мог соприкоснуться с ее. Виллоу дрожала, крепко вцепившись в предплечье Калеба, но не отодвигала голову.

— Мята, — тихо повторил Калеб, ощущая новый прилив страсти. — Боже, теперь мята всегда будет напоминать мне об этом. Лизни мои губы, душа моя. Ты мне очень нравишься на вкус.

— Калеб, — прошептала Виллоу.

Это было все, что она могла сказать.

— Ты не помнишь, как это делается? — пробормотал он. — Ну ничего… Я покажу тебе.

Он пропустил язык между девичьими губами, лаская их нежную внутреннюю поверхность и тем самым показывая, какими чувствительными они могут быть. Она лежала немо и неподвижно, лишь сердце гулко колотилось в груди, и мечтала о том, чтобы все это никогда не кончалось

И время, кажется, остановилось.

— Теперь твоя очередь, — услышала Виллоу шепотом произнесенные слова.

Она издала тихий вздох разочарования, из которого Калеб заключил, что ей понравилась его ласка.

— Что-то не так? — спросил он, желая подразнить ее.

— Я не хочу, чтобы поцелуй кончался, — призналась Виллоу.

— Это пока еще не был поцелуй.

— Еще не был поцелуй? — удивленно переспросила Виллоу.

— Нет. — Его рот блуждал над приоткрытыми девичьими губами. — Но мы идем к нему, душа моя. Мы движемся к нему… Лизни мои губы.

Поколебавшись лишь мгновение, Виллоу повиновалась. Вначале она едва коснулась Калеба. Кратковременность ласки могла объясняться либо застенчивостью, либо опытностью женщины, которая знает, как распалить мужчину. Калеб по-охотничьи терпеливо ждал, понимая, что подобная чувственная игра распаляет их обоих, тем более, если речь идет о столь страстной партнерше, какой оказалась Виллоу.

Он не сомневался в ее страсти. Те отдельные вспышки пламени, которые он заметил, манили и притягивали его едва ли не больше, чем золотые волосы и упоительное, знойное тело. Эта страсть будила в нем какой-то особый отзвук, обвораживала, словно усыпляющая песнь сирены.

После нескольких прикосновений Виллоу осмелела. Ее язык скользил по застывшим в медленной, ленивой улыбке губам Калеба. Она обнаружила, что его губы гладкие и теплые, словно согретый солнцем атлас. Края его рта были столь же чувствительны, как и у нее, поскольку они вздрагивали от прикосновений ее языка. Мысль, что она может заставить дрожать это могучее тело пробудила в ней неведомое до того чувство. Страсть поднималась и разрасталась в ней, накрывая горячей волной.

Виллоу невольно еще сильнее прильнула к мужчине, от которого исходила сила и тепло и который нежно поддерживал ее. Ее язык снова медленно стал ласкать рот, дерзко раздвигая губы, ощущая вкус поцелуя — пряный вкус мяты, смешанный с мужским теплом.

Когда Виллоу наконец подняла голову, глаза Калеба были прикрыты, остались только узкие золотистые щелочки.

— Это был поцелуй? — шепотом спросила Виллоу

— Не совсем, — хрипло ответил Калеб.

— Я что-то упустила?

— Открой рот, и я покажу тебе.