Сердце Пламени - Дмитрий Казаков

— Виноват, — маг склонился так, что коснулся лапами земли. — Результат гадания слишком невероятен, он указывает на эльфов. Но откуда они в людской столице?

— Так, — Вечный Император задумался, но лишь на мгновение. — Мы не можем упускать ситуацию из-под контроля. Поэтому ты, искупая вину, сам поплывешь на материк. Сегодня же. Там отыщешь того, кто нарушил равновесие, и убьешь его. А порождение Осколка привезешь сюда. Все понял?

— Мудрость императора превыше всего, — пробулькал маг.

Правитель нагхов кивнул, развернулся и зашагал обратно к повозке.

Год 601-й от Переселения. И благословенный осиянный небом император Валерион повелел перестроить крепость в устье Теграта. Когда работы были закончены, он перенес туда столицу, сказав «Здесь будет центр моих земель во славу Синей Луны».

«Южная хроника»

След шел через лес, немного южнее тех мест, где два месяца назад шагал Олен, убегавший от пепелища Заячьего Скока. Теперь он был не один, и ехал верхом, да и вместо топора в руке имел меч у пояса. Вел маленький отряд Бенеш, а около его коня бежал Рыжий.

К вечеру показалась Головица — зеленые берега, блики на волнах. Оцилан первым забежал в серебристую воду и поплыл, шарахнулись в стороны облюбовавшие мелководье мальки. Лошади прошли брод, не замочив грив, в самом глубоком месте вода достала до сапог всадников.

Когда выбрались на низменный болотистый берег, ученик мага неожиданно придержал коня.

— Э… хм, что-то не очень понятное, — сказал он, — след обычный, и это вижу даже я, уходит дальше на восток, а кольцо, ну… двинулось на юг, вдоль реки…

— Туда тоже ведет след, — Олен свесился с седла и увидел хоть и нечеткие, но различимые отпечатки копыт на траве, — два всадника.

— Что, кто-то решил покинуть баронскую службу? — хмыкнул Гундихар. — Податься в теплые края?

— Похоже на то. В той стороне, у слияния Головицы с Милавицей, стоит большое село, и мост там есть. А от него дорога ведет в графство Магит. Это самый короткий путь, чтобы покинуть пределы Заречья и при этом не появиться в Танненге.

— И чего думать? — вступила в разговор Саттия. — Мы же не в гости к барону Куртиану ари Онистеру собрались?

— Это точно… — кивнул Бенеш и повернул на юг.

До заката скакали вдоль Головицы, ночь провели в лесу на ее берегу, а рано утром поехали дальше. Поселок, о котором упоминал Олен, стал виден ближе к вечеру, открылся мост, постоялый двор рядом с ним. Тут гостей встретили с радостью, а хозяин оказался столь болтлив, что его не пришлось ни о чем расспрашивать. Он сам рассказал, что дней пятнадцать назад у него останавливались двое хирдеров из дружины барона Куртиана, по виду — типичных южан.

— Плохо дело, — сказал тогда Олен, — за это время они могли спокойно доехать до Тердумеи или до Укуза…

— Ничего, догоним, — оптимистично заявил гном. — Эй, Бенеш, я слышал, что есть такое заклинание неутомимости. Нельзя ли его на нас и лошадей наложить?

— Ну… это… — ученик мага нервно захрустел пальцами, — существуют такие амулеты, их вешают на шею или к седлу… но, чтобы их изготовить, нужно много времени и сила… а я, ну… не умею…

— Ничего, и так справимся, — решительно заявила Саттия, — ведь не будут эти парни гнать, как сумасшедшие?

Ночь провели на постоялом дворе, а едва солнце выпустило первые лучики из-за горизонта, пересекли мост через Милавицу и двинулись на юго-восток. Дорога завела в болотистый лес, запетляла между покрытыми сосняком буграми и поросшими осокой топями.

Путешественники миновали гать через трясину, когда посреди жаркого солнечного дня повеяло холодом. Олен покосился на ледяной клинок, но тот выглядел как обычно. Рыжий вздыбил шерсть на загривке, зашипел, и на дорогу из густого осинника шагнул человек.

Одет он был как средней руки хирдер — в торлак из плотной кожи, широкие штаны с подвязками у колен и высокие сапоги. На поясе висел короткий меч, набекрень сидела шапочка с фазаньим пером. А на бледном, лишенном загара лице сверкали чудно светлые, почти белые глаза.

Олен узнал чужака сразу, хотя в прошлый раз видел его в одежде таристера у ворот Безариона. Неожиданно осознал, что они встречались и раньше. В лесу, где незнакомец был в крестьянской рубахе, на ристалище у стен Гюнхена, когда тот вырядился в шапку и двуцветный плащ менестреля.

— Эй, чего тебе надо? — не очень дружелюбно осведомился Гундихар, поднимая лежавший поперек седла «годморгон».

— Не пугайтесь, — сказал белоглазый негромко, и голос его породил мрачное шелестящее эхо — будто в лесу осыпались наземь тысячи льдинок. — Я не причиню вам вреда. Я хочу поговорить.

— Я слушаю тебя, — кивнул Олен, краем глаза отмечая, как напряглась девушка, как замер, открыв рот, Бенеш.

— Не беги от судьбы, — белоглазый посмотрел прямо на него, и Рендалл вздрогнул под холодным взглядом. — Поверни коня, отправляйся на восток и вступи в сражение за то, что принадлежит тебе по праву! Тебя ждет великое будущее, необычайный удел, какого не удостаивался никто в этом мире!

— Ты хочешь, чтобы я начал схватку за свое наследство? Но я не отказываюсь от этого. Вот только верну то, что принадлежало моим предкам, и тогда…

— Забудь об этой вещи! — прошипел чужак, и Олену почудился шорох снежинок, с серого неба оседающих на замороженную землю. — В битву нужно вступить сейчас! Немедленно! Что грезить о могуществе прошлого, если можно обрести его в настоящем? И ты…

— Корни и листья, рыбоглазый, ты для начала хотя бы сказал, кто ты такой? — Саттия, по обыкновению, влезла в разговор. — А то выскакиваешь из кустов, словно разбойник и…

Чужак бросил на нее мимолетный взгляд. Девушка, не боявшаяся никого и ничего, осеклась.

— О каком могуществе ты говоришь? — спросил Олен. — И на самом деле, хотелось бы знать, кто ты такой?

— Истинная сила укрыта в той вещи, что ты носишь на поясе, — белоглазый поднял руку, указал на ледяной клинок. — Достаточно дать ей свободу, и она приведет тебя к победам, — голос перешел в неразборчивый вой, фигура размазалась, превратившись в нечто вроде снежного вихря. Но через мгновение чужак вернул себе прежний облик, — ты захватишь весь мир!

— А зачем он мне? — Олен неожиданно почувствовал, что замерз. — Уничтожить того, кто убил моих родителей — это возможно. Но воевать за власть над Алионом, убивать ради этого? Ни за что!

— Ты глупее, чем я думал, — на лице белоглазого появилась досада. — Если бы не подсказки и помощь, добрался бы ты до Камня Памяти? Нет, никогда! Харугот уничтожил бы тебя! И даже когда ты свернул с истинного пути, я всего лишь попытался тебя остановить, а не стал убивать!

— Вот чьих рук дело — и речной волк, и лед на Дейне, — сердито проговорил Бенеш. — А я-то думал…