Пепел стихий - Элис Клер

По пути Жосс погрузился в раздумья. С чего это вдруг Тобиас изъявил желание с ним увидеться? Рыцарь стал вспоминать, что аббатиса рассказывала ему об этом человеке. В общем-то ничего существенного. Что ж, ладно. Придется во всем разобраться самому.

* * *

Дом был великолепен. Не то чтобы очень большой, но отлично задуманный и построенный. А когда статный и преисполненный чувства собственного достоинства слуга проводил гостя внутрь, Жосс обнаружил, что дом еще и превосходно обставлен по самой последней моде.

Не вызывало сомнений, что у живущих здесь достаточно средств.

Непонятно было только, где Тобиас раздобыл деньги, чтобы оплатить все это…

Дюран устремился навстречу гостю из дальнего конца залы.

— Сэр Жосс, как я рад вас видеть! — восторженно заговорил он. — Мы в солнечной комнате, наслаждаемся теплыми лучами. Вы не присоединитесь к нам? Пол! — крикнул он слуге. — Принеси нам вина! Наполни кувшин из того бочонка, что мы открыли вчера вечером.

Жосс последовал за Тобиасом через залу, из нее — вверх по винтовой лестнице. Наверху открывалась залитая светом солнечная комната, и Жосс с легким удивлением заметил, что в ее небольшое окно вставлено стекло. Стекло!

Перед окном сидела женщина и вышивала на пяльцах. Весь ее вид выражал безмятежное спокойствие.

Как только она повернула голову, Тобиас сказал:

— Дорогая, позволь представить тебе сэра Жосса Аквинского, королевского рыцаря и хозяина поместья Новый Уинноулендз.

Затем он повернулся к Жоссу:

— Сэр Жосс, моя супруга Петронилла.

«Это весьма кстати, — промелькнуло в голове у Жосса, когда, шагнув вперед, он склонился, чтобы поцеловать протянутую ему руку, — весьма кстати, что Тобиас сразу представил ее так быстро и так четко».

Потому что иначе Жосс мог принять женщину скорее за мать Тобиаса, чем за его жену.

— Прошу вас, сэр Жосс, садитесь, — проговорила Петронилла, показывая на стул с кожаным сиденьем. — Вот сюда, на солнышко, рядом со мной.

— Благодарю вас, леди.

Тобиас стал разливать принесенное слугой вино, а Жосс, прислушиваясь к незначительным репликам, которыми они с женой обменивались, воспользовался возможностью рассмотреть Петрониллу Дюран.

У нее было худое лицо, и была она настолько костлявой, что, казалось, состояла из одних углов.

«Должно быть, ей по меньшей мере сорок пять», — подумал Жосс, стараясь быть милосердным.

Седеющие на висках волосы под гладкой накрахмаленной льняной барбеттой старили ее, как и тонкие губы, окруженные сеточкой морщин. Морщин, которые, как заметил Жосс, все без исключения бежали вниз.

«Леди Петронилла могла бы смягчить свой суровый вид, добавив немного плоти на эти кости, — пришла ему в голову мысль, — и тогда она выглядела бы на несколько лет моложе. А так…»

Если он не ошибался насчет возраста Тобиаса, тот был лет на пятнадцать моложе супруги. Возможно, Петронилла была не так уж стара, чтобы казаться его матерью, но тем не менее ей не хватало до этого совсем немногого.

— …вышивает узор, чтобы отметить наши первые три месяца в этом прелестном доме, — говорил тем временем Тобиас. — Посмотрите, сэр Жосс, какая изумительная работа! — Он показал на ткань в руках Петрониллы с изображением полевых фиалок. Пурпурный и ярко-желтый цвета составляли разительный, но приятный глазу контраст.

— В самом деле изумительно, моя леди. — Жосс поднял голову и взглянул на бледное лицо, обратив внимание на паутину мелких морщин вокруг ее глубоко посаженных глаз. — Какая работа! Должно быть, она отняла у вас много часов.

— Мне нравится вышивать, — отвечала хозяйка. Ее голос был низким и грубым, как у селянки. Она поджала губы, отчего они почти исчезли, и Жосс с некоторой жалостью отметил про себя, что эта ее типичная мина вряд ли делала Петрониллу хоть немного привлекательнее. — Это занятие всегда дарит мне наслаждение.

— Понимаю. Я…

— Петронилла была фрейлиной королевы Алиеноры, — перебил его Тобиас. — Моя жена и королева — старые подруги.

«Возможно, слово «старые» здесь не совсем к месту, — сказал себе Жосс. — Можно подумать, что королева и леди Дюран ровесницы».

— Петронилла была при дворе королевы и здесь, в Англии, и во Франции.

Слабый румянец оживил бледные, немного блестящие щеки Петрониллы.

— Я полагаю, едва ли нужно… — начала она.

— Ох, любимая, не скромничай! — снова вмешался ее муж. — Сэру Жоссу будет интересно послушать о тех днях, что ты провела в королевских кругах, ведь он сам человек короля Ричарда! Разве вам не интересно, сэр Жосс?

— Конечно, интересно, — ответил Жосс со всем воодушевлением, на которое был способен.

— Возможно, вы обнаружите, что у вас есть один-два общих друга, — продолжал Тобиас. — Да, и если я буду мешать вам предаваться приятным воспоминаниям, так и скажите!

Жосс подумал, не проверяет ли его Тобиас. Возможно, он хочет убедиться, действительно ли Жосс тот, за кого себя выдает. Не исключено, что Дюран уговорил свою жену задать гостю несколько наводящих вопросов.

Если так, Жосс был более чем готов ответить на них.

Петронилла повернулась к нему и любезно проговорила:

— Сэр Жосс, мой муж преувеличивает. Я и в самом деле имела честь служить королеве, и мне хочется верить, что мы стали друзьями. Однако я провела при дворе весьма непродолжительное время — всего несколько лет от возвращения королевы Алиеноры из ее резиденции в Винчестере до смерти моего отца.

— Я сочувствую вашей потере, — искренне сказал Жосс. — Это произошло недавно, не так ли?

— Да, — ответила Петронилла тихо. — Около шести месяцев назад.

Наступило короткое и, как показалось Жоссу, неловкое молчание.

«Возможно, это моя совесть делает молчание неловким», — подумал он.

Жосс действительно чувствовал себя несколько виноватым: он не мог отделаться от, вероятно, недостойной мысли, что теперь уж точно знает, почему молодой, полный жизненных сил и очень привлекательный мужчина вроде Тобиаса Дюрана женился на женщине с тонкими губами, пятнадцатью годами старше его.

Причина в том — иного и быть не могло, — что она унаследовала богатство своего покойного отца.

Тобиас, видимо, прекрасно понял, о чем подумал Жосс, потому что он спокойно произнес:

— Так случилось, что Перонилла искала у меня утешения в своей потере. Позволю себе скромное удовольствие вспомнить об этом. — Он одарил жену теплой улыбкой. — А после того как мы стали мужем и женой, мы вместе решили сделать дом ее отца нашим собственным жилищем.

«Как мило с вашей стороны», — подумал Жосс. Но, несмотря на иронию, его цинизм поубавился. Украдкой наблюдая за Петрониллой, он увидел, как просветлело ее лицо в ответ на улыбку мужа. Бросив взгляд на Тобиаса, Жосс не смог прочесть в его лице ничего, кроме нежности. На какой-то миг в глазах молодого человека даже блеснули слезы. Неужели чувства Тобиаса к жене, которая намного старше его, и впрямь так глубоки?