Ускользающая темнота - Ксения Баженова

Катин план сработал. Рыбка заглотила наживку. Пропуская мимо ушей Варину болтовню, она мысленно потирала руки, ожидая признания «влюбленной дуры» со дня на день. Ждать действительно пришлось недолго. Намучившись из-за брошенной Катей фразы, Зоя подошла к ним в один из дней и сказала, что хочет кое-что рассказать. Пока она сбивчиво и нервно говорила, Варя густо краснела из-за того, что она уже все знает. Хотя на самом деле все знала только Катя, которая вовсе не краснела.

– Ничего себе. Все строила из себя дурнушку, а взяла и такого парня отхватила. Как тебе это удалось? – вдохновенно лицемерила Катя.

– А он тебе тоже нравится? – добродушно интересовалась Варя.

Зоя так радовалась, что ей не нужно больше ничего скрывать, и охотно посвящала подруг в свои чувства и мысли. Наконец пришло время задать главный вопрос: «Почему Паша пишет ей, будто занят, а Катя утверждает, что видела его?»

– Ой, да это я так ляпнула, – отмахнулась та. – Я его видела, конечно. Но мельком. Он к Ивану по делу заскочил и убежал сразу. Наверное, тогда и записку передал. Да Варя тебе подтвердит. Правда, Варь, он приходит не часто?

– Ну да. Ты не волнуйся, Зой. – На самом деле Паша заходил постоянно, но Варя подумала, что Катя сказала так, чтобы не расстраивать Зою. Про себя же недоумевала: «Действительно, а почему он тогда к ней не заходит?» Но промолчала.

Катя тем временем обрабатывала свою жертву.

– Мне кажется, тебе самой надо написать ему ответ. Может, он гордый? Два раза написал тебе, а ты молчишь. Вот и подумал, что ты не хочешь с ним дружить.

– Ой, Катенька, я и не подумала об этом. Какая ты хорошая и умная. А что мне ему написать?

– Ну что, я за тебя еще записки придумывать буду? Не знаю, напиши, мол, ждешь, и все такое.

– Я его на день рождения приглашу.

– Тебе виднее. Столько молчала, подумаешь, секреты какие, – исподволь напомнила Катя о ее провинности.

– Катенька, ну прости, пожалуйста. Я боялась. Думала, вдруг Паше это не понравится.

– Паша, Паша. Теперь на Паше свет клином сошелся. И потом, откуда он узнает. Мы что, болтушки какие? Правда, Варь?

– Нет, мы не болтушки, – с готовностью подтвердила та. И подумала: «Какая Катя умная. Наверное, правда Пашка ответа ждет. Вот и не появляется». Она знала его с детства и ничего, кроме дружеских чувств, к нему не испытывала. Иногда ей казалось, что Катя к нему неравнодушна, но она гнала от себя эти мысли, потому что была бесхитростной и честной девочкой – раз Катя дружит с Иваном, при чем тут Паша?

Когда Паша получил аккуратно сложенный тетрадный листок и прочел: «Паша, здравствуй. Приходи, пожалуйста, ко мне на день рождения тогда-то... Очень буду ждать. Зоя», – он только усмехнулся. Катя тоже:

– Не больно-то она к тебе страстью пылает. Сдержанная такая в словах.

– А ты что, хотела, чтобы она написала: «Я жить без тебя не могу. Умру, если не придешь»?

– Скоро напишет. Будь спокоен.

– Я и так спокоен. Только не пойму, зачем тебе это нужно?

– Просто поразвлечься. А ты что, боишься?

– Чего мне бояться-то?

– Влюбиться. Потом не отвяжешься.

– Ты что? В нее влюбиться?! Скажешь тоже. Ладно, развлекайся. Только палку не перегни. К тому же ты мне что-то обещала. И я до сих пор не знаю что.

Они сидели в комнате, где жила Катя, на стульях. Друг напротив друга. Паша повернул свой стул спинкой вперед и опирал подбородок на подставленные кулаки.

Вечером все были у Вани. Паша ушел первым. И долго сидел на лавочке в темноте возле Катиного дома. Видел, как Иван проводил ее, что-то долго говорил, поцеловал коротко в губы и ушел, несколько раз обернувшись. Видел, как Катя зажгла свет и, отогнув занавеску, встала у окна, глядя во двор. И тогда он пошел к ней. Мама была на дежурстве, они сидели и болтали. И им было хорошо вдвоем.

– Обещала. Но что, скажу попозже. Например, после Зоиного дня рождения. Пойдем на праздник? – Она встала и прошла по комнате мимо парня.

– Пойдем. – Он нагнулся и поймал ее за руку. Она остановилась. – Слушай, может, к черту Ивана. Я же тебе нравлюсь, а не он. Неловко друга обманывать.

– Он мне тоже нравится. Больше, чем ты.

– А что же ты тогда со мной кадришься?

– Я?! Ты сам пришел. Я тебя не звала. – Катя вырвала руку.

Паша было вскочил, но сел обратно. Это стоило ему больших усилий. Катя ему нравилась. Очень. И только чувство долга по отношению к другу не давало ему обнять ее и поцеловать. Особенно трудно стало сдерживаться последнее время, когда Катя явно давала ему понять, что он ей не безразличен. Ну почему Иван первый с ней познакомился? И, кстати, не так уж давно.

Сестра привела из школы симпатичную подружку, и Иван не растерялся. Влюбился в Катю с первого взгляда. Да разве можно в такую не влюбиться? Но Иван не для нее. Слишком уж он правильный какой-то, хоть и вращается среди блатных. Кате с ним скучно. Может, эта небольшая забава с очкастой дурочкой продвинет их отношения, хоть как-то сблизит их. И когда между ними что-то произойдет, можно будет поговорить с Ваней. Он должен понять.

Зойку, правда, жалко немного. Влюбилась уже по-серьезному. Ну ладно, придумаю что-нибудь. Тихо и безобидно сведем все на нет. Уеду куда-нибудь. И все забудется.

Да, Кате бы такого папу и квартиру, как у этой Зои. Такая красавица не должна жить в обшарпанной конуре. Да и у меня не лучше. Ну ничего. Все будет. Только бы Катя была со мной.

– Так когда мы идем в гости к моей «возлюбленной»? – спросил он.

– В следующее воскресенье.

– Давай бумагу, буду ответ писать.

– Пиши. Только отдавай не сразу. Заподозрит еще чего.

– Ну она же не такая хитрая, как ты.

* * *

Через два дня Иван передал Зое очередное послание: «Как раз в эти дни я буду свободен. Обязательно приду. Думаю о тебе все время».

Москва. 200... год

Несмотря на ранние сумерки на рынке было не протолкнуться. Катя стала ходить по рядам. Живых, не на картинке, собак и кошек, купить хотелось всех сразу. Теперь по поводу бульдога закрались сомнения. Нет, он ей не разонравился. Он оказался еще смешнее, чем в книге. Но, подержав на руках щеночка отвергнутой из-за длинной шерсти волосатой собачки с серьезным названием лхасский апсо, ей уже хотелось возиться с ним и чесать его целыми днями. А заглянув в грустные и голодные глаза спаниеля, хотелось бросить все и обнимать и кормить это трогательное животное. Маленькие черненькие щеточки – скотч-терьеры привели Катю в такое умиление, что простояв рядом с ними минут сорок, она чуть было не купила одного, самого шустрого. Совершенно потерявшись в водовороте обаятельных морд, она приняла решение – тридцать минут на раздумье. Если никого не выберет сама, загадает на монетках. Десять копеек – бульдог, двадцать – апсо, пять – скотч. И так далее, на сколько монеток хватит.