Благородство ни при чем - Люси Монро

Обернувшись к Маркусу, она пожелала убедиться, что он тоже не считает ее наряд сексуальным, и встретила его неприкрыто голодный мужской взгляд. Он пожирал ее глазами. Интересно, что такого он нашел в ее наряде, что могло разбудить столь откровенное желание? Целую минуту они не могли оторвать друг от друга глаз.

Затем он заговорил:

– Ронни.

Всего одно слово, но в нем было столько страсти, что она, не устояв на ногах, облокотилась о диван.

– Ужин, Маркус. Ты обещал. – Она говорила с придыханиями и ничего не могла с собой поделать. Но это не должно ей помешать действовать по намеченному плану.

Она мысленно похвалила себя уже за то, что продолжает стоять на ногах и еще способна на членораздельную речь под таким взглядом.

Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох, потом долгий судорожный выдох и сказал:

– Ладно. Ужин так ужин.

Открыв глаза, он направился к нише, за которой, вероятно, располагалась кухня.

– Гриль уже разогрет, и мясо поджарится очень быстро.

– Отлично.

Она облегченно вздохнула. Очевидно, он и сам готов придерживаться условий сделки. И это хорошо, потому что в себе она была не так уверена.

– Я пока приготовлю салат.

Он привел ее в светлую, отлично оборудованную кухню, раза в два больше той, что была в ее квартире. Вероника вздохнула. Многое бы она дала, чтобы иметь кухню такого размера, – готовить она любила и умела. Увы, при выборе квартиры она руководствовалась не желаниями, а необходимостью. Важнее была цена при требуемом количестве спален. После многих месяцев, проведенных в госпиталях, Дженни заслужила право на личное пространство, на комнату, которую она могла бы назвать только своей, и ничьей больше. И, понимая это, Вероника пошла на то, чтобы снять квартиру, менее комфортабельную, с маленькой гостиной и крохотной кухней и в не слишком престижном районе, но зато с отдельной комнатой для Дженнифер.

Маркус поставил коробку с тортом на холодильник.

– Салат готов.

В нише, представляющей собой крохотную столовую, стол уже был накрыт.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Составь мне компанию, пока я буду готовить мясо. – Маркус открыл застекленную дверь, ведущую на маленький балкон, и шагнул за порог.

Вероника последовала за ним, уже пожалев о том, что сняла куртку. От свежего весеннего ветерка она поежилась, несмотря на то что блуза ее была из плотного хлопка. Как-то неприятно дала о себе знать тонкая ткань бюстгальтера. Она подошла поближе к грилю, чтобы согреться. Скрестила руки на груди, словно хотела защититься от холода или нескромного взгляда.

– Здесь прохладно.

Маркус окинул ее синим взглядом и улыбнулся:

– Я могу согреть тебя, моя сладкая. Только скажи. Она торопливо отступила.

– Я вернусь за курткой.

Его смех преследовал ее. Отступление и вправду было похоже на бегство. Ей показалось, что он назвал ее трусихой, но она не вполне была уверена, что правильно его расслышала, и решила, что возвращаться, чтобы призвать его к ответу, просто глупо. Остановившись посреди ультрасовременной гостиной, чтобы накинуть куртку, она попыталась взять себя в руки. Чувства ее пребывали в полнейшем смятении. Она не понимала, как вообще решилась прийти сюда. Ей очень хотелось заглянуть в спальню, и при этом она говорила себе, что как раз туда-то заходить не стоит. Если бы не суровый самоконтроль, она бы давно схватила Маркуса за руку и прямиком потащила туда, куда ей был навеки путь закрыт, – в его постель.

Вернувшись на балкон, Вероника увидела, что предмет ее чувственных терзаний небрежно прислонился к остеклению балкона. Синее небо и вода создавали потрясающий фон для открывшейся ее взгляду картины. У Вероники слегка закружилась голова. Квартира у Маркуса располагалась на двадцатом этаже.

Ей страшно захотелось схватить его за голубую рубаху и оттащить подальше от стеклянной стены.

– Маркус, отойди. А вдруг стекло не выдержит? Глаза у него округлились от приятного удивления.

– Строители наверняка застраховались на случай, если кому-то из жильцов придет в голову прислониться к ограждению.

Кисти ее сжались в кулаки. Как глупо! Она отвела взгляд.

– Да, конечно.

Он был прав. Ей не раз становилось неловко из-за своей боязни высоты. Она не понимала, откуда у нее этот страх. Когда ее родители были еще живы, папа, строитель по профессии, совершенно спокойно ходивший по лесам на высоте десятого этажа, не раз над ней за это посмеивался. По мере взросления Вероника научилась контролировать свои реакции – но лишь до определенной степени.

Она все еще реагировала слишком бурно, когда видела кого-то, кто был ей дорог, возле края обрыва или рядом со стеклянной стеной лифта. Всякий раз, когда Дженни, до того как болезнь лишила ее возможности заниматься любимым спортом, прыгала с трамплина в бассейне, Вероника сжимала зубы и, зажмурившись, читала молитвы.

Маркус отделился от стены и шагнул к ней.

Он протянул руку к ее лицу и, взяв за подбородок, приподнял его так, чтобы глаза их встретились.

– Ты боишься воды. Высоты. Боишься меня. Есть ли хоть что-нибудь, что тебя не страшит?

Она открыла было рот, но один взгляд в его гипнотизирующие глаза лишил ее дара речи.

– Ч-что?

Он улыбнулся, и глаза его изменили цвет – они стали синими, как воды Карибского моря перед закатом.

– Ничего. Это не важно.

И он стал опускать голову. Губы его были совсем близко, когда до нее дошел смысл тех слов, что он сказал раньше.

В отчаянной попытке предотвратить неизбежное она выпалила:

– Я не боюсь воды и тебя тоже.

Ее пугало то, что он заставляет ее чувствовать, но она не собиралась признавать этот очевидный факт. Он прекратил наступление, но не отступил.

– Ты никогда не ходила со мной плавать.

– Я не хотела, чтобы ты увидел меня в купальнике. Он изумленно рассмеялся, и его дыхание овевало еегубы.

– Я видел тебя вообще без ничего.

И она его видела без одежды. От вставшей у нее перед глазами картины – Маркус без ничего, если не считать его сексуальной улыбки, – у нее перехватило дыхание.

– Это было после того, как ты пригласил меня поплавать.

Кажется, он тоже об этом вспомнил.

– Понятно. Итак, у меня есть шанс уговорить тебя составить мне компанию в бассейне, что находится в подвале этого самого здания, в ближайшем будущем?

– Нет! – выпалила она.

– Почему? – Его хрипловатый голос щекотал нервные окончания.

– Я не хочу видеть тебя в плавках, – напрямик созналась она. Едва ли она сможет выдержать это зрелище.