Леонид Шебаршин - Анатолий Житнухин

«В девять ноль-ноль я был на месте, появился Крючков, зашли вместе в приёмную. В кремлёвских коридорах физически ощущаешь атмосферу власти — я там был во второй раз. Прошёл В. И. Болдин — неприметный человек с острым взглядом. Крючков на несколько минут отлучился с ним, вернулся, и мы проследовали в кабинет М. С. Горбачёва. Генеральный секретарь был сух, строг, поздоровался со мной без малейшего видимого интереса и дал короткое наставление. Суть его — Советский Союз идёт к очень серьёзным договорённостям в области разоружения. Важно не допустить, чтобы нас поставили в невыгодное положение. Это главная задача разведки. Примерно так. Я поблагодарил за доверие».

В тот же день было принято постановление Политбюро ЦК КПСС о назначении Л. В. Шебаршина заместителем председателя — начальником Первого главного управления КГБ СССР.

Внешне всё произошло довольно просто и обыденно.

Нашему герою сразу же пришлось столкнуться с массой новых обязанностей, с которыми раньше ему не приходилось сталкиваться. Перед ним был непочатый край проблем, многие из которых Шебаршину были абсолютно неизвестны. Совершенно иной круг всевозможных контактов. И к тому же должность заместителя председателя КГБ означала необходимость осваиваться с делами всего комитета.

Как вспоминает Шебаршин, первые недели он проводил на работе по 15–16 часов, плохо спал, просыпался среди ночи, додумывал какую-то мысль и поднимался утром с таким ощущением, что всего лишь на минуту закрыл глаза.

Однако «постепенно при поддержке коллег, с помощью Крючкова[19]всё стало вставать на свои места. Перестали путаться телефоны и кнопки на пульте прямой связи, налаживался распорядок дня. Жизнь вошла в колею».

У руководителей ПГУ есть и привилегии. К их услугам — в любое время дня и ночи автомашина, оборудованная засекреченной связью. У кого нет своей дачи, тот может жить в маленьком посёлке, расположенном поблизости от основного здания ПГУ. На служебной даче — в трёхкомнатном домике с верандой — и поселился Шебаршин с женой, лишь изредка заезжая на свою городскую квартиру.

…Октябрь 1990-го. Холодное осеннее утро.

Дачный посёлок.

Ещё полчаса до рабочего дня, который начинается в восемь. Обязательная ежедневная прогулка от дома и до работы, когда можно обдумать намеченные дела и полюбоваться подмосковным лесом. Шебаршин любил это утреннее время — полчаса наедине с собой. Хорошо знакомая, изо дня в день повторяющаяся картина:

«По боковой дорожке бежит, размахивая руками, человек в синем спортивном костюме и пёстрой вязаной шапочке. Председатель КГБ Крючков занимается утренней гимнастикой. Владимир Александрович обладает железной волей, постоянством привычек и убеждений. Утренняя гимнастика для него не только (и я подозреваю, не столько) физическая, но и духовная потребность. Жизнь заставляла этого человека ложиться спать на рассвете или не ложиться вообще, но ни разу не смогла заставить его отказаться от зарядки. Вчера председатель уснул не раньше часа ночи. Я знаю это определённо — в половине первого он будил меня телефонным звонком из машины по дороге на дачу. Вежливо кланяюсь, Владимир Александрович машет рукой и, к моему облегчению, продолжает бег. Изредка бывает по-другому. Он приостанавливается и даёт какое-то поручение, как правило, срочное, и это означает, что спокойного дня не будет».

Ранним утром в здании ПГУ ещё тихо. Дежурный встречает Шебаршина докладом, затем приносит в кабинет стакан крепкого чая и пачку газет. Свежие новости, впрочем — ничего необычного: вооружённые стычки в Нагорном Карабахе, избиение палестинцев в Восточном Иерусалиме, развиваются советско-американские контакты, зарубежные газеты хвалят Горбачёва… Встречается одно любопытное сообщение: «Краснопресненский райсовет Москвы объявил объектами своей исключительной собственности не только землю и недра, но даже воздушное пространство, простирающееся над его территорией».

Курьёзная новость порождает невесёлые мысли. Демократия мутит людям рассудок. Что же с нами происходит? Куда же мы всем многомиллионным народом валимся, в какую пропасть, кто ведёт нас?..

Входит без стука шифровальщик — он имеет такое право, поскольку обязан докладывать срочные и важные телеграммы в любое время суток, независимо от того, что происходит в кабинете начальника управления и кто у него находится.

Телеграмм много. Всё чаще поступают сообщения о вербовочных подходах к советским гражданам. Работают грубо. Куда только девались европейская деликатность и осторожность, которую всегда проявляли западные службы контрразведки в отношении наших сотрудников! Ещё совсем недавно грубость могла вызвать столь же грубые ответные меры, дипломатические скандалы, политические осложнения. Но политика нового мышления дала свои плоды. Шебаршин каждый день видит, как пренебрежительно относятся к Советскому Союзу, а наш МИД больше всего на свете боится обидеть западных партнёров. Упаси бог, как можно протестовать?!

И западные спецслужбы перестают стесняться. Наших специалистов, дипломатов, разведчиков отлавливают и говорят примерно следующее: «Вы молодой и способный человек, но перспектив в Советском Союзе у вас нет. Ваша страна разваливается, жизнь государственного служащего становится всё тяжелее, надежды на улучшение положения нет. Вы вернётесь домой и будете вынуждены каждый день думать, где добыть кусок хлеба для своей семьи».

Тональность и детали разговора могут меняться, канва же его неизменна — она разработана американцами и принята на вооружение их союзниками по НАТО. В западном разведывательном сообществе стараются не мешкать: «Русские вербуются! Не теряйте времени — вербуйте!»

По заданию Шебаршина ПГУ проанализировало работу американских и западных спецслужб с советскими гражданами. «Картина, — отмечал Леонид Владимирович, — получилась впечатляющая: за дымовой завесой о партнёрстве, новом мышлении, сотрудничестве вместо соперничества, человеческих контактов ведётся тотальное наглое наступление на Советский Союз. КГБ направляет доклад и предложения о контрмерах президенту Горбачёву и министру иностранных дел Шеварднадзе. Никакого решения по докладу не принимается…

Руководство всё дальше отрывается от реальности, зажмуривает глаза, чтобы не ослепнуть от жестокой правды. Что-то неладно в наших верхах и не только с точки зрения большой политики».

Из других сообщений внимание Шебаршина привлекает телеграмма из Берлина. Там идёт расправа над бывшими сотрудниками Министерства госбезопасности, коллегами-разведчиками. Они рассчитывают на моральную поддержку советского руководства. Это очень больной вопрос. Ещё год назад министр иностранных дел Шеварднадзе не без нотки искренности говорил в Верховном Совете о неразумности тех, кто советует повернуться спиной к старым друзьям. «Новое мышление, — наставлял он тогда неразумных, — прежде всего подразумевает такие вечные ценности, как честность, верность, порядочность». За год много воды утекло, и теперь в Кремле о старых друзьях стараются не вспоминать…