Корабль мечты - Лука Ди Фульвио
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Добрый день, друг мой.
Юнец подозрительно уставился на него.
– Ты пытался продать то, что тебе не принадлежит, не так ли?
– Ты кто такой? Проваливай отсюда!
– Я один из ваших, дружище, – успокоил его Меркурио. – И я ищу лодку, на которой смогу переправиться в Венецию. Я могу заплатить.
– Так бы сразу и сказал, друг, – оживился парень. – Сколько можешь заплатить?
– Нас двое.
– Серебряный с носа.
– Серебряный за двоих.
– Согласен.
Парень был похож на крысу.
– Давай деньги, а завтра встретимся у канала Сальсо.
– Думаешь, я настолько глуп? – ухмыльнулся Меркурио.
– Но мне нужно найти лодку…
– Когда мы будем на борту, получишь свои деньги. Так что, согласен или нет?
Парень обреченно покачал головой.
– Ладно. Завтра на рассвете у канала Сальсо. А где ты собираешься ночевать? Если хочешь, я за полсольдо найду тебе хорошую ночлежку.
Меркурио прекрасно понимал, что этот тип и его дружки той же ночью перерезали бы ему глотку.
– На рассвете у канала Сальсо.
– На рыбацкой пристани, – смирившись, кивнул парень. – Лодка «Старая дева». Скажешь, что тебя прислал Царлино. Это я, – подмигнул молодой плут. – Не ошибешься.
– Я вообще не ошибаюсь, Царлино.
Меркурио вернулся в трактир. Тем временем Бенедетта уже съела его порцию свинины и выпила все вино.
– Надо найти место для ночлега, – сказал Меркурио.
– Жаль, что Цольфо с нами нет, – пробормотала Бенедетта.
Меркурио спросил трактирщика, нельзя ли ему и его сестре снять здесь комнату. Как оказалось, в таверне как раз освободилось место. Трактирщик заверил его, что там отличные лежанки, набитые отрубями, и почти нет клопов.
Меркурио помог Бенедетте подняться наверх. Едва коснувшись головой постели, девушка уснула. Меркурио встал у маленького окошка, разглядывая рыночную площадь. Голубой полог лавки, принадлежавшей Исайе Саравалю, развевался на ветру.
Когда Меркурио вышел из дома, уже стемнело. Он вытащил у Бенедетты кошель с золотыми монетами, осторожно, чтобы не разбудить девушку.
Какое-то время он ходил по рынку. Решившись, юноша направился в лавку.
Бенедетта проснулась, когда Меркурио закрыл за собой дверь. Голова казалась тяжелой от выпитого вина, но девушка сразу заметила, что ее деньги пропали.
Вскочив на ноги, она выглянула в окно, но Меркурио не было видно.
– Ах ты мелкий пакостный ублюдок! – прошипела Бенедетта.
Рядом с лежанкой стояло ведро с холодной водой. Умывшись, девушка сразу почувствовала себя лучше. Она подошла к окну и успела заметить, как Меркурио сворачивает в переулок.
– Мелкий пакостный ублюдок! – повторила она, выбегая из комнаты.
Бенедетте удалось прокрасться за ним незамеченной. В голове у нее крутились мысли о мести. Вор. Хуже того, предатель! Но затем она с изумлением обнаружила, что Меркурио украдкой пробирается в дом Анны дель Меркато. Уже через минуту юноша вновь вышел на улицу. Бенедетта притаилась за деревом.
Когда Меркурио был в паре шагов от нее, Бенедетта преградила ему путь.
– Что ты тут делаешь? – опешил Меркурио.
Бенедетте показалось, что за напускным изумлением ее друг пытается скрыть угрызения совести.
– Это я у тебя хочу спросить.
– Тебя это не касается.
– У тебя мои деньги. Еще как касается.
Меркурио попытался пройти мимо. Он явно торопился, точно успел уже натворить что-то дурное.
Бенедетта не понимала, что происходит. Она вновь загородила ему дорогу. И тут из дома донесся крик. Девушка узнала голос Анны дель Меркато.
– Что ты сделал? – ужаснулась она.
Крик повторился, и только теперь Бенедетта поняла, что его причиной стала радость.
– Пресвятая Дева Мария! – голосила дель Меркато. – Моя цепочка! Моя цепочка!
Меркурио затолкал Бенедетту за дерево. Укрывшись в зарослях, они увидели, как Анна выбежала из дома. Отерев слезы, женщина поцеловала цепочку.
– Где бы ты ни был сейчас, ты заслужил свое место в раю, мальчик мой! – крикнула она.
– Что за цепочка? – переспросила Бенедетта, когда дель Меркато вернулась в дом.
– Пойдем в таверну.
– Это как-то связано с болтовней о великой цели? – настаивала девушка.
– Оставь меня в покое. Почему бы тебе не заняться своими делами? – Меркурио направился к рыночной площади.
– А я уж подумала, что ты меня бросил. – Бенедетта обхватила Меркурио руками, обнимая его сзади.
– Хватит на меня вешаться, – прикрикнул Меркурио.
Бенедетта украдкой улыбнулась.
Брат Амадео да Кортона родился вовсе не в Кортоне, как можно было бы предположить по его имени, а в нищебродском трактире в Бергамо.
Его матери было пятнадцать. Она умерла при родах.
Мать Амадео была дочерью трактирщика.
Сходя с ума от горя, трактирщик завернул младенца в залитое кровью одеяло и вышел в ночь, не внемля стонам и мольбам жены.
Все постояльцы пошли за ним, и каждый из них знал, кто отец этого ребенка.
Дойдя до доминиканского монастыря, трактирщик так долго колотил кулаком в ворота и орал, что разбудил привратника. Тот открыл смотровое отверстие и выглянул наружу.
Трактирщик накричал на него, требуя позвать монастырского лекаря. Испугавшись, привратник побежал в монастырь, где уже разжигали первые свечи к заутрене, и рассказал своим собратьям, мол, под воротами собралась разъяренная толпа и требует лекаря.
– Вот твой ублюдок! – У рассвирепевшего трактирщика чуть глаза из глазниц не вылезли, когда монастырский лекарь со своими братьями приблизился к воротам. – Он убил свою мать, когда родился на свет! Да падет наказание за сие преступление на тебя, ибо это ты зачал его! Да горит твоя душа в вечном пекле! Я проклинаю тебя, распутный монах! И ублюдка твоего проклинаю! – С этими словами трактирщик опустил курлыкающего младенца на оледеневшую землю, повернулся к монастырю спиной и отправился в свою таверну, подкошенный смертью дочери, которую соблазнил монах.
Монаха звали Реджинальдо да Кортона.
Когда толпа разошлась, озябнув на холоде, Реджинальдо вышел к младенцу, взял его на руки и вернулся в тепло под неодобрительными взглядами собратьев по вере. Монах отпоил своего сына козьим молоком, и ребенок выжил. Но тут поднялся вопрос о том, что же с малышом делать. Конечно, следовало бы отдать его в сиротский приют. Но брат Реджинальдо да Кортона испросил разрешения оставить ребенка себе как напоминание о слабости и грехе.