Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи - Марина Рыбицкая

— Что ж ты раньше молчал, ушастый гад в короне? — выпалила я, сбрасывая с себя дополнительный утеплитель и яростно дрыгая ногами. — Где? Где здесь кормят?!!!

— Да не лягайся ты так! — посетовал муж и полез копаться в изголовье. Пошуршав и понажимав потайные панели, он выудил из недр открывшегося шкафчика блюдо пирожных и бутылку вина.

С сияющими незамутненным счастьем глазами, я алчно метнулась к еде, будто кобра за мышью, и отобрала блюдо в единоличное пользование. А чтобы ни у кого не возникало соблазна, вообще слиняла с кровати в дальнее кресло! В конце концов, я супругу бутылку оставила. Кто счастье заедает, а кому и горе запить нужно!

Я стянула с кресла теплое покрывало — шкуру какого-то экзотического пятнистого зверя — и укуталась ею. Неплохо вышло, жаль, шкурка получилась коротковата, до пяток не доставала. В новомодном вигваме было тепло и уютно. Будь зверь покрупнее — можно б там и заночевать. Заразительно чавкая сладостями и чувствуя, как мой желудок радостно скачет внутри (лучше бы он радостно лежал, ибо как-то оно некомфортно), я бдительно следила за супругом, чтобы остановить его, если вдруг возникнет необходимость, на дальних подступах, и не отдать врагу самое дорогое, что у меня сейчас было: еду!

К его счастью и моему облегчению, Матиас и не посягал. Принц, развалившись на кровати, медленно тянул красное вино из высокого бокала и о чем-то напряженно думал. Надо бы пойти выяснить — о чем! Но еда казалась важнее.

Наслаждались каждый своим: я — лакомствами, он — винными размышлениями, мы довольно долго. Наверное, добрых минут сорок. Доев последний кусочек, я томно вздохнула и двинула в постель. Не то чтобы мне туда очень хотелось, но слишком замерзли ноги без тапочек. И спать страшно тянуло после перекуса.

Лишь только я умиротворенно взобралась на деревянный сексодром, как супруг рыбкой нырнул под кровать. И зашуршал, удаляясь по-пластунски.

— Эй, если ты решил там отсиживаться — то зря! — заверила его я. — Я не кусаюсь! И на твою мужскую честь не посягаю! Зуб даю!

К моему удивлению, дезертир вернулся обратно, держа в руках склянку с чем-то красным.

— Не шевелись! — велел принц и откупорил пузырек. Запахло чем-то неуловимо знакомым. Такой легкий металлический запах… кровь!

— Это еще зачем? — подозрительно спросила я. — Что за странная прелюдия к супружескому процессу? Ты мужик или людоед? — Но на всякий случай замерла.

Муж, сосредоточенно закусив губу, красочно поливал меня и кровать, не пожалев простыней, рубашки и багряного продукта. От души, так сказать!

Я скептически оглядела плоды его подрывной деятельности и рассудительно заметила:

— Я, конечно, прошу прощения, но мне кажется, что тут кого-то резали!

— А? — с настоящим творческим экстазом обозревал плоды своих художественных усилий Матиас.

— В смысле, меня тут не одну чести лишали, — попыталась объяснить более доступно. — Тут как будто в очередь девушек с десяток стояло, гигант ты наш!

— Много — не мало! — заверил меня принц и попытался вылить остатки.

Я вовремя отобрала склянку и пообещала:

— Не угомонишься — на тебя вылью, и доказывай потом — кто кого!

Подействовало! Супруг приподнял бровь, обозрел лежавшее на кровати личное «счастье» и пошел к двери. Постоял немного около нее, потоптался, потом вдруг повернулся ко мне, игриво подмигнул и с криком:

— Свершилось! — впустил вовнутрь целую толпу вражеских туристов.

Я аж ногти в ладонь вонзила, чтобы не закричать «Эврика!» и не утопить его в ванне! Кровавой! А что? Чем я хуже?!

Принца начали поздравлять жутко довольные мужики, хлопая его по плечам и радостно делясь своим опытом. Лучше бы инструкцию выдали! По эксплуатации жены! По-моему, принц в ней остро нуждается!

Ко мне же подскочили женщины и замерли в ужасе. Как я их понимаю…

— Ваше высочество, — тихо прошептала Лара, становясь рядом с постелью на колени. Бедняжка побелела. — С вами все в порядке?

— Да! — заверила я единственного реально беспокоящегося обо мне человека. А что я могла еще сказать? Это был бурный оргазм?.. Мра-а-ак! «Дядя» сделает себе харакири, а мне секир-башка, потому что такими темпами ему наследника придется ждать всю оставшуюся жизнь!

— Так много крови! — потрясенно заметила горничная, не отрывая взгляда от кровавых пятен на мне и простыне.

— У меня еще и носом кровь пошла, — неумело соврала я.

Лара изумленно на меня посмотрела, смерила расстояние от носа до подола, свела губы в нитку и ничего не сказала. А что тут скажешь? Водопад…

Матиас оторвался от друганов, принесших ему черный халат с золотой вышивкой, подошел ко мне, взял за руку и проникновенно сказал чарующим голосом с сексуальной хрипотцой:

— Спасибо вам, моя дражайшая супруга, за доставленное удовольствие! — целуя мне кончики пальцев.

Это он о чем? А-а-а, это о том, что я до него грязно не домогалась… Так все еще впереди!

— Обращайтесь! — заверила его я, скромно опустив глаза.

Принца уволокли куда-то. Наверно, валерианой отпаивать. А меня бережно, можно сказать — с пиететом, подняли из кровати. Я что теперь — инвалид? Судя по всему, присутствующие здесь дамы считают, что да! Угу! Прокол всего организма!

Мое изувеченное мужем высочество бережно отмывали, долго квасили и мариновали в особом настое. Простыню умыкнули на сувениры, сорочку — тоже.

Новобрачную одели в милое светлое платьице из нежно-зеленой органзы. Волосы мне переуложили в высокую прическу. Под конец утомительно долгой процедуры нацепили на молодую драгоценности и бережно повели наружу.

Горничная, красуясь полуобморочной прозеленью на лице — как раз в тон моего нового платья! — осталась возиться с моими вещами.

Я сцеживала зевки в кулак и покорно плелась, куда тащили. В голове гудело. Шел где-то пятый час утра. Еще не рассвело, а перед рассветом мне обычно спать хотелось больше всего.

По дороге женская свита бурно обменивалась сплетнями:

— Ах! Никогда бы не подумала, что мужественность их высочества может вот так…

Это за моей спиной, но я-то все слышала. И угорала.

Под завистливое:

— Представляешь, ка-акой он! — У меня на всю физиономию нарисовалась ехидная улыбка.

— Нет, даже боюсь!

Мои плечи начали подрагивать!

— Ой, а мне бы хотелось посмотреть!

— А попробовать? — повернулась я на звук голоса.

Дамы присели в реверансе, а одна особо впечатлительная украсила собой каменный пол замка, грохнувшись в обморок.

А-а, вот она, чрезмерно любопытствующая красавица! Я не поняла — чужой обморок надо понимать как «нет» или «да»? По принципу «молчание — знак согласия»…