Путь к сердцу мужа - Инна Карташевская

— Вы не поверите, Эльвира Викторовна, — холодно ответил он ей, — но эта дверь тоже открывается только с одной стороны. И на этот раз тоже с другой.

— Как же так? — испуганно забормотала Лиза, чувствуя, что на этот раз ее карьере в «Интернэшинал пластик», а заодно и всем надеждам, точно пришел конец.

— Да вот так. Но, тем не менее, они отсюда как-то выходят, значит, должна быть еще одна дверь. Давайте посмотрим.

Подвал чуть освещался через небольшое окошко сбоку. Когда их глаза привыкли к темноте, они увидели, что в противоположной стене есть еще одна дверь, правда, закрытая на большой железный засов.

— Вон дверь, идемте туда, — обрадовано закричала Лиза и шагнула вперед. Если бы Полонский не подхватил ее в последний момент, она бы, наверное, сломала себе не только ногу, но и шею.

— Нет уж, впереди пойду я, — сурово сказал он ей и стал осторожно продвигаться по подвалу. Лиза двинулась за ним, чувствуя себя окончательно униженной и оскорбленной. Время от времени он останавливался и осматривался, выбирая, куда можно шагнуть, и бормоча что-то себе под нос. Лиза старалась даже не прислушиваться к его бормотанию, боясь услышать что-нибудь о себе. Хоть он и был, по-видимому, очень зол на нее, хорошее воспитание брало свое и несколько раз он подавал ей руку, помогая переступить через какие-то завалы. Наконец, они подошли к заветной двери. Теперь дорогу к свободе преграждал только огромный ржавый засов. Полонский попытался сдвинуть его, но он не поддавался.

— Так, — задумчиво сказал он, — давайте попробуем вместе. Возьмитесь за ручку и попытайтесь приподнять дверь.

Радуясь, что может быть полезной, Лиза ухватилась за ручку и стала изо всех сил давить вверх. Засов поддался и прополз несколько сантиметров.

— Отлично, — обрадовался босс, — давайте еще.

Минут через пять все было кончено. Дверь распахнулась и они, грязные, пыльные и покрытые ржавчиной, оказались на свободе и по ступенькам поднялись наверх. Подвал выходил на хозяйственный двор гостиницы. Несколько мужчин и женщин сгружали и складывали там какие-то коробки. Увидев Лизу и Полонского, они перестали работать и с подозрением уставились на странных туристов, которые вместо того, чтобы воспользоваться нарядным парадным входом, предпочли выйти через грязный подвал. Но так как те шли с пустыми руками, им все-таки позволили беспрепятственно уйти.

— Ну и ну, — сказал Полонский, когда они вышли на улицу и стали отряхиваться. — Как же я мог настолько утратить бдительность, что пошел за вами. А ведь знал же, что с вами опасно иметь дело.

— Вас, между прочим, никто не заставлял идти за мной, — гордо ответила Лиза, едва сдерживая слезы. — Вы сами пошли.

— Ну, знаете ли — возмутился он. — Если бы я не пошел с вами, вы бы сейчас все еще сидели в этом подвале и неизвестно, когда бы выбрались и выбрались бы вообще.

— Выбралась бы, можете не сомневаться, — еще высокомернее ответила она, чувствуя, что терять уже нечего.

— Ах, ну да, — насмешливо воскликнул он. — Раз вы с таким умением попадать в истории все еще живая, значит, вы действительно умеете выбираться из любых ситуаций.

— Я, между прочим, попадаю в истории исключительно и только рядом с вами.

— Ну что ж, значит, нам нужно держаться друг от друга подальше, — заключил он и отошел в сторону.

Лиза отвернулась, чувствуя, что вот-вот расплачется. Какая же она дура и неудачница. Теперь все кончено. Он сам сказал, что будет держаться подальше от нее. Да и какая ей разница. Они всю ночь провели в одном номере, а он даже не пытался приставать к ней. Значит, как женщина она его не интересует. Еще бы, она и вполовину не такая красавица, как та его девица в «мерседесе». И напрасно они с Эльвирой все придумывали и репетировали. И наряды она зря покупала. Она ему не нужна. И вообще, никому не нужна. Она умрет старой девой, так как кроме него ей никто не нужен.

— Эльвира Викторовна, садитесь скорее, — вдруг услышала она его голос. Он стоял возле раскрытой дверцы такси и махал ей рукой.

Лиза молча подошла к машине, стараясь не смотреть ему в лицо, чтобы он не заметил ее полные слез глаза. Но он, конечно, заметил, так как внимательно посмотрел на нее и смущенно хмыкнул.

Через некоторое время он не выдержал:

— Ну, хорошо. Простите меня, я не хотел вас так обидеть.

Этого Лиза уже выдержать не могла и, зажав в руке платок, отвернулась и зашмыгала носом.

Плакала она совершенно искренне, но в то же время думала о том, что очень удачно, что Эльвира заставила ее купить дорогую французскую тушь, которая не размазывается от слез, а то хороша бы она была с черными потеками.

Всю дорогу Лиза усилено смотрела в окно, но все-таки краем глаза видела, что босс ерзает на сидении и время от времени поглядывает на нее в зеркало. К тому времени, как они приехали, она смогла успокоиться и вышла из машины с сухими глазами, но нахмуренная и очень несчастная. Поглядев на ее обиженное лицо, Полонский снова начал извиняться.

— Простите меня за грубость, в общем-то, ничего страшного не произошло, мне даже уже начали нравиться наши с вами приключения, — заглянув ей в лицо, улыбнулся он.

Конечно, начали нравиться, фыркнула про себя Лиза. Он просто жалеет меня, потому что я такая неудачница. Его красавица уж точно никогда в жизни не попадает в такие дурацкие ситуации. Но мне не нужна его жалость. В конце концов, это просто унизительно, решила она и, гордо подняв голову, сказала:

— Что-то я этого не заметила там в подвале. Но я не понимаю, почему вы обвиняете во всем меня. Мы туда зашли вместе, я вас за собой не звала.

— Ну, да, так все и было, — примирительно сказал он и тут же, посмотрев на часы, заговорил обычным деловым тоном.

— Мы с вами уже опаздываем. Давайте быстренько перекусим где-нибудь и пойдем. У нас сегодня очень много работы.

Оглядевшись по сторонам, он заметил небольшое кафе, и они пошли туда. Идя за ним, Лиза опять начала мучаться своими вечными проблемами. Должна ли она будет заплатить сама за себя из тех денег, что ей выдали в бухгалтерии на поездку, или он расплатится сам. В конце концов, она решила, что за себя заплатит сама, ей не нужны его жалость и его одолжения. Кафе оказалось маленькой забегаловкой. Полонский заказал бутерброды и кофе и, не спрашивая ее, небрежно бросил деньги на прилавок. Не отдавать же ему, в самом деле, подумала Лиза. Все равно ведь эти деньги его.

Они быстро поели и пошли на выставку. Территория, которую она занимала, оказалась огромной. Их стенд представлял собой большую комнату без передней стены. У остальных стен стояли столы, обеденные и кухонные, и стеллажи со множеством полок.

Месье Стайбель и двое рабочих были уже там. Засучив рукава, Полонский принялся помогать им открывать коробки и вынимать образцы. В Лизины обязанности входило протирать изделия и ставить их на предварительно протертые полки. Француз указывал, куда что ставить в соответствии с его эскизами.