Весенний скандал - Лиза Клейпас

Они шли вдоль клумбы с разноцветными примулами. Эви молча обдумывала ответ.

– Т-ты ждешь от меня умных слов и полезных советов, – сказала она, смиренно пожав плечами. —Но моя ситуация отличалась от твоей. Мы с Сент-Винсентом и не думали, что влюбимся друг в друга. Чувство нагрянуло внезапно.

– Да, но как ты это узнала?

– Был момент, когда я поняла, что он готов умереть за меня. Думаю, никто, включая самого Сент-Винсента, не верил, что он способен на самопожертвование. Это было мне наукой. Бывает, считаешь, что видишь человека насквозь, а он тебя удивит. Казалось, все изменилось в одно мгновение. Он вдруг стал для меня дороже всего на свете. Самым важным. Нет... необходимым. Ох, никак не подберу мудрых слов...

– Я поняла, – пробормотала Дейзи, но вместо осведомленности в ней поселилась меланхолия.

Она задумалась, сможет ли так полюбить мужчину. Наверное, она слишком много чувств вкладывала в сестру и подруг... и ни на кого другого их не осталось.

Подруги подошли к зарослям можжевельника, которые живой изгородью огораживали дорожку вокруг дома. Направившись к просвету, они услышали мужской разговор. Голоса были негромкими. Это свидетельствовало, что разговор касался какого-то секрета. Заинтригованная, Дейзи замерла за можжевельником и жестом велела Эви затаиться.

– ...не обещает плодовитости... – услышали они обрывок фразы одного из собеседников.

Это замечание было встречено тихим, но возмущенным возражением:

– Застенчивая? Побойтесь Бога, у этой женщины хватит духу взобраться на Монблан с перочинным ножиком и мотком бечевки. Ее дети будут прелестными озорниками.

Эви и Дейзи в изумлении смотрели друг на друга. Голоса мужчин было легко узнать, они принадлежали лорду Лландриндону и Мэтью Свифту.

– У меня сложилось впечатление, – скептически сказал Лландриндон, – что она слишком увлекается книгами. Просто настоящий синий чулок.

– Да, она любит книги. Ей нравятся приключения. Ее живое воображение дополняют пылкий нрав и крепкая природа. Равной ей девушки вы не найдете ни на вашей стороне Атлантики, ни на моей.

– На вашей стороне я искать не намерен, – сухо сказал Лландриндон. – Английские девушки обладают всеми качествами, которых я жду от жены.

Они говорят о ней, раскрыв рот от удивления сообразила Дейзи. Она разрывалась между восхищением оттого, как описывал ее Мэтью Свифт, и негодованием, потому что он пытался продать ее Лландриндону, как уличный торговец – флакон патентованного снадобья.

– Мне нужна жена, уравновешенная, уступчивая, – продолжал Лландриндон, – спокойная, тихая.

– Тихая? А как насчет ума и естественности? Как насчет девушки, которая имеет смелость быть самой собой, а не пытается изображать бледный идеал угодливой женственности?

– У меня вопрос, – сказал Лландриндон.

–Да?

– Если она такое сокровище, почему вы сами на ней не женитесь?

Затаив дыхание, Дейзи ждала ответа Свифта. К ее великому разочарованию, шелест листвы заглушил его голос.

– Черт! – пробормотала она и двинулась вперед. Эви дернула ее за шаль.

– Нет, – прошептала она. – Не искушай судьбу, Дейзи. Это чудо, что они нас не заметили.

– Но я хочу дослушать до конца!

– И я тоже.

Подруги смотрели друг на друга округлившимися глазами.

– Дейзи, – задумчиво сказала Эви, – думаю, Мэтью Свифт влюблен в тебя.

Дейзи не понимала, почему от утверждения, что Мэтью Свифт влюблен в нее, весь ее внутренний мир перевернулся вверх дном. Но так это и было.

– Если это так, – нетвердым голосом спросила она, – то почему он так настойчиво сватает меня лорду Лландриндону? Ему гораздо легче согласиться с планом моего отца. К тому же он был бы щедро вознагражден. А если он испытывает ко мне какие-то чувства, что его удерживает?

– Может быть, он хочет выяснить, любишь ли его ты.

– Нет. Ум мистера Свифта работает совершенно иначе, так, как у моего отца. Они деловые люди. Хищники. Если бы мистер Свифт хотел заполучить меня, то он не спрашивал бы моего позволения. Ведь лев не станет любезно интересоваться у антилопы, не возражает ли она, если ею пообедают.

– Думаю, вам нужно откровенно поговорить, – объявила Эви.

– О, мистер Свифт станет говорить уклончиво, как делал это до сих пор. Если только...

– Что если?

– Если я не найду способ вынудить его снять защитную броню. И заставить честно сказать о своих чувствах.

– И как ты это сделаешь?

– Не знаю. Эви, ты знаешь о мужчинах в сто раз больше, чем я. Ты замужняя женщина. Ты окружена мужчинами. Скажи, на твой просвещенный взгляд, существует быстрый способ довести мужчину до грани помешательства и заставить его сказать то, что он хочет скрыть?

Обрадованная тем, что ее считают искушенной в таких делах, Эви обдумывала вопрос.

– Заставь его ревновать. Мне доводилось видеть, как воспитанные мужчины дерутся, как дворовые собаки, из-за самой обычной женщины.

– Хм... сомневаюсь, что мистера Свифта можно спровоцировать на ревность.

– Надо попробовать. В конце концов, он мужчина.

Днем Дейзи подстерегла лорда Лландриндона в библиотеке.

– Добрый день, милорд, – радостно сказала она, стараясь не обращать внимания на то, что его лицо скривилось от дурного предчувствия.

Подавив улыбку, Дейзи подумала, что после подробного перечисления Мэтью Свифтом ее достоинств бедняга Лландриндон чувствует себя затравленной лисицей.

Справившись с собой, Лландриндон выдавил любезную улыбку:

– Добрый день, мисс Боумен. Как ваша сестра и новорожденная?

– Спасибо, обе прекрасно себя чувствуют. – Подойдя ближе, Дейзи рассматривала книгу, которую он держал в руках. – «История военной картографии». Это так... интригующе.

– Да, – уверил ее Лландриндон. – И очень поучительно. Хотя, боюсь, книга много потеряла в переводе. Чтобы понять значение этой работы, нужно читать ее в подлиннике, на немецком.

– А вы читаете романы милорд?

Этот вопрос вызвал у Лландриндона искренний испуг.

– Я никогда не читаю романов. Меня с детства приучили читать книги, которые наставляют ум или улучшают характер.

– Какая жалость, – вполголоса сказала Дейзи.

– М-м?

– Это замечательно, – быстро поправилась она, притворившись, что разглядывает кожаный переплет, и изобразила, как она надеялась, кроткую улыбку. – А вы заядлый читатель, милорд?

– Я стараюсь ничем особенно не увлекаться, «Умеренность во всем» – вот мой девиз.