Джокер - Вячеслав Шалыгин

Такой неожиданный контраст откровенно заинтриговал Настю и даже заставил взглянуть на Коровина с нового ракурса. С какого – понимания пока не было, но с какого-то нового, это точно.

– Мы едем обратно в Управление? – наконец решилась спросить Настя.

– Зачем? – Коровин положил перед ней на торпедо визитку автосервиса. – Мы едем вот по этому адресу.

На обратной стороне карточки Генрих написал вовсе не свой номер телефона. Это был адрес и личные данные нужного чекистам гражданина. И еще какие-то цифры.

– ТАЛ «Горный ручей»? Что значит «ТАЛ»?

– Тренировочный альпинистский лагерь.

– Там прячется Штази?

– Зачем ему прятаться? Для всех он обычный гражданин. Валерий Иванович Новиков, альпинист-инструктор. Так написано?

– Да. И еще цифры. 4597. Это что? Его личный номер?

– Нет. Личные номера наемников «Рюрика» состоят из шести цифр. Думаю, это либо дата рождения, либо нечто вроде пароля.

– Четвертое мая девяносто седьмого? Не слишком ли молод, чтобы и наемником послужить, да на командных должностях, и альпинистом-инструктором стать?

– Тогда это пароль.

– А если Генрих дал нам неверный пароль? Если эти цифры означают, что нас надо убить?

– Настя. – Коровин поморщился, – я ведь просил без фантазий. Жизнь Генриха полностью зависит от меня и майора Данилова. Если кого-то из нас постигнет печальная участь, герр механик проживет не дольше суток, вы же слышали. Мы защищаем его от крупных неприятностей, и другого барьера не существует.

– А если с вами что-то случится не по его вине?

– К сожалению, машина возмездия будет запущена в любом случае.

– Это жестоко, – проронила Настя неодобрительно. – Ой, извините, снова прорыв подсознания. Не повторится, обещаю!

– Нормальная реакция. – Коровин, как показалось Насте, снова сделался «плюшевым». – Мне самому не по душе такие правила игры. Да что там мне, даже Данилову не по душе. Но с агентурой иначе нельзя. Они ведь не в клетках сидят, на свободе бродят. Если почувствуют, что невидимые оковы ослабели, тут же сбегут.

– Да, вы другой, – немного невпопад заявила Настя. – Вам должны быть не по душе не только правила игры, а все слагаемые этой работы. Почему вы не попросите перевода или не уйдете в частную структуру?

– Не работа поперек души, а только некоторые издержки, – поправил Коровин. – А в целом свою работу я люблю и менять ее не собираюсь. Это моя жизнь. Разве в жизни все именно такое, как нам хочется?

– Нет, далеко не все.

– Так и в нашей работе. Многое стоило бы поправить, изменить, улучшить.

– Даже слишком многое!

– Зато есть к чему стремиться. – Коровин открыл в навигаторе машины карту. – Тренировочный лагерь… вот он. Всего двадцать километров и почти без пробок. Нам сегодня везет с концами, ни одного кривого или с оглоблю длиной.

– Не любите много ездить и терять время?

– Не люблю сбиваться с рабочего ритма. Это все равно что сбить дыхание на кроссе. Чем ровнее дышишь, тем дальше бежишь. Вы со спортом дружите?

– Я дружу. – Настя усмехнулась. – Он со мной не очень. А почему вы спросили?

– Потому что вам предстоит сыграть роль спортсменки. Будем записывать вас в группу начинающих альпинистов. Знаете, что для этого нужно?

– Почитать в Сети, пока едем, об альпинизме и видах снаряжения?

– Это будет хорошо, но необязательно. Главное – смотреть с восторгом на горы. Вам нравятся горы?

– В общем, да.

– Вот и замечательно. Вживайтесь в роль.

Месяц назад

Искусственный разум бывает весьма полезен, когда требуется обработать большие массивы данных, решить сложную задачу или что-то вычислить. Он помогает ученым и военным, навигаторам и математикам, в дальнем космосе и на домашней кухне. Он бывает не только весьма полезен, но даже незаменим.

Есть только три стороны жизни, где искусственный разум бессилен: любовь, предательство и разбор смутных сомнений. Первое и второе он не способен спрогнозировать, а третью задачу он решает всегда неверно, потому что умеет лишь подражать человеку, но не быть им. Даже максимально совершенный и близкий к разуму человека искусственный мозг хокуса только имитирует ассоциативное мышление.

Это все к тому, что сомнения, посетившие сначала Красса, а после и Бо Скира, пришлось обрабатывать почти без привлечения вычислительных мощностей кораблей или хокусов, которых в трюмах «Кита-разведчика» и «Филина» суммарно набиралось две дюжины. ИРК помогал только с сортировкой и первичной аналитикой. Тем, что называется «обмозговывать», занимались исключительно люди. А уж «чуял», «улавливал» и «читал между строк» вовсе лишь один человек.

При всех своих достоинствах, Нео Красс не блистал нужными способностями. Нет, он умел намного больше хокуса, как и любой человек, тем более подготовленный в гимназии разведки, но этого оказалось мало. Поэтому Скир вынужден был шевелить мозгами самостоятельно. Как говорится, остался единственным воином Империи в поле. Вернее, на секретном фронте.

Для начала Бо углубился в местное информационное пространство и пропустил через себя огромный массив разнообразных данных. Три четверти были ненужным хламом, но остальное помогло составить первое представление о главных принципах земной жизни. Пока Скир их осмысливал и разбирался в возникающих ассоциациях и смутных ощущениях, искусственный разум «Филина» рассортировал избранное, а Нео сделал свои пометки на полях. Этой предварительной обработки хватило, чтобы Скир обмозговал информацию на второй раз и выделил главные зацепки – теперь уже не расплывчатые подозрения, а четкие факты.

– Все-таки им помогают, – сделал вывод Бо. – Новые факты говорят об этом напрямую, не оставляя места для сомнений. Им помогают, поэтому они так быстро развиваются, а еще по той же причине они знают, что мы приближаемся. Пока что эта информация засекречена, просачивается робко, по каплям и разрозненно, однако повсеместно. На всех континентах и во всех странах.

– В сообщениях указывается, что власти крупных государств озадачились неким важным фактом, связанным с дальним космосом, – заметил Красс. – Никаких подробностей. «Важный факт» – это не обязательно наше приближение.

– Сам по себе – не обязательно, однако есть второй звоночек – совещания военных на высшем уровне. Число консультаций за несколько дней выросло на порядок. Третий факт – упоминание о международных научных программах, которые внезапно получили дополнительное финансирование. Программы посвящены вопросам адаптации организма человека к экстремальным условиям. Ты сам поставил отметку, вот эту… в форме бургера.

– Да. – Красс покосился на меню, но теперь без вожделения, даже, наоборот, с легкой неприязнью. Четвертый бургер, похоже, был лишним. – Ученые работают над проблемами устойчивости к радиации, укрепления скелета и кожи, над совершенствованием нервной системы для ускорения рефлексов и повышением устойчивости психики. Все это делается в рамках перспективных программ освоения Марса. На первый взгляд ничего особенного, земляне давно присматриваются к ближайшим планетам, но меня смутил пункт – ускорение скорости реакции и проводимости импульсов по нервам. Напоминает пункт из программы боевой подготовки.