Карибский кризис. 50 лет спустя - Дмитрий Язов

Возвращаясь к исходному положению о том, что экономика часто лежит в основе опаснейших военных планов, что люди пытаются, говоря фигурально, «разжечь огонь мировой войны для того, чтобы зажарить свою личную яичницу», мне хотелось бы отметить – такие силы существуют и сейчас. То, что сейчас происходит на Ближнем Востоке, – это то же самое, только в другое время и в других масштабах. Поэтому всем надо внимательно следить за теми, кто несет ответственность за судьбы мира, чтобы «хвост не вертел собакой», чтобы интересы тех или иных собственников, те или иные экономические интересы не могли бы подтолкнуть руководящих деятелей к катастрофе мирового или регионального характера.

Яркое выступление Н. С. Леонова, как мне показалось, не вызвало должного интереса у сидящих в зале делегаций США и Кубы. Одна из причин, очевидно, заключалась в слабой подготовке переводчиков, осуществлявших синхронный перевод докладчиков на три рабочих языка конференции. Не исключено, что многие мысли Николая Сергеевича просто не были донесены до англо– и испаноговорящих слушателей. А жаль!

Н. С. Леонов, на мой взгляд, затронул саму суть американо-кубинской враждебности. Экономические интересы, безусловно, лежали в основе американской политики в отношении революционной Кубы на первом этапе, хотя вскоре политические интересы, как мне кажется, стали доминирующими. Гавана на глазах у Вашингтона вдруг стала «красной», вышла из-под контроля и, что самое главное, представила всему Западному полушарию, считавшемуся американской вотчиной, новую модель революционного развития. Именно этого Вашингтон не мог простить Кубе. И вот как раз этот своеобразный переход от одной группы интересов к другой, от чисто экономических к политическим, обусловил тот глубокий международный кризис, который у нас принято называть Карибским.

Под самый занавес первой сессии конференции в Гаване слово для короткого выступления получил и второй член нашей делегации Г. М. Корниенко.

Георгий Маркович Корниенко, опытнейший отечественный дипломат с широчайшим кругозором, был в прошлом первым заместителем министра иностранных дел СССР. Естественно, его выступление затронуло позиции Советского Союза в преддверии Карибского кризиса.

Выступление Г. М. Корниенко, 11 октября 2002 года

Мне кажется, что факты, достоверно известные ранее и дополнительно ставшие известными сегодня из уст кубинских и американских участников конференции, ясно говорят о том, что у Кубы и советского руководства были основания опасаться враждебных действий со стороны США. Об этом еще десять лет тому назад здесь, в Гаване, а раньше в Москве, очень четко и ясно говорил Роберт Макнамара. Он сказал, что если бы он был на месте кубинских или советских руководителей, то он бы тоже опасался вторжения США на Кубу. А стало быть, у кубинского руководства и советского руководства были все основания для того, чтобы предпринимать соответствующие шаги, которые предотвращали враждебные действия со стороны Соединенных Штатов.

Было ли оптимальным решение советского руководства по согласованию с кубинским правительством направить на Кубу именно те вооружения, которые были направлены? Об этом лучше судить военным, но то, что с международно-правовой точки зрения Советский Союз и Куба имели право на такие действия, а именно – на размещение ракет средней дальности подобно тому, как размещали США такие же ракеты такой же дальности непосредственно у границ Советского Союза, – это представляется абсолютно ясным. Никто не может доказать обратного.

Основной аргумент с американской стороны выдвигался тот, что это делалось секретно, что был обман со стороны советского руководства.

Да, я лично считал и считаю, что самой грубой ошибкой со стороны Хрущева было то, что он действовал вопреки предложениям кубинского руководства не делать из этого секрета, а действовать открыто. Да, это было так. Считать, что именно этот обман с моральной точки зрения сыграл решающую роль в реакции США, наверное, объективно говоря, не правильно. Здесь сегодня приводились такие факты о таких аморальных планах и конкретных действиях со стороны США, что из-за морального аспекта действий Советского Союза возлагать ответственность за последующее развитие событий на Советский Союз, попросту говоря, не очень логично.

И второе. Да, размещение советских ракет на Кубе в любом варианте – в открытом или секретном – не могло не вызвать беспокойства у руководства США. Но точно так же вызвало беспокойство у советского руководства появление аналогичных вооружений у границ Советского Союза. Но СССР не предпринимал каких-то действий для того, чтобы заставить США вывезти обратно свои ракеты. Американское руководство поставило вопрос именно так – вы во что бы то ни стало должны убрать ракеты. А собственно, почему? Ведь то была вторая причина возникновения кризиса.

«Проглоти» Вашингтон советские ракеты на Кубе, так же как Советский Союз «глотал горькие пилюли» – и турецкие, и итальянские, и английские, – кризиса ведь не было бы вообще. Стало быть, именно действия США по установлению блокады, требования вывезти ракеты были самым непосредственным и явственным шагом, который вызвал кризис.

А ответ, наверное, прост. У США было тогда, по подсчетам министра обороны Р. Макнамары, в семнадцать раз больше ядерных средств, обеспеченных средствами доставки до территории Советского Союза. Поэтому США позволили себе вести именно такую линию. Советский Союз не мог позволить себе требовать вывозить ракеты из Турции и Италии до Кубинского кризиса потому, что он был в семнадцать раз слабее.

Таким образом, действия даже такой высокоинтеллектуальной команды, которая была у Кеннеди, явились отражением того, что покойный сенатор Фулберт называл «надменностью силы». И я думаю, что Дуглас Диллон, министр финансов США в период Карибского кризиса, в интервью Джиму Блайту и Дженифер Лонг в 1987 году очень четко объяснил, почему США действовали таким образом в 1962 году. Он прямо сказал: «Вот если бы у Советского Союза было такое превосходство над США, какое было у нас в 1962 году, у нас руки были бы связаны так же, как они оказались связаны тогда у русских».

Действие с позиции силы – это высокомерие силы. К сожалению, к большому сожалению, оно действительно сохранилось и по сей день, проявляясь в еще более откровенной форме в действиях американского руководства. Поэтому вряд ли можно считать научным и объективным такой подход, когда много говорится только о размещении советских ракет, о деталях того, когда и как это решение было принято, и не говорится о второй причине, о том, почему американская сторона не сочла возможным смириться с размещением ракет, ссылаясь только на моральную сторону вопроса. Вот об этом стоит поговорить.

* * *

Безупречная логика присутствовала в выступлении Г. М. Корниенко. Позиция четкая и ясная, очевидная для любого объективно мыслящего человека. Но как всегда, будь то на международных научных конференциях или за столом официальных дипломатических или военно-политических переговоров, позиция американской стороны одинакова: слушать только себя и просто обходить молчанием, игнорировать неугодные им доводы другой стороны.

Так было и на этой конференции.