Арена 13. Воин - Джозеф Дилейни

– Да, пора покончить с ним навсегда. За последние недели, несмотря на все наши усилия его обуздать, он убил множество людей. Хоб потребовал, чтобы Протектора восстановили в правах и чтобы гентхаи удалились из Джиндина. Мы дали ему ответ, казнив Протектора, и теперь находимся в состоянии войны. Боюсь, рано или поздно Хоб пустит в ход против города какое-нибудь смертоносное оружие. Мы должны убить его прежде, чем он это сделает! Завтра я соберу на совещание весь Руководящий Совет, и будем разрабатывать план действий. Но, поговорив с тобой и выслушав твой отчет, одно решение я уже принял – мы применим грамагандар.

Это меня потрясло. Но я ожидал это. Грамагандар уничтожал фальшивую плоть, из которой были сделаны Хоб и все джинны. Именно потому, что люди пустили его в ход против джиннов, нас почти всех уничтожили, а выживших заперли в пределах Барьера. Каково будет увидеть, как сущности Хоба убивает то, что называют «Дыханием Волка»?!

– Но господин…Я думал, вы собираетесь держать грамагандар в секрете на тот случай, если мы выступим против джиннов за Барьером, – сказал я.

– Судя по твоему рассказу, Лейф, пройдет много времени, прежде чем мы поведем армию через Барьер… Наверное, на нашем веку такого не будет. Кроме того, Ада предположила, что за нами здесь не наблюдают. Джинны не узнают, что мы запустили грамагандар. Мы используем всего один, если наше наступление провалится; остальные оставим в резерве. Но не говори об этом оружии и о наших планах напасть на Хоба никому, кроме Тайрона: он единственный, кому я доверяю такие сведения. Мы знаем, как быстро разносятся сплетни, и не хотим, чтобы Хоба предупредили. А теперь иди отдыхай и набирайся сил. Ты наверняка будешь рад снова увидеться с друзьями.

Это была чистая правда – я страстно жаждал увидеть Квин.

Лейф

Поскольку Ада жила и работала в доме Тайрона, я думал, она пойдет со мной, но она сказала, что задержится, чтобы обсудить кое-что с Коннитом.

Это было хорошо, потому что я хотел увидеться с Квин наедине.

Я пошел прямиком к дому, и она побежала ко мне через сад. Мое сердце часто забилось при виде ее. Как я смог прожить без нее так долго?!

Квин крепко обняла меня:

– Лейф! Лейф! Я так боялась, что с тобой что-то случилось… Что я больше никогда тебя не увижу! Отец тоже беспокоился; он ожидал, что ты вернешься еще в прошлом месяце, чтобы потренироваться перед началом сезона.

– Со мной все в порядке, Квин. Но столько всего случилось, и мне столько нужно тебе рассказать, – сказал я, обнимая ее в ответ.

– Отец! Отец! – закричала она, едва выпустив меня. – Лейф вернулся!

Взяв за руку, она повела меня в дом.

Мне хотелось одного – побыть с ней наедине, но куда там!

Едва я вымылся и переоделся, как меня позвали в столовую, чтобы праздничной трапезой отметить мое возвращение. Тайрон, Ада, Дейнон, Квин, Тина и ее маленький сын Робби уже сидели за столом.

Я был голоден, но едва мог проглотить кусок, потому что все задавали мне вопросы, особенно усердствовал Тайрон. Дейнон сидел тихо. Хотя он тепло поздоровался со мной, в его глазах я увидел грусть.

Я многое рассказал о пережитом за Барьером, но не вдавался в детали. Ада, конечно, слышала мою историю и раньше.

– Хорошо, что ты вернулся, Лейф, – сказала Тина, когда мой рассказ подошел к концу.

Казалось, к ней отчасти вернулась былая живость. Она взъерошила Робби волосы, и малыш улыбнулся ей.

Пару вечеров в неделю Тина водила своего ребенка в Дом Отдохновения, где собирались, и утешали друг друга вдовы, потерявшие мужей на Арене 13. Тайрон рассказал, что там у нее появилось несколько подруг. Он считал, что такие визиты ей помогают.

– Ты принес хорошие новости, – сказала Тина. – Наверное, они дают нам всем надежду на будущее. В конце концов, джинны не собираются на нас нападать. Замечательно, что эта тень исчезла из нашей жизни. Ты не представляешь, как приятно думать, что мой сын может расти в безопасности.

Некоторое время все молчали, но Тайрон встал, чтобы потрепать ее по плечу, а Квин поцеловала сестру в щеку.

– Коннит рассказал, что Хоб снова начал нападать, – сказал я. Пока в основном говорил я; теперь мне захотелось узнать, что случилось за время моего отсутствия. – Насколько все было скверно?

Все вдруг замолчали.

Потом Дейнон встал и, cклонив голову, вышел из комнаты. Тина отправилась за ним.

– Что случилось? – спросил я.

Тайрон покачал головой:

– Наверное, самое худшее, что могло случиться с бедным Дейноном. Хоб нападал на отдаленные фермы и убивал целые семьи. Сказать «Хоб нападал» – преуменьшение. Он убил отца Дейнона, мать и двух его братьев; однако он знал, что Дейнон из моей команды, и поэтому оставил его в живых, угрожая убить позже.

– Мне поговорить с ним? – спросил я, привстав.

– Лучше предоставь это Тине, Лейф, – посоветовал Тайрон и, положив руку мне на плечо, снова усадил.

Я хотел как-то утешить Дейнона, но не знал как. Что сказать тому, кто потерял семью? Я вспомнил, каково было мне, когда Хоб убил мою мать и довел до самоубийства моего отца. Ничьи слова не помогли бы мне тогда почувствовать себя лучше. Я просто хотел, чтобы меня оставили в покое.

Может, Дейнону бы полегчало, если бы он узнал, что с Хобом вскоре расправятся раз и навсегда. Мне хотелось объявить о нашем решении за столом, но я дал обещание Конниту и сдержался. Об этом я должен был рассказать Тайрону наедине.

– Дейнон очень усердно работает с Адой – это ему помогает. Шаблонирование дает ему возможность справиться с болью утраты. Ты не рассказывал нам о Дейноне, Лейф, – сказал Тайрон, нахмурившись. – А он гений!

Ада, обучавшая Дейнона искусству Ним – языку шаблонов, с помощью которого общались с лаками на Арене 13, – считала его вундеркиндом, но мы хранили это втайне от Тайрона. Пока меня не было, секрет наконец выплыл наружу.

– Тост за Дейнона, – сказал Тайрон, поднимая бокал вина. – Я не буду жить вечно, и рад сознавать, что кто-то займет мое место. Я всегда надеялся обучить одаренного шаблонщика, точно так же как меня самого обучил Гунтер.

Гунтер был легендарной личностью в битвах на Арене 13. Он тренировал моего отца Мэта и ввел шаблоны в лака, с помощью которого отец победил Хоба на арене. Я победил Хоба всего однажды, но мой отец сумел сделать это пятнадцать раз.