Дерево растет в Бруклине - Бетти Смит

Больше всего Фрэнси любила, когда китаец давал сдачу. Он вынимал маленькую деревянную рамку, в которую были вставлены тонкие прутики, а на них синие, красные, желтые и зеленые шарики. Он передвигал шарики, быстро прикидывал что-то в уме, сдвигал шарики на место и провозглашал: «тлицать девять цент». Маленькие шарики подсказывали ему, сколько денег взять, а сколько вернуть.

Ах, как хорошо быть китайцем, думала Фрэнси, и считать на такой чудесной игрушке, и есть вкусные личи, и еще знать тайну утюга, который всегда остается горячим без нагревания на плите. Ах, и еще рисовать эти значки тонкой кисточкой, быстрыми движениями, и ставить в конце черный росчерк, легкий, как крылья бабочки! Это была восточная сказка в Бруклине.

17

Уроки музыки! Волшебные слова! Как только Ноланы устроились на новом месте, Кэти зашла по объявлению об уроках музыки, которое заприметила при переезде. Ее встретили две сестры, их звали мисс Тинмор. Мисс Лиззи Тинмор учила играть на фортепьяно, а мисс Мэгги Тинмор ставила голос. Цена двадцать пять центов за урок. Кэти предложила сделку. Она будет делать Тинморам часовую уборку в обмен на еженедельный урок. Мисс Лиззи возразила, что ее время стоит дороже, чем время Кэти. Кэти ответила, что время есть время. Ей удалось убедить мисс Лиззи в том, что время есть время, и договоренность была достигнута.

Наступил исторический день, когда состоялся первый урок. Фрэнси и Нили получили строгий наказ сидеть во время урока в гостиной, смотреть во все глаза и слушать во все уши. Для педагога приготовили стул. Дети сели рядышком напротив, Кэти, волнуясь, несколько раз переставляла стулья, и вот они уселись в ожидании.

Мисс Тинмор пришла ровно в пять. Хоть ей требовалось всего лишь подняться по лестнице, одета она была по полной форме. Пальто. Лицо прикрывала плотная вуаль. Шляпку украшало красное птичье крыло, безжалостно приколотое двумя булавками. Фрэнси уставилась на эту жестокую шляпку. Мама увела ее в спальню и прошептала, что крыло на самом деле не крыло, а просто несколько перьев, склеенных вместе, и не надо так таращить глаза. Фрэнси поверила маме, но все равно это изуверское украшение притягивало ее взгляд как магнитом.

Мисс Тинмор принесла с собой все, кроме разве что фортепьяно. Достала никелевый будильник и метроном на батарейке. Будильник показывал пять часов. Она завела его на шесть и поставила на пианино. Отсчет ее бесценного времени начался – она сочла, что вправе потратить его часть на свои приготовления. Сняла жемчужно-серые, плотно облегающие перчатки, подула на каждый палец, разгладила перчатки, свернула и положила на фортепьяно. Потом приподняла вуаль и откинула ее назад на шляпку. Размяла пальцы, посмотрела на будильник, осталась довольна количеством потраченных минут, включила метроном, села на свое место, и урок начался.

Фрэнси была зачарована метрономом; она почти не слышала, что мисс Тинмор говорит, и не следила за тем, как она кладет мамины руки на клавиатуру. Под мерный усыпляющий стук метронома она унеслась далеко в своих грезах. Что касается Нили, то он смотрел круглыми синими глазами, как колеблется тонкий серебристый прутик, пока не впал в гипнотическое состояние. Рот открылся, белокурая голова свесилась на плечо. Когда он глубоко вздохнул, изо рта выскочил пузырь. Кэти не решалась его разбудить, а то вдруг мисс Тинмор догадается, что учит троих по цене одного.

Метроном задумчиво щелкал, будильник ворчливо тикал. Мисс Тинмор, словно не доверяя метроному, громко считала: один, два, три, один, два, три. Натруженные пальцы Кэти упорно одолевали первую в ее жизни гамму. Время шло, в комнате темнело. Вдруг отчаянно затрезвонил будильник. У Фрэнси сердце подпрыгнуло в груди, а Нили свалился со стула. Первый урок закончился. Запинаясь, Кэти рассыпалась в благодарностях:

– Даже если бы второй урок не состоялся, я смогла бы двигаться дальше благодаря тому, что вы показали мне сегодня. Вы прекрасный учитель.

Мисс Тинмор осталась явно довольна этой лестью, но все равно решила внести ясность в ситуацию. Она сказала Кэти:

– Я не буду брать дополнительную плату за детей. Но не воображайте, будто вы одурачили меня.

Кэти покраснела, а дети потупились от стыда, что их вывели на чистую воду.

– Я разрешаю детям присутствовать на уроках.

Кэти поблагодарила. Мисс Тинмор встала и чего-то ждала. Кэти подтвердила, что придет убираться к мисс Тинмор в назначенное время. Та все равно не уходила. Кэти сообразила, что от нее чего-то ждут, но не понимала, чего. Наконец она спросила:

– Простите?

Мисс Тинмор порозовела, как ракушка, и гордо произнесла:

– Обычно леди … которым я даю уроки … они предлагают мне чашку чаю после занятия, – она прижала руку к сердцу и туманно пояснила: – Леди из другого подъезда.

– Может быть, выпьете кофе? – спросила Кэти. – У нас нет чая.

– Охотно! – мисс Тинмор снова села, обрадованная.

Кэти бросилась на кухню и подогрела кофейник, который всегда стоял на плите. Пока он разогревался, она поставила на круглый оловянный поднос сахарницу и положила ложку.

Тем временем Нили заснул на диване. Мисс Тинмор и Фрэнси сидели, глядя друг на друга. Наконец мисс Тинмор спросила:

– О чем ты думаешь, девочка?

– Просто думаю, – ответила Фрэнси.

– Иногда я вижу, как ты часами сидишь на поребрике. О чем ты тогда думаешь?

– Ни о чем. Просто сочиняю истории.

Мисс Тинмор со строгим видом нацелила в нее свой палец.

– Девочка, ты станешь писательницей, когда вырастешь.

Это прозвучало как приказ, а не как предположение.

– Да, мэм, – согласилась Фрэнси из вежливости.

Вошла Кэти с подносом в руках.

– Может, кофе не такого качества, как вы привыкли, – извинилась она. – Но другого у нас в доме нет.

– Очень хороший кофе, – церемонно сказала мисс Тинмор. Она с трудом удержалась, чтобы не опустошить чашку залпом.

Сказать правду, сестры Тинмор питались чаем, которым их угощали ученицы. Несколько уроков по четверть доллара за урок – особо на эти деньги не разгуляешься. После оплаты квартиры почти ничего не оставалось на еду. Ученицы предлагали бледный чай и крекеры. Они знали правила приличия и готовы были ради них пожертвовать чашкой чая, но не собирались кормить преподавательницу обедом после того, как заплатили ей четверть доллара. Поэтому мисс Тинмор с нетерпением ждала урока у Ноланов. Кофе бодрил ее, а булочка или бутерброд с колбасой, которые всегда прилагались к нему, поддерживали силы.

После каждого урока Кэти показывала детям все, чему научилась сама. Она заставляла их заниматься полчаса каждый день. Со временем все трое освоили игру на пианино.

Когда Джонни узнал, что Мэгги Тинмор дает уроки вокала, то решил не отставать от Кэти. Он предложил сестрам Тинмор починить фрамугу на окне в обмен на два урока пения для Фрэнси. Джонни, который в глаза не видел оконных механизмов, взял молоток и отвертку и вынул всю раму целиком. Он экспериментировал и так, и сяк, но безрезультатно. Желания у Джонни было хоть отбавляй, а умения ни капли. Пока он возился с фрамугой, в комнату врывался холодный зимний дождь. Пытаясь вставить раму обратно, Джонни разбил стекло. Это был сокрушительный провал. Сестрам Тинмор пришлось вызывать настоящего стекольщика, чтобы починить окно, а Кэти – два раза убираться у сестер бесплатно, чтобы возместить им затраты, и уроки пения закончились, не начавшись.