Камера - Джон Гришэм

– Другие условия будут?

– Будут. Хочу внести кое-какие дополнения. Мненужно, чтобы твоя фирма не вздумала брыкаться, если я вдруг решу послать тебяко всем чертям.

– Позволь-ка, мне взглянуть на текст.

Взяв у Сэма лист с соглашением, Адам аккуратновписал в него еще один абзац, вернул бумагу Кэйхоллу. Тот медленно прочиталпять новых строк и положил лист на стол.

– А подпись?

– Я еще размышляю.

– Могу я задать несколько вопросов, пока тыразмышляешь?

– Валяй.

– Где ты овладел искусством обращения совзрывчаткой?

– В воскресной школе.

– До случая с Крамером прозвучало по крайнеймере пять взрывов. Каждый раз схема оставалась одна и та же: динамит,детонаторы, бикфордов шнур. Но в Гринвилле применили часовой механизм. Ктонаучил тебя делать бомбы?

– Ты когда-нибудь запускал фейерверки?

– Конечно.

– Тот же принцип: поджигаешь шнур и бежишь совсех ног.

– С часовым механизмом дело обстоит чутьсложнее. Кто тебя научил?

– Мамочка. Когда ты намерен прийти сюда вследующий раз?

– Завтра.

– Хорошо. Мне нужно все обдумать. На сегодняразговор окончен, хватит идиотских вопросов. Прочту документ, кое-чтоподправлю, а завтра продолжим.

– Это пустая трата времени.

– Я потратил впустую почти десять лет. Днембольше, днем меньше – какая разница?

– Если не подпишешь, меня могут не пропуститьк тебе. Сегодня они просто закрыли глаза.

– Отличные они все-таки парни, а? Скажешь, янанял тебя еще на одни сутки. Пропустят.

– Предстоит куча работы, Сэм. Не стоит тянуть.

– Мне нужно подумать. Девять с половиной лет водиночке превращают человека в аналитика. Но не в спринтера, малыш. Для тогочтобы расставить все по своим местам, требуется время. Дай собраться с мыслями,как ни крути, ты застал меня врасплох.

– О`кей.

– К завтрашнему дню я войду в норму. Тогда ипоговорим, обещаю.

– Не сомневаюсь. – Адам сунул папку в кейс,откинулся на спинку стула. – Я пробуду в Мемфисе около двух месяцев.

– В Мемфисе? Разве ты живешь не в Чикаго?

– У нас здесь небольшой филиал. Телефон указанна визитной карточке. Понадоблюсь – звони.

– Что ты будешь делать, когда все закончится?– Не знаю. Наверное, вернусь в Чикаго.

– Ты женат?

– Нет.

– А Кармен замужем?

– Нет.

– Как она выглядит?

– Симпатичная, очень умная девушка. Похожа намать.

– Эвелин была настоящей красавицей.

– Она и сейчас красива.

– Я всегда считал, что Эдди с ней повезло. Носемья ее мне не нравилась.

“А она не приходила в восторг от семьи Эдди”,– подумал Адам. Подбородок Сэма почти уперся в грудь, Кэйхолл кулаками потерглаза.

– Похоже, тебе придется попотеть, – сказал он,не поднимая головы.

– Да.

– Некоторые твои вопросы останутся без ответа.

– Ты расскажешь мне все, Сэм. Ты передо мной вдолгу, да и перед собой тоже.

– Узнать все тебе и самому не захочется.

– Испытай меня. Я устал от секретов.

– Зачем тебе это?

– Чтобы найти в своем прошлом хоть какой-тосмысл.

– Пустая трата времени.

– Решать это буду я. Поднявшись, Сэм с шумомвыдохнул:

– Я, пожалуй, пойду. Глаза их встретились.

– Конечно, – сказал Адам. – Принести тебезавтра что-нибудь?

– Нет. Приходи сам.

– Обязательно.

Пакер повернул в замочной скважине ключ, и изузкой полоски тени они ступили под палящие лучи солнца. Прикрыв глаза, Адам насекунду остановился, похлопал себя по карманам в поисках темных очков. Стражтерпеливо ждал, на переносице его поблескивала дешевая имитация “рэйбана”[7].Духота стояла такая, что густой, плотный воздух, казалось, можно было видеть.Лицо и руки Адама мгновенно стали мокрыми. Очки оказались в кейсе. Надев их,следом за Пакером он двинулся по кирпичной дорожке.

– Как Сэм? – поинтересовался чернокожийгигант, неторопливо переставляя ноги. – В порядке?

– Вроде да.

– Проголодались?

– Нет.

Адам бросил взгляд на часы: начало второго. Ужне думает ли Пакер угостить его тюремной пайкой? Лучше не рисковать.

– Зря. Сегодня среда, а по средам у нас даюттушеную репу с маисовыми лепешками. Объедение!

– Благодарю.

Адам был уверен, что где-то в его генах таитсябезумная любовь к тушеной репе и маисовым лепешкам. От сегодняшнего меню емуследовало исходить слюной. Но Холл считал себя истинным калифорнийцем и дажепредставить себе не мог, как эта тушеная репа выглядит.

– В другой раз, – добавил он. Не верилось: емупредложили отобедать на Скамье!

У ворот Пакер остановился, сунул руки вкарманы.

– Когда теперь? – спросил он.

– Завтра.

– Так быстро?

– Да. У меня тут дела.

– Что ж, рад знакомству. – Пакер широкоулыбнулся. Проходя через вторые ворота, Адам увидел опускавшееся на веревкекрасное ведерко. В полутора метрах от земли ведерко повисло, и среди десяткасвязок ключей он нашел свои. Возле “сааба” стоял белый микроавтобус. Стекло вдверце водителя поползло вниз, из кабины показалась голова Лукаса Манна.

– Спешите?

Адам еще раз посмотрел на часы.

– В общем-то нет.