Укрощение дикого миллионера - Агата Санлайт

В свои восемь с половиной лет он считался уже старым для гимнастики. Поэтому большинство спортклубов отказалось даже смотреть молодое дарование. Но Расинский уверенно и упрямо шел к своей цели и преодолевал препятствия.

Еще совсем молодой Оленев узнал про этого парня случайно. Разговорился с одним бизнесменом, что помогал школе Расинского и тот упомянул мальчишку.

В тот же вечер Оленев договорился с олимпийским тренером. И лично платил тому до тех пор, пока уже ему самому не предложили приплачивать, чтобы талантливый гимнаст и дальше занимался у этого человека.

Ну а дальше… Дальше Расинский пытался вернуть Оленеву долг, но тот ничего и слышать не хотел. И вот… кажется, придется попросить его все же вспомнить про маленькое одолжение Ярослава…

Оленев был уверен - ни о каком допинге не может идти речи. Не такой парень Расинский, чтобы так рисковать карьерой, доставшейся ему адским трудом. Буквально чудом, благодаря череде невероятных счастливых совпадений.

А вот на счет травмы… Такое вполне возможно… Петр тренировался до изнеможения, не щадил себя и не думал о последствиях подобного. Работал на результат, не жалея ни сил, ни времени.

В свои шестнадцать Расинский уверенно побеждал на всех престижных мировых первенствах. Его боялись, его ненавидели, на него надеялись и делали ставки. И сейчас, когда от Расинского зависели еще и медали страны на олимпиаде, он вполне мог загнать себя. Перетренироваться, ошибиться, перенапрячься и даже не заметить.

Оленев знал, что ничего страшного, если об этом узнают, не случится. Скорее всего, Расинский избегал пояснений ситуации по одной простой причине - чтобы не плодить неверные прогнозы.

Любой атлет знает: травмы - неотъемлемая часть спорта и к ним нужно просто привыкнуть. Восстановление обычным способом, в рекомендованные медиками сроки - никому не грозит. Подлатался, принял обезболивающие - и вперед к победам. Потом подлечишься.

Расинский сразу взял трубку.

- Да, Слава. Что-то случилось?

- Ты в порядке?

- Ну… более-менее. Не боись, к олимпиаде очухаюсь.

- Слушай, у меня есть к тебе просьба. Я не собираюсь требовать взаимной услуги. Я просто хотел тебя попросить…

Оленеву было неловко. Он никогда не сделал бы того, что делал сейчас, если бы не Олена. Ради нее, для нее, Ярослав ничем не погнушался бы.

- Я очень прошу тебя…

- Да говори уже. Ты же знаешь. Если что-то могу - обязательно сделаю.

- Даже против правил?

- Что-нибудь да придумаю.

- Одной молодой и талантливой журналистке, порядочной, не сомневайся, очень нужен твой комментарий. Можно это организовать?

В трубке воцарилось беззвучие. Петр молчал, дышал и Оленев подумал, что атлет обиделся. Ну а что? Имеет право. Сердечные дела и проблемы Оленева - это лишь его трудности и нужды. Расинский ничем не обязан Ярославу. Он сам так сказал. А теперь просит сделать то, чего Петр делать не хочет.

Тишина оглушала. Сердце стучало в ушах Оленева так, словно это не карьера и достаток Олены поставлены на карту, а его собственные. Все средства и даже жизнь.

Оленев ждал, а Расинский не прерывал затянувшуюся паузу. Ярослав начал прокручивать в голове возможные варианты событий.

Олену уволят. Может ли он решить подобную проблему журналистки? Помощь от него гордячка примет навряд ли. Все часы и минуты общения с Летучей мышью показывали - она не падка на чужие деньги и не любит одалживаться.

Да и любое вмешательство Оленева в свою судьбу Олена вполне может воспринять в штыки. И будет совершенно права.

Хорошо. Но можно ведь открыть новое интернет издание под эгидой кого-то из компаньонов. Заплатить за конфиденциальность и нанять Олену редактором. А что? Она умница, и наверняка прекрасно со всем справится.

Разумеется, рано или поздно она узнает об участии Ярослава. Но к тому времени можно придумать что-то в свое оправдание. Например, что она поразила своим профессионализмом, подходом к делу и правильными установками в журналистике. Тем более, что все это правда!

А скрывался Ярослав, чтобы Олена из предубеждения против него не отказалась. Решала исключительно из своих интересов, выгоды и желаний.

Да, да! Все это осуществимо. Правда, к несчастью, не быстро. Олена успеет познать все тяготы жизни отставной журналистки, «которая не смогла». Разочароваться в коллегах, которых считала друзьями и завязать поясок потуже. А ведь у нее еще дочка!

Как с этим быть? Организовать ей выигрыш в какую-нибудь новую лотерею? Почему нет? Самолично назначить призовой фонд и сделать так, чтобы Олена выиграла.

Не совсем честно, конечно. Но если добавить еще призы - такие же по размеру, совесть Оленева примет этот вариант.

Ладно. Вот уже и почти план.

Оленев хотел сбросить вызов и больше не мучить Расинского. Однако в трубке послышалось:

- В общем, смотри. Федерация не расположена к комментариям и обнародованию моих проблем со здоровьем. Не хочет, чтобы нас сочли слабыми и одновременно надеялись, что я не поправлюсь к олимпиаде. Некоторые наши шишки ну просто до смешного суеверны. Ты не поверишь, если расскажу! А я поправлюсь, вот увидишь.

- Ага, - отстраненно ответил Оленев, уже морально готовый к отказу. - Все понимаю.

- Поэтому сделаем так. Меня навещает невеста. У нее, допустим, есть подруга. Моей невесте не нравится вся эта скрытность и игры в шпионов. Она считает, что ничего страшного в моей травме нет. И вполне можно все обнародовать, вместо того, чтобы плодить слухи и домыслы. Поэтому… Она привела подругу журналистку, со спрятанным в сумочке диктофоном. Мы мило побеседовали. А потом моя невеста дала добро на публикацию, как мое доверенное лицо и мой пиарщик. Она имеет на это право, закрепленное моей подписью…

У Оленева сердце заколотилось так, что он сам себе поразился. Воздух, наконец-то, нашел выход из легких.

- Когда они встретятся?

- Пусть твоя журналистка приедет к Соне ровно в два часа дня.

- Куда?

- Прямо домой. Сам знаешь, существуют папараццы. Да и случайные свидетели не исключены. Все должно выглядеть чики-пики. Чтобы комар носу не подточил. Подруга, значит пусть приезжает прямиком домой к Сонечке. Записывай адрес.

Оленев зафиксировал все и поспешно набрал знакомый номер.

* * *

Олена

Я переоделась в рубашку и свободную юбку до пят. Набросила кожаный плащ для солидности, надела сапожки на каблуках и вышла из дома.

Ну хорошо. Попробуем прорваться в больницу. Не получится - забраться в окно. Не выйдет - убедить медсестер или врачей посодействовать. Если и тут фиаско - домой и искать новую работу.

С этими мыслями я закрыла калитку и… услышала за спиной знакомый голос.