Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира - Анри Пиренн

При правлении вандальских королей Тразамунда (496—523) и Хильдериха (523—530) видную роль играли поэты, составлявшие цвет римской поэзии: Флорентин, Феликс Флавий, Луксорий, Мавортий, Коронатий и Калбулий. Эти поэты писали в языческих традициях древней Античности. В их произведениях прославляется колонна с бюстом Тразамунда, а также памятники, возведенные в Алиане; в них также упоминается знаток грамматики Фауст, который был другом Луксория.

Христианские мотивы перемешиваются в этих произведениях с откровенными непристойностями.

Представитель правящего слоя вандалов Сигистий покровительствовал поэту Партению и сам был поэтом. Мы также не должны забыть упомянуть Фульгенция, по профессии преподавателя грамматики, который писал свои произведения в Карфагене в течение последних двадцати лет V в. Его произведения были написаны высокопарным и малопонятным языком; они представляли собой набор фантазий и завуалированных параллелей с действительностью, навеянных мифическими сюжетами, поскольку лишь в такого рода произведениях можно было сохранить поблекшее и увядающее великолепие словесной формы, к которому по-прежнему стремились знатоки грамматики.

Подобное наблюдалось и у других германцев. Сидоний Аполлинарий пользовался огромным влиянием в королевстве бургундов. В окружении короля вестготов Эйриха было много риторов. Германские короли Вамба, Сизеберт, Хиндасвинт и Хинтила также были писателями. Такие авторы, как Евгений Толедский, Иоанн Бикларский и Исидор Севильский, писали на латыни, причем на хорошей латыни[138].

Говоря о франках, следует помнить, что король Хильперих сам был автором нескольких поэтических произведений, написанных на латыни.

Наконец, не следует забывать о влиянии Константинополя, который был центром просвещения, науки и искусства того времени. Помимо прочего, он был знаменит своей школой медицины, о чем неоднократно упоминает в своих работах Григорий Турский.

Короче говоря, германские вторжения никоим образом не изменили характера культурной жизни в Западном Средиземноморье. Хоть мы не можем сказать, что наблюдался расцвет литературы, но, по крайней мере, она продолжала существовать в Риме, Равенне, Карфагене и Толедо, а также в Галлии, хотя ничего нового в нее не было привнесено до того момента, когда стало реально сказываться влияние англосаксов. Упадок литературного творчества был налицо, но старая культурная традиция выжила и сохранилась. Поскольку по-прежнему творили писатели, то были, соответственно, и читатели, причем эти читатели были достаточно образованными людьми. Поэты льстили германскому королю так же, как раньше римскому императору. Они продолжали писать на те же темы, просто более скучно, вяло и безжизненно.

Традиции Античности сохранялись в культурной жизни и в VII в., о чем свидетельствует, в частности, то, что папа Григорий Великий упрекал епископа Вьенна Дидье в том, что он все свое время посвящает изучению грамматики, а также то, что в Испании до арабских вторжений был целый ряд историков весьма достойного уровня.

В то же время вклад германцев в эту культурную жизнь был абсолютно нулевым[139].

Вполне естественно и очевидно, что положение церкви на Западе осталось таким же, каким было и до падения Западной Римской империи. Церковь является поразительным примером преемственности римских порядков и традиций, которые называют романизмом. Вера церкви в незыблемость империи укреплялась тем, что она считала Римскую империю воплощением воли Божественного провидения и наилучшим образцом человеческого общества. Священнослужители были все выходцами из римской аристократии, что обеспечивало сохранение и развитие римской цивилизации[140]. Лишь некоторое время спустя среди священнослужителей появились варвары.

Влияние церкви в обществе было огромным. Главным лицом в Риме был папа; а непосредственно в самом городе — епископ. У церкви искали поддержку и те, кто стремился сделать государственную карьеру, и те, кто пытался укрыться от бурь и потрясений того времени. И эту поддержку находили самые разные люди: от крупных землевладельцев и влиятельных людей, таких как Сидоний Аполлинарий или Авит, до тех, кто оказался в разорении и нужде, таких как Паулиний из Пеллы. Практически все писатели, о которых я упомянул чуть выше, закончили свои дни в лоне церкви.

Однако были и те, кто приходил в лоно церкви не по практическим соображениям, а по зову сердца, в котором жила вера. И в этом плане огромное влияние на людей оказал аскетизм, пришедший с Востока. Это влияние, носители которого своей жизнью показывали, как преодолевать искушения окружающего мира, чувствовалось на Западе с самых ранних времен и являлось одной из важнейших черт рассматриваемой нами эпохи[141].

Св. Мартин, родившийся в Венгрии и бывший епископом Тура с 372 по 397 г., основал в Лигюже близ Пуатье монастырь; произошло это в 360 г. Св. Иоанн Кассиан был монахом, сначала в Вифлееме, а затем в Египте и Константинополе; около 413 г. он основал монастырь Сен-Виктор в Марселе. А около 410 г. Гоноратий, ставший позднее епископом Арля, основал монастырь в Лерине, в административной области Грасс; именно в этом монастыре было очень сильно влияние египетского аскетизма, распространившееся в это же время по всей Галлии одновременно с монашеством, также пришедшим с Востока[142].

Варвары не предприняли никаких действий против монашества. Можно даже сказать, что вызванные вторжениями нарушения в общественной жизни содействовали росту монашества, поскольку многие люди тонкого душевного склада и утонченной культуры бежали под сень монастырей, чтобы найти там убежище от смятений и потрясений мирской жизни, переносить которые стало для них невыносимым. Кассиодор основал в одном из своих имений Виварийский монастырь; св. Бенедикт (Бенедикт Нурсийский, 480—543) основал в Монте-Кассино знаменитый монастырь и положил начало бенедиктинскому ордену; он ввел в монастыре приобретший широкую известность Бенедиктинский устав, который впоследствии активно поддержал папа Григорий Великий, предложивший распространить эти правила жизни монахов и на другие монастыри.