Последняя гостья - Меган Миранда

«Утесы», — начинался он.

«Шоссе».

«Пузырек в аптечке».

«Нож».

Записи были сделаны так зло, что ручка оставила глубокие следы на странице; я чувствовала в этих словах силу эмоций, проводя пальцами по линиям в полутьме. Перевернула страницу, и у меня задрожали руки. Следующие страницы занимали такие же списки, как на первой. Моменты, когда смерть была рядом, в пределах досягаемости. Моменты, когда смерть приближалась вплотную.

«Подходила к самому краю, балансировала на нем».

«На самом верху маяка наклонилась вперед».

«Проснулась на пляже, хватая воздух: снилось, что начался прилив».

«Промахнулась ножом. Кровь в моих венах».

Я пыталась увидеть эти слова глазами полицейских, читавших дневник. Представляла, как Сэди делает все перечисленное и оставляет записи. Уставившись на свои вены, как рассказывал мне Паркер. Перечисляя способы, которыми могла бы умереть.

Этот дневник я не видела уже несколько лет. С той самой зимы. Когда весенняя искра так и не вспыхнула и лето потянулось точно так же, как и зима, пусто и бесконечно. Это был рассказ о скорби, о разочаровании, об уничтоженной душе.

Рассказ о том, кем я была до того момента, как встретила Сэди Ломан и выбрала ее. Моя жизнь в ее руках была перестроена и перекроена. Кончилось одиночное плавание по воле волн.

Этот дневник я вела с того самого периода своей жизни, который предпочла бы забыть, но именно он придал окраску всему, что последовало за ним. Когда меня тянуло на дно и мне хотелось только погрузиться как можно глубже, словно там, на дне, ждало меня то, за чем я гналась. В каком я была состоянии, было ясно по разрушениям, которые происходили, пока я бодрствовала.

По страницам дневника я могла точно определить, где потеряла Коннора, где — Фейт и где потеряла себя.

Когда Сэди нашла дневник? Я никак не могла вспомнить, где хранила его. Кажется, в стенном шкафу, в бабушкином доме. И забыла о нем, когда познакомилась с Сэди и мне открылся новый мир. Мир, увиденный ее глазами.

Я задумалась: неужели Сэди нашла его, когда они с Грантом помогали мне с переездом? Даже если так, непонятно, зачем она его сохранила.

Так или иначе, полиция нашла дневник в ее комнате и решила, что такой человек способен на все. Записи были «очень мрачные» — так сказал мне детектив. В полиции поверили, что тому, кто это написал, не хотелось жить. Что этот человек существовал во мраке и был готов сделать шаг в пропасть.

Этот дневник, горестный и злой, относился лишь к одному моменту времени. Вновь изучая его страницы, я понимала, что с его помощью пыталась выкарабкаться.

Только теперь, когда все осталось позади, я видела, насколько близко к краю я подходила. И тот мрак, в который была готова нырнуть вниз головой.

Я продолжала искать места, где таилась смерть. Многие списки заканчивались ножом. Мне вспомнилось ощущение пульсации крови под кожей. Видение разбившейся машины, тел, искореженного металла и дерева. Давление крови внутри черепа моей бабушки. Как я глазела на свои вены, такие непрочные, расположенные так близко к поверхности.

«Нож, нож» — я то и дело возвращалась мыслями к ножу.

Резкий серебристый блеск. Пустая кухня. Порыв и хаос единственного момента.

Я не ожидала, что крови будет так много. Слышались шаги. А я не могла остановить ее.

Я скрылась в ванной, зажала порез в основании кисти туалетной бумагой.

И думала: нет. Нет. Пока в ванную не проскользнула Сэди.

«Повезло тебе, — сказала она. — Чудом вену не задела».

* * *

Я почти не спала. Такую близость я ощущала с собой восемнадцатилетней. Мои нервы словно горели в огне.

Еще только рассветало, а я уже вела машину по улицам города — в тот час, когда можно встретить лишь рыбаков на пристани и фургоны доставки в переулках. Я ехала вверх по склону холма, мимо полицейского участка, мимо мини-отеля «Мыс», — туда, где даже при дневном свете были видны манящие вспышки маяка. А оттуда повернула на развилке дорог в сторону домов на высоком берегу.

Большинство принадлежащих Ломанам домов, сдающихся в аренду, находились вблизи воды. Живописный вид повышал стоимость аренды почти вдвое, особенно если дом был в пределах пешей доступности от центра города. Недостатки расположения домов на высоком берегу компенсировались их обширными размерами, их обычно сдавали большим семьям. А когда приближался учебный год, эти дома, как правило, пустели одними из первых.

Все ключи были при мне, на этикетке каждого значился номер дома. К этому моменту я уже знала их наперечет.

На прошлой неделе кто-то вломился в дом под названием «Конец пути» на окраине делового центра города и разбил телевизор. Кто-то проник в «Голубую мухоловку» на высоком берегу и что-то искал там. И кто-то зажег свечи в «Шиповнике» на побережье, возле Брейкер-Бич.

В последовательности этих действий мне начинала видеться не угроза Ломанам, а некое послание.

Кто-то знал, что произошло год назад. Кто-то побывал на той вечеринке и знал, что стало с Сэди Ломан.

Направляясь по дороге к домам на высоком берегу, я заметила припаркованную у тротуара перед «Голубой мухоловкой» темную машину.

Внутри виднелся неясный силуэт. Судя по позе, неизвестный смотрел в зеркало заднего вида не отрываясь.

Я припарковалась за ним и стала ждать, не заглушая двигатель. До тех пор, пока детектив Бен Коллинз не вышел из машины. И не направился с хмурым видом в мою сторону.

— Не ожидал увидеть вас здесь, — сказал он, когда я покинула машину.

— Мне приходится проверять объекты каждые выходные. Перед вселением новых жильцов, — объяснила я.

— На следующей неделе кто-нибудь будет жить здесь? — спросил он, указывая большим пальцем через плечо на «Голубую мухоловку».

— Да.

— Нет, — он покачал головой. — Переселите их. Нам надо осмотреть дом внутри.

У меня упало сердце, но я уцепилась за его слова.

— Так вы снова открыли дело? — спросила я.

Может, он все-таки поверил мне.

Детектив Коллинз отступил, окидывая оценивающим взглядом дом — простой и непритязательный, как скворечник, затерянный среди деревьев.

— Я пытался выяснить, как мог кто-то уйти отсюда незамеченным. За домом есть тропинка, верно?

Ответа на мой вопрос он не дал — в том числе и отрицательного. Значит, поверил, что у случившегося той ночью может быть совсем иное объяснение.

— Верно. До самого мини-отеля.

Добраться до него шагом можно было за пять-десять минут. А бегом — еще быстрее.

— Покажете мне дом?