На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное - Александр Тимофеевич Филичкин

Фельдфебель отдал приказ: «Покинуть машину».

Фашист схватил «шмайссер», висевший на стенке, и первым бросился к башенке для командира. Он быстро откинул тяжёлую крышку и, закрывшись ей, как щитом, высунулся до половины из круглого лаза. Потом, стремительно повернулся налево, сложился в поясе вдвое и словно угорь, скользнул вниз головой.

Перебирая руками, по моторному отделению танка, panzersoldat скатился на землю, вскочил на четвереньки и стрелою рванулся к северному откосу просёлка. Он укрылся за «Т-4» и оказался на другой стороне от орудия РККА. Там щучкой нырнул в глубокий кювет, но не удержался на склоне, заросшем густою травой. Кувыркнувшись два раза, он, как огромная жаба, свалился в болото плашмя.

Следом за ним, один за другим, рухнули в жижу четверо его сослуживцев, весь его экипаж. Они вынырнули из воняющей тины и, ругаясь, на чём стоит свет, медленно выбрались на обрывистый берег.

Отряхнувшись, словно собаки, попавшие в воду, они попытались подняться наверх, чтобы взглянуть, как продолжается бой? Облепленные грязью подошвы скользили по стеблям сорняков и не давали им сдвинуться с места.

Лейтенант Красной армии убедился, что путь вперёд перекрыт, а все танки надёжно застряли. Офицер облегчённо вздохнул и перевёл взгляд на левую часть узкой дороги, что уходила прямо на запад.

Судя по суете, возникшей в хвосте большого отряда, на бронемашинах имелись мобильные рации. Командиры связались друг с другом и тут же узнали о нападении на головной экипаж.

Водитель последнего транспортёра решил, что нужно, как можно скорее, вернуться на ровное место. Там съехать с узенькой насыпи и освободить путь прочим машинам. Это даст им возможность, удрать из ужасной ловушки, устроенной дикими скифами.

Он переключил передачу и начал, поспешно сдавать задним ходом. Мотострелки, сидевшие в кузове, приподнялись с жёстких сидений и высунулись из-за высоких бортов.

С замиранием сердца, фашисты смотрели на крутые откосы, мелькавшие справа и слева. Все они опасались, что «Ганомаг» сейчас опрокинется. Ведь им тогда точно каюк. Расплющит в кровавую кашу, и этим всё дело закончится.

Придя на рассвете, на холм, лейтенант Красной армии прикинул расстояние до нескольких точек, расположенных на узкой дороге. Офицер взял лист чистой бумаги из сумки, висевшей у него на боку, и подсчитал угол наклона ствола и другие поправки, необходимые для точной стрельбы. Закончив с работой, он составил небольшую таблицу и внёс в неё результат вычислений.

Сейчас лейтенант отыскал нужный маркер, который был ближе всех к последней машине колонны. Он глянул на лист со своими расчётами и дал несколько громких команд. Наводчики скоро ответили, что орудие готово к стрельбе. Офицер тут же крикнул: «Огонь!»

Грохот выстрела вновь повторился. Снаряд свистнул в утреннем воздухе, влетел в моторный отсек с левого борта и разнёс двигатель в горящие клочья. Нос транспортёра бросило вправо. Причём с такой силой, что «Ганомаг» развернуло на гусеницах, стоявших за шофёрской кабиной. Он застыл поперёк колеи и перекрыл дорогу назад.

Взрывная волна ударила в отделение panzersoldat, и все, кто был в металлическом кузове, мгновенно погибли. Тонкие стенки сорвало с креплений и вместе с кровавыми брызгами далеко отшвырнуло в разные стороны.

В воздухе быстро мелькнули оторванные руки и ноги, разбитые головы, обрывки одежды и другие предметы. Они пролетели метров десять-двенадцать, плюхнулись в камыши и рогоз, росшие у длинной дамбы, и погрузились в стоялую воду.

Машина, что шла предпоследней, застыла на месте. Фашисты, сидевшие в ней, оглянулись на шум и увидели всё, что случилось в хвосте длинной колонны. От ужасной картины кровь в жилах фрицев застыла.

Стало понятно, что через пару мгновений, они станут жертвой нового выстрела пушки. Все рванулись наружу, словно чёрти из тесной коробки. Немцы упали на пыльную землю, вскинулись на ноги и бросились прочь от станицы.

Они метнулись к подбитому транспортёру и разглядели, что моторный отсек пылает бушующим пламенем. Стрелки решили, что лучше всего, обойти «Ганомаг» с другой стороны. Все кинулись прямо к корме, развороченной взрывом, а там наткнулись на другую преграду: острые грани рваной брони торчали параллельно дороге и позволяли пройти лишь по крутому откосу, заросшему густою травой.

Не видя иного пути, фашисты спустились с обочины. Подошвы сапог заскользили по сочным стеблям. Солдаты падали, один за другим, катились кубарем вниз и попадали в вонючую вязкую жижу.

Они проваливались на глубину больше метра и стали барахтаться в ней, словно грязные свиньи. Некоторым не повезло: на них свалились камрады, кто бежали чуть сзади. Одному из захватчиков, сломали шею при этом, двух других, утопили в болоте свои же друзья.

Лейтенант Красной армии дал другую команду. Наводчики закрутили маховички. Ствол повернулся к «четвёрке», что замыкала цепочку вражеских танков. Орудие рявкнуло вновь. Снаряд врезался в цель и разбил её столь же сильно, как головную машину. Только башню отбросило взрывом не так, как в начале сражения, а швырнуло налево, прямо в болото.

Две кучи изорванной, пылающей стали лежали на узкой дороге в трёх разных местах и запирали её окончательно. Теперь ни танкам, ни другой бронетехнике некуда было деваться. Ни вперёд, ни назад невозможно проехать.

Фашисты выпрыгивали из кузовов «Ганомагов» и, надеясь спастись от снарядов, бросались в кюветы, что выходили на север. Они катились под высокий откос и с разбегу влетали в заросли густых камышей. Каждый надеялся, что пушка врага займётся машинами, а не шарахнет по отдельным солдатам.

Так всё и вышло. Лейтенант с огорчением вспомнил о том, что снаряды «щрапнели» погибли по дороге к станице. Он не хотел тратить болванки на живую силу врага. Всё равно толку будет немного.

По приказу своего офицера, расчёт перевёл прицел пушки и нацелил её на другую «коробку». Она стояла третьей по счёту от кромки моста.

Командир третьей машины сидел в тесной металлической башне. Дороги в степи грунтовые, и глотать горячую пыль ему надоело. Внутри тоже не сахар, но здесь гораздо темней, чем снаружи. Не видно той взвеси, что находится в воздухе. Поэтому кажется, что здесь атмосфера немного почище.

Услышав взрыв впереди, танкист прильнул к перископу. Мужчина увидел лишь облако дыма, которое вспухло над деревянным мостом. «Т-4», что шёл в колонне вторым, остановился, как вкопанный. Из-под замерших траков поднялись тучи белесых частиц, но пламени не было видно. Однако, все люки внезапно открылись, а на землю горохом посыпались пятеро panzersoldat. В едином порыве они рванулись налево и мгновенно исчезли в кювете.

«Значит, головная «четвёрка» попала на мину и загорелась, — решил