Оружие миров - Иван Серый

И вовремя развернулся – мне в лицо летела чья-то гладкая подошва. Я успел довольно глупо закрыть голову руками. Меня бросило на землю, и что-то тяжелое надавило сверху мне на грудь. Надо мной возвышалась фигура в серебристых доспехах, облегченных для большей свободы движений и состоящих из шлема, легкой кирасы, поножей и браслетов, прикрывающих руку от кисти до локтя. Кроме этого, под всем этим железом красовалась идеально выкованная кольчуга, сотканная из тысяч мельчайших колечек. На грудной пластине кирасы красовался выгравированный знак черного солнца, восходящего над горизонтом. Через прорези шлема ничего нельзя было разглядеть, но вот буравящий меня холодный взгляд пробирал до костей. На грудь мне давила увесистая нога в черном кожаном сапоге. Что-то подсказало мне – это гвардеец, упомянутый в «предсмертной записке орла-в-гробу» с плиты, на которой я сейчас разлегся, а вокруг стояли еще девять таких же серьезных ребят.

«Доигрался! – с укором подумал я. – Зачем было совать свой нос, куда не надо. Теперь сам выкручивайся…»

Каким-то чудом мне удалось вывернуться из-под ноги, крепко припечатавшей меня к земле. Я вскочил, а кулак автоматически рванулся к физиономии гвардейца… я как-то запамятовал, что лицо у него спрятано ПОД шлемом… было очень больно!

Схватившись за кулак, я припустил к стене эгоша, стараясь убедить себя, что там я смогу спрятаться, и по пути подныривая под клинки впечатляющих размеров мечей молчаливых парней, окруживших меня. Моя рука уже начала проходить сквозь черный туман, как что-то оттолкнуло меня назад, и я плюхнулся на свой драгоценный зад. В мозгу появились чьи-то нахальные слова: «Не пропущу. Даже не пытайся».

– Ну это уже просто наглость! – крикнул я непонятно кому, хотя понял – это эгош, то есть сама Тень, решил позабавиться со мной…

Что-то до боли знакомое откликнулось внутри меня. Сначала нахлынула волна неконтролируемой ярости. Затем появилась ненависть. Потом эти два чувства сконцентрировали свое внимание на двух мыслях: меня жутко раздражали эти гвардейцы, к тому же меня вывело из себя капризное поведение Тени, тем более что она ведь являлась моим оружием, инструментом и вообще подневольной для меня вещью. Наконец остался один всезаглушающий голос, отдающийся в каждой жилке, клетке моего мозга, который, казалось, исчез после того памятного теста в Храме Тени… Но сейчас я точно знал – этот голос – неотъемлемая часть меня, без него я перестану быть ХОЗЯИНОМ Тени в полном смысле этого слова.

НАКАЖИ!

НАКАЖИ ИХ!

ОНИ ВСЕ ПРОСТО ЗАБЫЛИ, ЧТО ЗНАЧИТ ГНЕВ ГОСПОДИНА!

«Действительно, совсем от рук отбились! – поддакнул старый добрый Саня Горский, который все еще был где-то рядом. – Забыли: кто в доме хозяин! Щас напомним, елки-зеленые!»

ДАЙ ГНЕВУ ВЛАСТЬ!

СТАНЬ ТЕМ, КОГО ОНИ БУДУТ БОЯТЬСЯ!

Ну я и стал. Эгош испуганно отпрянул назад, а гвардейцы сделали несколько шагов ко мне и замерли. За всем происходящим я наблюдал как бы со стороны. Вот край нависающей вокруг тучи эгоша, будто провинившийся щенок, подполз к моим ногам, прижимаясь к самой земле. Я смело шагнул в него. Струйки черного тумана обволокли меня с ног до головы, и я не видел даже своей руки в этой непроглядной тьме. Концентрированное облако эгоша стало расти, как на дрожжах. А гвардейцы, похоже, поборовшие наконец страх и удивление, вновь двинулись в мою сторону, ощерившись клинками вороненой стали. Тут я перестал, так сказать, «оформляться». На том месте, где я только что стоял, возвышалось бесформенное Нечто – объемная упругая масса густого эгоша.

УБЕЙ ИХ В НАЗИДАНИЕ ДРУГИМ НЕПОКОРНЫМ!

Это, собственно, я и сделал. Неожиданно быстро «мне» удалось добраться до первого врага… Все, что от него осталось, не стоит и упоминания. Не успел коснуться земли падающий клинок первого противника, как мною были растерзаны еще двое.

Оставшиеся в живых гвардейцы быстро смекнули, что к чему, и не стали лезть на рожон, а опустились на одно колено и склонили голову.

КАЗНИ И ЭТИХ ТВАРЕЙ!

«А вот нет! Они сдались. Я не стану их трогать».

ЗРЯ.

«Нечто» быстро исчезло, и вновь появился я. Чувствовал я себя как выжатый лимон, правда через несколько мгновений ко мне вернулись силы. Оставшиеся семь гвардейцев по-прежнему стояли, преклонив колено, не смея бросить в мою сторону даже взгляд… Нет, все же иногда приятно почувствовать себя хладнокровным и жестоким тираном.

– Вы, парни, отныне будете служить только мне и никому больше! – громко и четко приказал я. – Ясно?

Ближайший ко мне «добрый молодец» поднял голову и ответил за всех:

– Теперь мы будем служить только тебе, Господин. Что прикажешь делать? Прости, мы не поняли, что это был ты.

– Пока убирайтесь куда-нибудь поглубже в Тень, но так, чтобы всегда были у меня под рукой. Мало ли что… – отдал я «четкие» приказания своим новым слугам, а сам быстрым шагом двинулся к гробику того, кто организовал все это.

«Личную стражу мог бы и не отбирать, а то мне немного обидно», – сказал мне чей-то насмешливый голос в трех шагах от саркофага с рубином. Красный огонь внутри камня сиял уже настолько ярко, что глазам было больно смотреть на него. С каждым моим шагом это яркое пламя разгоралось все ярче и ярче, а частота вспышек увеличивалась.

– Это ты сказал? – спросил я. – Если «ты», то… вылезай… оттуда.

«О, не все так просто! Я приверженец всяких ритуалов и обычаев древности. Подумай».

«Подумай»! Нет чтобы просто так вылезти! Может, ему еще принести в жертву девственницу?

«Ха-ха-ха… ох-хо-хехехе-ха! – громко и совсем неприлично заржал голос. – Да… Насмешил. Ну и фантазия у тебя! Но нет, таких сложностей не надо. Я все же хочу выбраться из могилы в ближайшие минуты, а не века… Просто скажи что-нибудь – умное, ладно?»

Последнее предложение поставило меня в тупик.

– Ну…

В голову, как назло, ничего умного не приходило. Наконец я произнес:

– Сивка-Бурка, Вещая Каурка, встань передо мной, как лист перед… этой самой… травой! О как!

Не спорю, придумать что-нибудь глупее этого сложно, но это помогло, черт побери! Огонь в рубине вспыхнул в последний раз и погас, а саркофаг в течение нескольких мгновений растворился у меня на глазах, превратившись в клубящееся облако эгоша метра два в высоту и столько же в ширину. Через секунду облако сжалось в фигуру человека, вернее, тени. Это оказался молодой парень, облаченный в распахнутую безрукавку поверх кольчуги, переливающейся серебристыми бликами, обтягивающие брюки из неизвестной материи и высокие сапоги из тонкой кожи. На широком поясе висел короткий клинок – небольшой, но достаточно внушительный. Все это, естественно, было соткано из черного тумана. На губах юноши-тени играла улыбка. Ноздри втянули воздух, глаза блаженно прикрылись. Лишь одно портило природную красоту парня – шрамы, пересекающие лоб и левый висок.

– Апоферон Никодарский… не ошибаюсь? – спросил я.