Мой босс - Оборотень - Лана Черная

Это подстегивает уверенно двигаться по коридору клиники. Прятать дрожащие руки в карманах униформы и даже — о чудо! — не выронить карточку, а приложить к сенсору и беспрепятственно добраться до первого этажа, с улыбкой здороваясь с встречающимся персоналом.

На первом этаже замираю, оценивая диспозицию: несколько медиков на ресепшене, посетители в приемном, ждущие своей очереди, охранник на входе пристально проверяет каждого, кто входит или выходит. И только с персоналом радушен, зная, кажется каждого по имени.

Плохо. В чужой одежде через парадный вход мне не выйти, как и в своей. Наверняка я внесена в базу данных, как пациентка, которой прописан строгий постельный режим. И на улицу, даже на прогулку, мне путь заказан.

— Далеко собрались, леди Накари? — уставший голос за спиной заставляет сердце совершить кульбит и камнем рухнуть вниз.

Я даже голову опускаю, убеждаясь, нет ли его у моих ног. Усмехаюсь, найдя только каменный пол и обутые в бахилы собственные ноги.

Странно, что я могу разглядеть их за своим животом. Странно, что я вообще стою на своих двоих, а не заваливаюсь вперед под весом своих не маленьких детенышей. А судя по размерам я проглотила как минимум баскетбольный мяч.

Растираю поясницу, глубоко дыша.

Вдох. Выдох. И еще разок: вдох и длинный выдох.

Медленно оборачиваюсь и смотрю в уставшее лицо доктора Ария. Высокие скулы, раскосые серые глаза, светлые, почти выцветшие, но с чернильными прожилками от черных зрачков.

Вымесок, но талантливый. И красивый. Поджарый с рыжими отметинами рода на смуглой коже. Интересный.

И смотрит на меня с любопытством.

— Как прошла операция? — вопросом на вопрос, не узнавая собственный голос, лишенный всяких красок. Холодный, деловой.

— Одним живым стало меньше, — а в пристальном взгляде насмешка. Он прекрасно понимает, что меня это мало волнует. — Поэтому, леди Накари, сделайте одолжение, вернитесь в палату и дайте мне отдохнуть. Встречу с разъяренным вожаком я вряд ли сейчас вынесу.

В его голосе — смертельная усталость. Как у чаровника, что иссушил себя до дна и держится на чистом упрямстве.

— Ваша мать была ведуньей? — искренне удивляюсь я.

Встретить живого чаровника, пусть и половинчатого — редкая удача.

— Леди Накари, — хмурится доктор, уходя от ответа.

Другого я и не жду, но и отступать не собираюсь. Если в нем течет кровь ведуньи он должен меня понять.

— Если это так, то вы поймете меня, — сглатываю, бочком опершись на стену. Все-таки стоять мне еще тяжело. На чистом адреналине и держусь, похоже. — Вы же видели Лео и понимаете, что он умирает.

— Именно поэтому вам нужно вернуться в палату и…

— И смотреть, как он…как они умирают? Ну уж нет. Я не из тех кисейных барышень, что смиряются с неизбежным. Я точно знаю, что у них есть шанс, доктор. И я единственная, кто может их спасти. А для этого, доктор Ария, мне нужно уйти на несколько часов.

— В вашем положении…

— Я все знаю о своем положении! — резко перебиваю я.

— В вашем положении, — не унимается этот…бестолковый чаровник. — Любой стресс может привести к преждевременным родам. На данном сроке, — он одним взглядом, вдруг налившимся темными красками, останавливает мои попытки возразить, — риск потери детей очень велик. Оборотни — не люди, леди Накари, они не рождаются недоношенными. Они умирают, рожденные не в срок. Поэтому я прошу вас избегать любых физических нагрузок и чрезмерных волнений. И никаких оборотов.

Выгибаю в немом вопросе брови. Раньше я оборачивалась и все было нормально. Даже будучи уже беременной, когда сбегала из поместья Бекеров.

— Оборот отнимает слишком много сил, — вздыхает доктор так, словно перед ним неоперившаяся девчонка, только вступившая во взрослую жизнь.

Пожалуй, в какой-то степени он прав. Что я знаю о жизни оборотней? Только то, что успела вычитать в книгах. Но много ли там правды?

— А родить вы должны в человечьем облике. Дальше, — трет ребром ладони переносицу, — у служебного входа черная “Тойота”. Водитель отвезет вас куда скажете. И привезет обратно. Но если через три часа вы не вернетесь, я буду вынужден сообщить Луке. Все ясно?

Киваю, ошеломленная неожиданной помощью.

— И последнее. Помните, что от ваших действий зависит слишком много жизней. В том числе моя. А теперь проваливайте и дайте мне, наконец, нормально выспаться. Одна головная боль от вас, истинных, — ворчит он мне в спину.

Но я уже тороплюсь убраться с глаз пока еще доброго доктора.

У служебного входа меня действительно ждет машина и молчаливый водитель везет по названному адресу.

Я не знаю адреса Константина Светлого, талантливого мастера, в чьих произведениях действительно живет жизнь. Но я знаю того, кто может найти кого угодно.

Даже того, кто не хочет быть найденным.

В городской квартире Лорки нет и я тороплю водителя, который плетется как черепаха по городским дорогам. Времени остается все меньше, а подруга упрямо не отвечает на мои звонки.

Мне стыдно, что я вспомнила о ней только сейчас, когда мне снова нужна ее помощь. Стыдно, что не спросила у Луки, где она и все ли с ней в порядке. Но сейчас не до чувства вины. Сейчас мне нужно найти брата и спасти своих мужчин.

Во что бы то ни стало.

Загородный дом Лорки выглядит добротно. Деревянный с покатой крышей и вишневым садом. Выбираюсь из машины, завидев на калитке необходимый номер. Надеюсь, я ничего не перепутала.

Странно, мы дружим с Лоркой со второго курса, но я ни разу не была в этом доме, хоть и знаю его адрес. Возможно, потому, что это место всегда было личной территорией подруги, куда она не пускала даже самых близких. А возможно по сотне других причин.

Выдыхаю и толкаю калитку, оказавшуюся незапертой. Уверенно иду вглубь двора, выискивая входную дверь.

У Лорки аллергия на собачью шерсть, иначе я бы не решилась ступить дальше калитки. Но злых собак на участке точно нет, а подруга может не услышать моего зова.

Лорку я нахожу на веранде в компании нескольких мужчин. Малыши тут же начинают нервничать, больно бьются и я обнимаю живот, поглаживаю, пытаясь утихомирить своих детенышей.

Но уже через пару шагов понимаю причину их тревоги и боли, что сплетается тугим комком внизу живота.

— Опа, а вот и наша пропажа пожаловала, — скалится Бекер, поднимаясь из-за стола. — Какая приятная неожиданность.

А собаки все-таки есть.

Псы. Бешеные.

Один из них дышит мне в спину, а другой смотрит алчным взглядом хищника, загнавшего жертву.

И среди них абсолютно спокойная подруга, разливающая чай Бекеру и…еще одному псу?