Невеста проклятого - Властелина Богатова

И как только она скрылась за створкой, Руяна опустила руки, облегчённо выдохнув. Росья тоже непроизвольно расправила плечи, спустила ноги на пол и поднялась с лежанки, прошла к окну, где сидела над рукоделием чернавка, отодвинув заслонку, вдохнула свежего воздуха. Холодало с каждым восходом. За каких-то пару дней деревья уже совсем облысели, а тучи так и не расходились, давили, нагнетая сонливость. Но Росья не жаловалась, напротив, как только полегчало, приободрилась, а ныне утром так и вовсе ощутила заметный прилив сил. Девушка уже изучила всё, что было видно из окон: бревенчатые стены, да узкую стёжку, ведущую к хозяйским клетям, меж которыми туда-суда сновали чернавки. Руяна тоже не покидала терема. Не отходила от Росьи ни на шаг и верно так же замаялась в четырёх стенах. За три дня пребывания в княжеских хоромах к ним так больше никто и не заходил, кроме чернавок Щасны и Ясинки, которые видно были приставлены к невесте хозяевами для помощи. И Дарко, который обещался зайти, так более и не появился ни разу. Как бы Росья ни отгоняла мысли о княжиче, а желала увидеть его вновь, пусть даже издали, хоть ей и не дозволено о том даже грезить. Желание это перебивало мысли о замужестве, становилось дурно, и Росья делалась будто сама не своя.

– Какая из меня княжна? – не удержалась она, поддаваясь порыву. – Ей нужно родиться, а как ей стать, коли ладони истёрты мозолями, а стопы знают тепло земли? – вымолвила и, надышавшись, закрыла плотно деревянную заслонку.

Руяна удивлённо подняла на неё глаза, откладывая полотно.

– Хм, нашла мне тоже задачу, – фыркнула девица, поднимаясь со своего места, поводя плечами, что задеревенели от долгого сидения.

– Испокон веков князья выбираю себе невест из такого же знатного рода, а я кто? Простая девка? Мне суждено на земле жить, а не одеваться в дорогие наряды да перстни на пальцы нанизывать.

– Станиславу бы то не заботило, – помянула Руяна сестрицу, уперев руки в бока.

Сейчас на девушке был надет корсак с широкой тесьмой на груди, это платье она, верно, берегла для подходящих случаев, потому как Росья его ещё не видела. Девушка выдохнула, понимая, что спорить бесполезно, да и незачем, теперь обратного пути нет. Она тут, в широких, богато обставленных хоромах, хоть в то мало верилось.

– Не тужи, пройдёт хандра, пообвыкнешься и будешь как рыба в воде.

И то верно, Руяну и не смущает ничего: ни излишнее внимание помощниц, ни даже то, что они в чужих владениях. Росье бы её беззаботность.

– Ещё денёк побудешь в тепле, оправишься, и можно уже на воздух выходить гулять. На Торжок с тобой сходим, уж там, поди, не соскучишься, – чернавка прошла к столу, подхватив гребень и зеркало.

Росья невольно улыбнулась, принимая его из рук Руяны, круглое, что блюдце. Тяжёлым оно было и массивным, девушка провела кончиками пальцев по чеканной серебряной отделке по краю. Вспомнились слова деда Лытко о том, чтоб поменьше в отражение своё смотрелась, что многое можно увидеть в нём, но всё то будет ложью и кривдой, и сердце чистое можно попортить, если часто в него заглядывать. И небылицей казались слова деда, а вот теперь, спустя время, Росья поняла, что со Станиславой вышло именно так. Купил ей батюшка лист, каждый вечер она в него смотрелась, порой и глаз подолгу не отрывала, всё любовалась, улыбалась, а о чём – Росья и не могла понять. Потом же вон как вышло – не послушалась отцовского веленья.

Чернавка, встав позади Росьи, принялась размеренно проводить по голове деревянным гребнем с редкими зубцами. А Росья безмолвно смотрела на себя. И то, что видела, не нравилось ей. Нос как будто заострился, и глаза на бледном лице ещё больше сделались, разливалось в них тёмной водой беспокойство и какая-то излишняя серьёзность. След от хворобы ещё не сошёл с лика. Росья недовольно нахмурилась и положила зеркало на колени, перевернув его другой стороной. Лучше послушаться мудрого старика, но она отчего-то уронила взгляд, будто что-то так и притягивало её взглянуть на себя ещё разок, но по-другому. Только хотела было перевернуть обратно, как приметила на торце надпись небольшую. Росья повернулась к окну. И в самом деле буквицы вычерканы. Грамоте дед Лытко обучал Росью, а потому она быстро прочла: «Града Бориславовна».

– Ты чего, Рось? – позвала её Руяна. – Чего разглядела?

Росья вздрогнула, повертела его ещё в руках, но более не найдя ничего, отложила зеркало, оглядела хоромину ещё раз. Ведь были у неё подозрения, что вещи эти все: и коробы, и сундуки, и ларцы, и даже одежда – чужими были. И так нехорошо сделалось, что она на себя чужое примеряет, что аж в глазах потемнело. И кто это такая – Града? Если вещи её здесь лежат, куда же тогда сама хозяйка подевалась?

Чернавка, совсем обеспокоившись поведением девушки, встала перед ней с гребнем в руках.

– Ради богов, ответь на милость, чего ты так побледнела? Может Щасну позвать, путь за лекаркой сходить?

– Не нужно, – подняла на неё замутнённый смятением взор Росья. – Вещи, которые здесь, ведь кому-то принадлежат?

Руяна хлопнула короткими, но пышными ресницами, подняла подбородок и растерянно огляделась, будто она только что очнулась от сна в чужом месте, такое озадаченное было её лицо.

– Так знамо дело, – наконец ответила она. – Видно готовились к твоему приезду.

Росья замотала головой и тут-то вспомнила, как смотрела на неё Хайда с упрёком, будто ревновала её к кому-то.

– Руяна, просьба у меня к тебе есть, разузнай у чернавок, кто жил здесь до нас с тобой.

Брови чернавки опустились, глаза помрачнели, а губы сжались в твёрдую линию.

– На кой тебе?

Росья на миг испытала колебание, говорить ли о своих сомнениях Руяне или обождать пока. Ведь недаром она чувствовала, что Дарко что-то утаивал, недоговаривал. Может, Града – это матушка его или сестра, которая вышла замуж и уехала давно? Хорошо, если бы оно так было… Росья прикусила губу от досады, что не разузнала о родичах княжича раньше, всё думала не о том! Решившись, она подняла глаза на чернавку.

– Расскажу, когда выведаешь.

Росья, отказавшись от помощи Руяны, перекинула волосы через плечо, начала сама плести косу. Чернавка вернулась за рукоделие – чем ещё заняться в столь раннее утречко.

Росья хоть и попросила девку выведать, кто же это – Града, а у самой теперь саднит в груди, не хорошо как-то, она ведь тут пока гостья, а уже выведывает всё. Хотела забрать слова обратно, да разве Руяну уже удержит что? Но с другой стороны, что плохого в том, чтобы узнать, куда её поселили? Сами хозяева не спешат знакомиться с ней, может, ждут времени, когда оправится? Верно будут держать её тут долго. Может статься, так и не увидится с Волотом до самого обручения, как и положено по древним обычаям. Хорошо бы. Росья встряхнула головой, нечаянно больно дёрнув волосы, верно чепуху городит. Вновь попыталась думать о женихе, да только как представит его, тут же в голову лезет образ Дарко, его греющий взгляд, тёплый, как жаркий летний день. Хоть и разговаривали они мало с ним, но как же тепло делалось на сердце, когда княжич рядом был, надёжность вселял и умиротворение, так спокойно делалось и хорошо, будто она знает его уж давно. И этот взгляд с извечной заботой и лаской. Росья прижала к губам пальцы, выдохнула, вновь ощущая его касания, так явственно, будто только что и гладил её, дышал в висок. От этих мыслей всё загорелось внутри и хотелось бежать и вновь, и вновь ощущать его рядом с собой. Руяна говорит, что приглянулась она младшему княжичу. Вот если бы подольше их путь был, может, она и поняла бы что, разобралась. И эти вопросы Дарко, от которых сжималось всё внутри комом.