Сосед года - Ляна Вечер

Правда. Внешность у Лиды специфическая, но страшной её назвать нельзя.

— Некоторые бабы без макияжа в фильмах ужасов сниматься могут, а у тебя всё натуральное. Может, стоит поверить кавалеру? Для него ты красавица.

— Он милый, — Лида улыбается. — С ним есть о чём поговорить. А ещё он заботливый — лекарства мне привозил в общагу, когда я болела, и супчики всякие.

Понятно. Девчонка сама не знает чего хочет. Ох уж эта сложная женская натура.

— Я тебе вот что скажу, Лидок, — забираю у неё погрызенный карандаш, — чем дольше ты его держишь на расстоянии, тем больше он будет тебя хотеть.

— И что мне?.. — у неё глаза становятся как блюдца.

— Нет, я не об этом. Реши, что для тебя важнее — что на вас будут смотреть косо или его забота.

— Хм-м… — Лида задумчиво смотрит в сторону.

— Не надо прямо сейчас решать, — щёлкаю её карандашом по носу. — Дай себе время.

— Спасибо.

Девчонка улыбается смущённо, краснеет и идёт работать. И мне надо доделать дела и ехать уже.

Только берусь за папку — на столе жужжит телефон. Котёна моя звонит.

— Привет, кис, — отвечаю и улыбаюсь, как дурак. — Трусики упаковала?

— Саша! Мне конец!

— Что?! — у меня сердце обрывается.

— Кухня! Тут всё в фарш!

У меня перед глазами моментально встаёт картинка с мясом и кровью…

«Абонент, с которым вы разговаривали, поставил вызов на удержание».

Я секунд пять честно пытаюсь дождаться, пока Ника вернёт меня на линию, но нервы сдают. Хватаю бушлат, ключи от машины и вылетаю из кабинета.

Глава 37

Саня каким-то чудом нашёл для нас квартиру, причём совершенно бесплатно. Надо только за котиком приглядывать, пока хозяин на вахте. У нас будет два месяца, чтобы откладывать деньги и без спешки выбирать съёмную квартиру. Новость прекрасная!

Конечно, я сразу стала паковать вещи. С собой беру только одну сумку с самым необходимым. Остальное я уже утрамбовала в коробки. Отвезём их в гараж к Саниному коллеге. Пусть там ждут своего часа — когда у нас появится нормальное жильё.

К вечеру у меня почти всё готово. Остаётся позвонить Насте и объяснить ей ситуацию. Лавирую между коробок — проверяю всё ли достала из шкафов и заодно мысленно репетирую речь для хозяйки квартиры. Неловко перед ней — я ведь обещала, что буду жить здесь и платить коммуналку. Но, увы, ничего не выйдет.

Заканчиваю сборы, но мой внутренний перфекционист недоволен — требует заклеить коробки скотчем. Я им, конечно, крышечки надёжно завернула, но в гараже наверняка пыльно.

Только скотча у меня нет. В магазин сгонять недолго. Времени хватает, и я, одевшись, выхожу на лестничную площадку. За дверью Саниной квартиры тишина. Таню сегодня не было слышно. Скорее всего, её нет дома. И замечательно! Нервы мне никто не портил.

— Куда это ты собралась? — Вера Иванна встречает меня у подъезда. — Темно уже.

Соседка гуляет с собачкой. Пёсик, как обычно, роет снег в палисаднике, а хозяйка дышит свежим воздухом.

— Да я тут рядом… в магазин.

— Ну давай-давай, — вздыхает, — а мы с бестолочью домой пойдём, — тянет собаку за поводок. — Видала, вчера ночью жена Орлика в окно его инструмент выкинула? — спрашивает мне в спину.

— Э-эм… нет, я спать рано легла.

— Ага, легла она, — хихикает старушка. — Спать, — топает к двери.

Краснею и спешу уйти. Мы с Саней вчера в ванной нормально так зажгли, и бдительная старушка всё понимает. Стыдно, капец!

До магазина минут семь, в магазине минут десять-пятнадцать, и обратно возвращаюсь быстро. Долго ли меня не было? Но, завернув во двор, вижу бабу Веру — она несётся мне навстречу. Ну как несётся… Как может, так и бежит. Пальто нараспашку, глаза круглые, без собачки.

— Ника! Господи! — кричит.

Что случилось? Дворняжку потеряла? Я прибавляю шаг.

— Что такое? — Держу бабулю под локти.

— Милая, там у тебя… — она не может отдышаться, — так громыхнуло, что я едва не померла от страха! А потом как взрыв в батареях! Я думала, сталинка наша сложится!

У меня сердце в момент оказывается под горлом. Что там случилось за двадцать минут, пока меня не было?!

Усаживаю Веру Ивановну на лавку у соседнего подъезда и несусь домой. Взлетаю по лестнице, дрожащей рукой отпираю замок и врываюсь в квартиру. Из кухни по коридору течёт река. Боже! Не разуваясь, ломлюсь в кухню, а там…

Буфет упал!

Стёкла в дверцах выбиты, посуда, которая в нём стояла, перебита. Но это не самое страшное. Кухня небольшая, и высоты тяжёлого шкафа хватило, чтобы снести к чёртовой матери трубу, по которой подаётся вода в радиатор. Фонтан прекрасен, а вот паркет больше не прекрасен.

Я пытаюсь добраться до вентиля, чтобы перекрыть воду, но буфет улёгся — не подступишься. Кое-как перелажу через шкаф, кручу «барашек»… А он не крутится! Вентиль под десятком слоёв краски. Всё в лучших традициях старых квартир!

В верхней одежде — мокрая курица — лезу обратно. Хорошо хоть вода не кипяток. Несколько дней назад что-то случилось с отоплением — батареи стояли едва тёплые. Тот случай, когда неприятность оказалась на руку.

Чертыхаясь, топаю по лужам в коридор и звоню в аварийку. Пусть приедут — перекроют воду в подвале. Это капец! Вера Иванна теперь останется без тепла. А ещё к ней наверняка протекла вода — перекрытия в сталинке никакие.

Я на панике, мысли путаются. Сбрасываю разговор с диспетчером аварийной службы и набираю Саню. Кричу ему в трубку сама не понимаю что. Разговор обрывается — телефон успел промокнуть в кармане. Как я два раза позвонить с него умудрилась — непонятно.

Собрать мысли в кучу и решить, что делать, мне не дают — дверь звонят и стучат. Из подъезда доносятся женские голоса.

— Ника, ты дома?! Открывай!

Это Настя.

— Дома она, дома!

А это Таня.

Ч-чёрт!..

До меня доходит… Скорее всего, шкаф не сам упал — ему помогли. И Насте помогли. Моя знакомая поразительно быстро оказалась здесь. Возможно, ей сдали меня сильно заранее. Например, как только я вышла из дома.

«Плыву» открывать дверь.

— Что здесь происходит?! — Настя врывается в квартиру. — Матерь божья! — увидев картину маслом, она бросается в кухню.

— А я говорила! — Танька проносится мимо меня за хозяйкой. — У меня под дверь в кухню натекло! Паркету хана! Кто оплатит ремонт?!

Вижу, Татьяна забыла о неприязни, которую испытывала к Насте, позвонила ей, в гости пригласила — ради дела можно и на горло собственной гордости наступить. Танька обещала