Стратегия и тактика в военном искусстве - Генрих Антуан-Анри Жомини

Тогда можно принять, что определения, применяемые к операционным направлениям, так же как принципы, касающиеся их, обязательно применимы к стратегическим направлениям. Они могут быть концентрическими, для нанесения решающего удара, либо эксцентрическими, после победы. Редко бывают простые направления, поскольку армия не ограничивает свой марш единственной дорогой, но когда они двойные, или тройные, или даже четверные, они должны быть внутренними, если силы равны, либо внешними, в случае огромного численного превосходства. Строгое применение этого правила может быть иногда смягчено при выделении подразделения на внешнее направление (даже если силы равны) – для достижения важного результата, не подвергаясь большому риску. Но это касается отдельных отрядов и не распространяется на более значительные силы.

Стратегические направления не могут быть внутренними, когда наши усилия направлены против одного из краев операционного фронта противника.

Приведенные выше принципы касаются операционных направлений, привязанных к стратегическим направлениям, нет необходимости повторять их или привязывать к определенным примерам, но все же есть один, о котором стоит упомянуть. Речь идет о том, что в выборе этих временных стратегических направлений важно вообще не оставлять операционное направление, открытое атакам противника. Однако даже это может быть сделано, чтобы уберечь армию от большой опасности или для достижения ею большого успеха, но операция может продолжаться недолго, и следует позаботиться о том, чтобы подготовить план безопасного отхода, если понадобится, при неожиданном изменении операционной линии, как уже об этом упоминалось.

Мы проиллюстрируем это на кампании, закончившейся Ватерлоо. Прусская армия базировалась на Рейне, ее операционное направление тянулось от Кёльна и Кобленца на Люксембург и Намюр; базой Веллингтона был Антверпен, а его операционным направлением была короткая дорога до Брюсселя. Неожиданная атака Наполеона на Фландрию вынудила Блюхера принять бой параллельно английской, а не своей базе, по поводу чего он как будто не испытывал неудобства. Это было простительно, потому что у него всегда была возможность отойти к Везелю или Нимвегену (Неймегену) и он мог в самом крайнем случае даже искать прибежища в Антверпене, но у его армии не было сильных морских союзников, они все были уничтожены (имеется в виду Голландия, флот которой был практически уничтожен Англией в «смутное время» Европы 1790-х – 1815 г. – Ред.). Побитый при Линьи и ищущий пристанища в Жамблу, а затем в Вавре, Блюхер все же имел три стратегических направления на выбор: то, которое вело прямо к Маастрихту, то, что было севернее Венло, или то, что вело к английской армии. Он храбро выбрал последнее и победил, применяя внутренние стратегические направления, которыми Наполеон здесь, пожалуй, впервые в жизни пренебрег. Легко видеть, что направление, ведущее от Жамблу мимо Вавра, не было ни операционным направлением прусской армии, ни направлением сражения, а было стратегическим направлением маневра, и было внутренним. Это было смелостью, потому что Блюхер полностью оголил свое собственное операционное направление. Тот факт, что он искал соединения с англичанами, делало его маневр соответствующим принципам войны.

Примером менее успешных действий были действия Нея у Денневица. Покидая Виттенберг и следуя в направлении Берлина, он двинулся направо, чтобы атаковать левый край союзников, но, делая это, он оставил свое основное направление отхода открытым для атак противника с его превосходящими силами. Его целью было взять под контроль коммуникацию с Наполеоном, намерением которого было присоединиться к нему у Херцберга или Луккау (оба пункта на дороге между Лейпцигом и Франкфуртом-на-Одере. – Ред.), но Нею следовало с самого начала использовать все тыловые и тактические средства для завершения этого изменения стратегической линии и информирования своей армии об этом. Он не сделал ничего из этого, либо по забывчивости, либо из чувства отвращения, которое испытывал ко всему, что связано с отступлением, а результатом были тяжелые потери у Денневица.

Наполеон в 1796 году представил один из лучших примеров этих различных комбинаций стратегических направлений. Его главное операционное направление протянулось от Апеннин до Вероны. Потеснив Вурмзера на Роверето и преследуя его до Тироля, он поднялся по долине Адидже до Тренто и Лависа, где узнал, что Вурмзер двинулся вдоль реки Брента на Фриуль – несомненно, чтобы ударить ему в тыл. Ему были открыты лишь три возможности: с большим риском оставаться в узкой долине Адидже, отступить к Вероне, чтобы встретить Вурмзера, и последнее, что было грандиозно, но безрассудно, – последовать за ним в ущелье Бренты, которое обрамляли труднопроходимые горы, два прохода в которых могли контролироваться австрийцами. Наполеон не был человеком, колеблющимся между такими тремя альтернативами. Он оставил Вобуа в Лависе, чтобы прикрывать Тренто, и двинулся с остальными силами на Бассано (Бассано-дель-Граппа). Блестящие результаты этого смелого шага хорошо известны. Дорога от Тренто до Бассано была не операционным направлением армии, а стратегическим направлением маневра, еще более смелого, чем маневр Блюхера на Вавр. Однако это была операция всего трех или четырех дней, по прошествии которых Наполеон нанес бы удар или был бы сам разбит у Бассано. В первом случае он бы открыл прямое сообщение с Вероной и своим операционным направлением, во втором случае мог в большой спешке отвоевать Тренто, где, усиленный войсками Вобуа, мог бы обрушиться обратно либо на Верону, либо на Пескьеру (Пескьера-дель-Гарда). Трудный характер местности, который делал этот марш безрассудным в одном отношении, был благоприятным в другом, потому что, даже если Вурмзер был бы победоносным у Бассано, он не мог бы помешать Наполеону отступить в Тренто, поскольку не было другой дороги, которая позволяла ему опередить Наполеона. Если бы Давидович в Лависе потеснил Вобуа из Тренто, он мог бы привести в замешательство Наполеона, но этот австрийский генерал, до этого побитый у Роверето и не имевший понятия о том, что делала французская армия в течение нескольких дней, и полагая, что она вся действует против него, едва ли помышлял о наступлении, прежде чем Наполеон не будет разбит у Бассано и будет отступать. В самом деле, если бы Давидович выдвинулся вперед до самого Роверето, тесня перед собой Вобуа, его окружили бы две французские армии, которые обрекли бы его на судьбу Вандама у Кульма.

Я остановился на этом событии, чтобы показать, что надлежащий расчет времени и расстояния наряду с большой активностью могут привести к успеху многих рискованных предприятий, которые казались весьма опрометчивыми. Из этого я делаю вывод, что иногда неплохо направлять армию по маршруту, который оголяет ее операционное направление. В то же время все меры должны быть приняты к тому, чтобы не дать противнику использовать это, как с помощью быстроты исполнения, так и демонстративных передвижений, которые обманут его и оставят в неведении о том, что происходит. И все же это очень опасный маневр, и может быть использован только в случае крайней необходимости.

Когда полководец, наступая, входит в чужую страну, ему следует образовать возможные или временные базы (которые, конечно, не настолько безопасны или укреплены, как в пределах границ своей страны). Река с мостовыми укреплениями и один или два крупных города обезопасят от внезапного нападения, прикрывая армейские склады и служа пунктами сбора для резервных войск, – это было прекрасной базой такого рода. Конечно, такая линия не могла бы быть временной базой, если бы неприятельские силы были бы вблизи операционного направления, ведущего к настоящей базе на своих границах. У Наполеона была бы хорошая настоящая база на Эльбе в 1813 году, если бы Австрия оставалась нейтральной. Однако она присоединилась к его врагам, этот рубеж был обойден с тыла и стал лишь опорным пунктом операций, действительно благоприятным для выполнения единственной операции, но опасным при длительной оккупации, особенно в случае серьезного отхода. Поскольку каждая армия, которая оказывается разгромленной в стране неприятеля, подвергается опасности быть отрезанной от своих собственных границ, если продолжит оккупировать эту страну, эти отдаленные временные базы являются скорее временными пунктами поддержки, чем настоящими базами, и в известной мере случайными оборонительными рубежами. В целом мы не можем рассчитывать найти в стране неприятеля безопасных позиций, подходящих хотя бы для временной базы; и нехватка должна быть восполнена за счет стратегического резерва, который является исключительно современным изобретением. Его достоинства и недостатки заслуживают внимания.