Дата собственной смерти - Анна и Сергей Литвиновы

– Вполне.

– И вот полтора месяца назад, в начале июня, случилось первое покушение. Вы знаете, мне до сих пор кажется, что это покушение было невсамделишным…

– Невсамделишным? А каким?

– Предупреждающим, что ли… Да и сам Конышев был со мной согласен… Если в деталях, дело обстояло так: Борис ехал на своем «Мерседесе» на работу – личного шофера у него не было, охраны, впрочем, тоже… Наш бизнес не настолько крупный и не такой криминальный, чтобы «личниками» себя окружать… И вот на проспекте Мира Конышев остановился на светофоре, а дальше все было, как не раз уже в Москве бывало… Короче, рядом с его машиной тормознула какая-то ржавая «шестерка», из окон высунулись два ствола и принялись палить в «мерин» шефа. Менты потом насчитали в автомобиле двадцать одну пробоину. Конышев бросился вниз, под сиденье, закрыл голову руками… Возможно, быстрая реакция его спасла, а может, и вправду покушение было шутейным, только чтоб напугать… «Шестерка» умотала с места преступления – потом ее нашли брошенной во дворах у метро «Алексеевская». А стрелявшие так и растворились в городе. Ваш хваленый план-перехват «Вулкан-пять», по обыкновению, ничего не дал…

Рассказчик перевел дыхание. Ходасевич сам подлил Инкову коньяку и приветственно поднял свою кружку с кофе.

Инков выдохнул, заглотнул и сморщился – словно не «Мартель» пил, а какую-нибудь поганую водку-сучок. Полковник отхлебнул кофе: даже дурацкой растворимой бурде хороший коньяк придавал изысканный, кружащий голову вкус.

– Вас не будет раздражать, если я закурю? – осведомился Валерий Петрович.

– Не будет. Только, пожалуйста, я вас попрошу, не курите вы гадость эту вашу болгарскую. У покойного здесь были прелестные сигары.

Инков легко вскочил с дивана, подошел к бару, вытащил с верхней полки деревянную коробку «Портагаса» и серебряную гильотинку. По тому, как он промахнулся с первого раза раскрыть дверцу, Ходасевич понял, что тот пьян сильнее, чем ему казалось.

Инков подал сигарный ящик, Валерий Петрович кивком поблагодарил, выбрал сигару, обрезал ее и с наслаждением раскурил. Сигара и в самом деле была хороша. Полковник даже не удержался, затянулся – и закашлялся с отвычки. Давненько ему не приходилось курить настоящих «гаван».

– Вас, наверное, интересует, что было дальше? – осведомился Инков, садясь.

– Безусловно.

«Чудо, что такое: допрашивать пьяного свидетеля, – иронично подумал Ходасевич, – полное самообслуживание – сам себе вопросы задает, сам на них отвечает».

– Как ни странно, – продолжил рассказ Инков, – первое покушение никак не повлияло на планы шефа прихватизировать ту поляну, на которую он нацелился. Когда я посоветовал ему быть осторожнее, Конышев легкомысленно (на мой взгляд) сказал, что стрельба – ерунда, дикая случайность, в него вообще стреляли по ошибке. Он сказал, что поговорит с кем надо и проблем у нас никаких больше не будет…

– С кем он собирался поговорить?

– Имен я их не знаю, – покачал головой Инков, – но, кажется, это были ваши коллеги, курировавшие наш бизнес…

– И Конышев, как говорится, решил вопрос?

– Больше мы к этому разговору не возвращались, но… Но захват поляны продолжили, и дело уже, казалось, было совсем на мази – да только тут случилось новое покушение…

Валерий Петрович с удовольствием выпустил дым – от хорошей «гаваны» словно мелкие пузырьки вскипали внутри, будоражили кровь. Пепел не падал, нарастал на кончике сигары плотным столбиком – верный показатель качественного продукта.

– Произошло это месяц назад, – продолжал исповедоваться Инков, – а точнее, восемнадцатого июня. Борис Андреич в ту ночь ночевал не здесь, в особняке, а в Москве – у него есть квартира в центре, в районе Лубянки.

– Тамара, кстати, проводила ту ночь с ним, не знаете? – невинно спросил Ходасевич.

– Н-нет, насколько я знаю, она в городе очень редко появлялась, в основном проживала здесь, в особняке. А что, вы ее подозреваете? – насторожился Инков.

– Да нет, я просто уточняю детали.

– А-а. Так вот, Конышев в то утро вышел из своего подъезда – а машина у него обычно прямо во дворе ночевала – у них там, знаете ли, шлагбаум на въезде во двор, и у каждого автовладельца свои ключи. И когда утром, в восемь тридцать, Борис шел к своей машине (а он после первого покушения новую себе купил, «БМВ»), вдруг прогремел взрыв. «Бэха» его разлетелась на мелкие кусочки – ба-бах! Взрыв был такой силы, что ему волосы опалило и лицо. И обломками от авто еще пару машин рядом покорежило. Слава богу, шеф тогда не пострадал – ни царапинки.

– Почему бомба сработала раньше времени? – тихо, вроде бы сам себе, задал вопрос полковник.

– Вы у меня спрашиваете? – ухмыльнулся Инков. – Это вы у своих коллег спросите. Может, она от сигнала центрального ключа сдетонировала? Борис мне говорил, что он в момент взрыва двери открывал центральным ключом – он всегда заранее им щелкал, чтоб, наверное, все видели, к какой он крутой тачке идет…

– И как ваш босс отреагировал на второе покушение? – перебил Ходасевич.

– Знаете – диаметрально противоположно, нежели на первое. По-моему, он испугался. Сильно испугался. Как только он на работу в тот день добрался, вызвал меня и приказал: все работы по нашей поляне свернуть. Отыграть ситуацию назад. Все уже купленные акции продать – по любой цене. Всем местным чиновникам протрубить «отбой» – невзирая на деньги, потраченные на взятки. И вообще на том регионе, где эта поляна находилась, поставить большой и жирный крест.

– Почему же Конышев после двух-то покушений не взял себе наконец охрану?

– Охрана в бизнесе обычно проблем не решает, – назидательно проговорил Инков.

– А что – решает? – полюбопытствовал полковник.

– Только собственные действия.

– Конышеву они, однако, не помогли.

– Да, не помогли, – поморщился бизнесмен и вздохнул. – А мы-то думали, что уже все позади.

– А что говорят у вас на фирме по поводу убийства босса? – поинтересовался полковник.

– А что тут говорить? Его взорвали здесь, неподалеку от дачи, на проселочной дороге. Конышев ехал домой с работы, оставалось ему до дома километра три. Место пустынное, безлюдное, кругом лес, великолепная погода… И вдруг – бамс! Взрыв был такой силы, что даже тут, в особняке, Тамара его слышала. Она забеспокоилась, позвонила мужу на мобильник, тот не отвечал, она решила поехать ему навстречу. Приехала – а от его новой тачки один остов, обломки метров на двести разлетелись. Взрывчатку заложили под дорожное покрытие. Даром что проселок, яма на яме…

– Странный какой-то способ, – будто бы про себя заметил полковник.

– Почему? – откликнулся Инков.

– Больше похоже, – доверительно сказал Ходасевич, – на партизанскую войну в горах, чем на взрыв неугодного бизнесмена.