Его брат хочет тебя - Леона Хард

Заснуть рядом с Черновым я не смогла. Решила принять душ, а позднее собрать вещи в обратную дорогу. Завтра с утра запланирован вылет домой.

К вечеру Стас пришел в себя, но все время проводил у меня в номере, видимо, опасался очередной стычки с братом. Время от времени, он вспоминал Кирилла и обзывал его плохими словами, из-за чего мне было ужасно неловко, ведь именно я стала причиной разлада в семье. Насколько я была осведомлена, Стас всегда уважительно отзывался о брате, защищал даже передо мной, когда я говорила о нем плохо, более того ребята в знак преданности друг другу сделали идентичные татуировки змей на плече, а теперь из-за меня происходило что-то крайне отвратительное, даже аморальное. Все время сбора и подготовки к ужину меня не оставляли мысли об их разладе. Братья прекратили разговаривать друг с другом, а за ужином сделали вид, что не знакомы.

На фоне играла приятная музыка, редкие гости ресторана танцевали в небольшом круге между столами. В какой-то момент Стас попросил меня потанцевать, обнял и крепко прижал к своему телу, ладонь при этом положил мне на бедро и иногда сдавливал. Мы плавно покачивались под мелодию и почти не разговаривали сегодня, создавали видимость, что все прекрасно и ничего плохого вчера не произошло.

Во время танца Стас меня поцеловал, под взглядами десятка гостей отеля. Он целовал неожиданно мягко и тепло, пробуя на вкус мои губы и язык. Упивался поцелуем, наслаждался, как вкусным десертом. Был очень нежен и не тороплив. Как только я отнимала губы с целью завершить поцелуи на глазах у людей, как Стас вновь наклонялся, сжимал покрепче в объятиях и вновь целовал. Бесконечно, медленно, с нежностью. Мне кажется каждый гость ресторан видел, как его язык проникал мне в рот. Кроме неловкости и желания сбежать я ничего больше не чувствовала.

Во время танца неизменно ощущала взгляд Кирилла, которым он обжигал. Особенно внимание парня ощущалось на лопатках и на губах, которые с удовольствием облизывал Стас. Когда танец завершился, я почувствовала невероятное облегчение и прилив радости. Сразу поспешила в туалет, освежиться и привести мысли в порядок. Но как некстати в туалете оказалась Марго. Мы встретились возле зеркала, где девушка, выпятив губы, красила их блеском. Сначала обе сделали вид, что незнакомы и даже не приветствовали друг друга.

Вскоре нарушила молчание Марго. Ей не терпелось высказаться.

— Я не знаю, что ты наговорила на меня Кириллу, но, чтобы ты не сказала, мы все равно будем встречаться. Мы уже давно встречаемся…— я не выдержала ее снисходительного тона, к тому же еще свежи воспоминания, как она разглядывала мою фотографию с подругами, поэтому я была весьма язвительна.

— Встречаетесь это как? Встречаетесь раз в неделю по ночам на кровати для определенных целей?

Сегодня я заметила, что Марго и Кирилл сидели за разными столами, видно «возлюбленные» поссорились. На мое оскорбительное замечание девушка застыла возле зеркала с приоткрытым ртом и губами, а кисточка блеска застыла в воздухе перед ее лицом. Несмотря на слой косметики, я заметила легкий румянец на девичьих щеках, что означало я попала в цель. И они с Кириллом просто спали.

О сказанных словах я не сожалела. Марго первая начала язвить, а мне не доставляло удовольствия, когда надо мной постоянно издевались.

— Ему нравится мое тело, — прокомментировала Марго, закончив красить губы. После этого потрогала подол короткого платья, поправила лямку бюстгальтера и приподняла объемную грудь. Взбила ее руками, чтобы она казалась больше. Я невольно оценила свой бюст и сделала вывод, что моя грудь тоже вполне нормальная. Возникло странное ощущение, что мы мерились, как бы глупо это не звучало, сиськами.

— Естественно, кроме тела в тебе больше ничего хорошего. Только злость и вульгарность. Я тебя предупреждаю — лучше удали эту фотку, которую украла у Кирилла.

— Да? И что случится, если этого не сделаю? — Марго швырнула блеск на раковину, а сама резко повернулась ко мне. Встала точно напротив меня, так что наши лица оказались очень близко и я могла увидеть каждый изъян на ее коже. Девушка продолжила смотреть мне в глаза и бесстрашно напирать. — А может мне распечатать твою фотку и повесить в вашем университете или зачем мелочиться? Отправлю на ютуб. Будешь звездой ютуба со слоганом «Ника всем дает».

Девушка мерзко засмеялась над собственной шуткой, а для меня это было последней каплей терпения, после чего я схватила Марго за предплечье, впившись ногтями в ее кожу. А ногти у меня длинные, крепкие и острые и дали возможность мгновенно сбить спесь с девушки.

— Как будто ты уже этого не сделала? Или это невидимка распространил мои фотографии с директором школы? Оказывается, это ты всё разнюхиваешь, крадешь чужие фотографии и наговариваешь на людей. Я знала, что ты мерзкая, но так поступать — это совсем за гранью человечности. Ты хоть представляешь, что я пережила по твоей вине? Хоть представляешь, что я испытала в селе после этих лживых слухов?

Поначалу я не заметила своей явной агрессии и жесткости, но на последних фразах осознала насколько сильно сжимала руку Марго и вполне возможно доставляла ей боль. В конце я и вовсе встряхнула девушку, пытаясь высказать ей всё за мои страдания.

— Ты дура? — единственное, о чем спросила Марго и, одновременно попытавшись высвободиться из моего захвата, но я не давала. — Какие слухи? Мне заняться больше нечем?

— Не строй из себя глупышку. Это ты сделала, да? Тебе не нравилось, что Кирилл обращал на меня внимание, поэтому издевалась надо мной с подругами, а потом и вовсе распространила эти лживые слухи.

— Ты точно дура, — продолжала Марго говорить одно и тоже, но замолкала едва я встряхивала ее за руку. — Как будто у меня времени много, чтобы тратить его на распространение каких-то слухов. Ты слишком много на себя берешь. Свое внимание я даю только Кириллу…

Она еще что-то говорила, но я временно задумалась. Конечно, я понимала, что Марго просто так не сознается в правде. Никто добровольно не признает вину, но против воли появлялись сомнения. Девушка действительно слишком самовлюблена и ленива, чтобы так тщательно продумать слухи и столько времени посвятить моему унижению. Чаще всего ее издевательства ограничивались улицей и неожиданной встречей, после которой я могла уйти домой, побывав в луже с грязью, или в разорванных джинсах или даже порезанной, но действительно, чтобы так продумать план по уничтожению моего имени для этого требовалось наличие ума.

Постепенно осознав эту правду, я медленно начала разжимать пальцы на ее руке.

— Ты ненормальная. Сдалась ты мне! Слухи про тебя распускать? Не делала я никаких фоток тебя с директором. Я даже не училась с вами в школе, как бы я сфотографировала? Больная! — Марго продолжала орать на весь туалет и хмуриться, глядя на свою руку, на которой остались красные следы от моих пальцев. — Идиотка! И Кирилл уже удалил твою фотографию с моего телефона.

Марго продолжала гневаться на мою глупость, гладить пострадавшую часть тела и только приход посторонней девушки усмирил ее злость и заставил покинуть помещение, а меня — задуматься. Сначала я предполагала, что виновник слухов Кирилл — своего рода месть за отказ, но случай с моей обнаженной фотографией подсказал, что Черный не так уж плох, как казался. Вторым вариантом у меня была Марго, но она недостаточно умна для этого.