Водный мир - Людмила Райот

Не успеваю затормозить и врезаюсь ему в грудь. На краткий миг поражаюсь ее твердости, надежности и широте. В ноздри ударяет знакомый пряный запах, по щелчку пальцев направляющий мои мысли совсем в другом направлении. Он даже в Атлантисе помнит о своем любимом парфюме. Позёр!

— Если ты не заметил, на капитанский мостик пригласили только меня, — обхожу его и снова иду по коридору, правда, уже не так энергично. — Вариссу, а не Никеля Андо.

Честно говоря, в глубине души мне даже хочется, чтобы он пошел вместе со мной. При искусственном освещении пустынные коридоры крешейка смотрятся совсем иначе, нежели при бьющем в окна солнечном свете. Неизвестность откровенно пугает. Ник может вести себя по-свински, но он — стена, за которой мне так привычно и удобно прятаться. И я бы с радостью укрылась за его спиной снова, но сейчас пришло время вспомнить, каково это — самой держать удар. Справлялась же я как-то, пока целый год была в бегах.

— Но я — твой представитель, поверенный и телохранитель, — Ник пристраивается сбоку и идет нога в ногу, касаясь меня плечом. — А, значит, должен быть рядом всегда, за исключением самых тайных и интимных моментов… Но насчет них мы тоже можем договориться!

Он широко улыбается, и ответная, сама собой напрашивающаяся грубость замирает на моих губах. Его улыбка — это что-то с чем-то. Она появляется лишь в исключительных случаях (а уж искренняя и того реже), но стоит ей возникнуть, и эффект сравним со взрывом водородной бомбы…

Стоп. Вселенная, о чем я думаю? «Со взрывом водородной бомбы»?!

Никель влияет на меня самым дурным образом, превращая мозги в студень, а решимость в безволие.

— Ник, мне надоели игры слов. Признайся, тебе просто хочется побывать на капитанском мостике? — со вздохом спрашиваю я.

— Нет. Я там уже был. Если хочешь правды…, - он быстро наклоняется ко мне и шепчет на ухо, обжигая горячим дыханием и лишая последних крох сопротивления, — я просто соскучился. Нам сюда.

Он сворачивает в один из боковых коридоров и останавливается перед красивыми деревянными дверьми.

— Расслабься и выгляди, как ни в чем не бывало, — тихо говорит муж. — За нами наблюдают.

Час от часу не легче! Секундой назад мало что язык мне в ухо не засунул, а теперь: «веди себя, как ни в чем не бывало»? Пряталась от него целый день, но это лишь продлило мою агонию и отсрочило неизбежное.

Я мало-помалу теряю от Никеля голову. И он прекрасно знает об этом, лишь подливая масло в разгорающееся в душе пламя.

— А вот и вы! — двое атлантов, словно лакеи из позапрошлого века, распахивают перед нами двери, и навстречу выпархивает счастливый Цисса. — Добро пожаловать в сердце нашего корабля!

Сердце? Даже и не знаю. Если и сравнивать капитанский мостик с органами человеческого тела, то на ум в первую очередь приходит мозг, потому что мостик представляет из себя наблюдательный пункт, центр вычислений и место, где принимаются решения и отдаются приказы.

Просторное помещение заполнено атлантами. Большая часть из них сидит к нам спиной, уткнувшись лицами в длинную цепочку мониторов по периметру комнаты. Взгляд сам собой притягивается к огромному выдающемуся вперед окну, перед которым находится пульт управления.

Одно из кресел пульта поворачивается лицом к нам, и я вижу Треора Асти. Подтянутый, сухой, как жердь, и такой же твердый и несгибаемый, он то ли чем-то недоволен, то ли зол, то ли просто озабочен. Между бровями пролегла складка, рот сжат в тонкую линию.

— Добрый вечер, — я сама шагаю к нему, пока Никель либо кто-либо из других мужчин не успели перехватить инициативу. — Вы желали меня видеть?

Асти смотрит прямо на меня. По его лицу ничего невозможно прочесть.

— Да, спасибо, что пришли. У меня есть дело. В первую очередь к вам, но… — он переводит взгляд на Никеля, уже вовсю болтающим с Циссой. — Ваш муж тоже может пригодиться.

Асти видит, как меняется мое лицо, и делает скупой жест.

— Ничего особенного, — он говорит успокаивающе, желая на корню пресечь возможный мандраж. — Странница вашей квалификации легко справится с ним.

— Что за дело? — теперь моя очередь становится бесстрастной. Неужели он подумал, что я впаду в истерику только от одного упоминания об услуге. — И где вы собираетесь проверять мою квалификацию? Прямо на корабле?

По лице арзиса пробегает скупая улыбка. Значит, я правильно догадалась насчет испытания.

— Нет, наш корабль всего лишь плавсредство. Задание для вас… Даже не задание, а, скорее, задачка найдется во-он там, — он снова отворачивается к стеклу, прищуривается и показывает вдаль. — В Сатитару.

Я смотрю по направлению его руки, и сердце пропускает удар. Что-то изменилось — подводный пейзаж уже не так равномерно темен. В слабом свете, проникающим на глубину, проступает рельеф дна. Холмы, овраги и целые горы. Под кораблем раскинулись нагромождения камней, кое-где приобретающие облик руин. С интересом подхожу прямо к стеклу.

Цисса, до этого выдающий фразы со скоростью пулемета, замолкает и подает знак одному из сидящих перед компьютерами военному. Освещение в рубке гаснет, остаются лишь синеватые блики многочисленных мониторов. В почтительной тишине и почти полной темноте крешейк вплывает на территорию самого известного подводного города во всех Сопредельных мирах.

— Вы разочарованы? — Треор внимательно следит за мной. — Попади вы в наш мир хотя бы на тысячу лет раньше, все выглядело бы совсем иначе. Древние атланты строили крепкие и основательные здания. Но, к сожалению, даже самая надежная кладка не может долго сопротивляться течению времени…

— Вовсе нет. Это грандиозно… — я ничуть не преувеличиваю. Сам факт наличия на морском дне человеческого города, пусть даже превратившегося в развалины, поражает воображение.

Крешейк проплывает вблизи дома, от которого остались лишь несимметрично разрушенные стены и пустые глазницы окон, и становится видно — каждый камень в городе покрыт толстым слоем темных колышущихся водорослей.

— Мы не будет включать внешнего освещения. Скоро здесь станет ярче, — говорит руководящий, и, словно, повинуясь его словам, в городе зажигаются огни.

По телу пробегает дрожь. Создается впечатление, будто город ожил, вырванный нашим появлением из колдовского сна. Однотонный и безлюдный пейзаж приобретает краски: в дрожащих очагах зеленого света проявляются приглушенные цвета подводной растительности. Медленно покачиваются бесформенные столбы бурых водорослей, вспыхивают красные ленты ламинарии, подмигивают желтые шары саргасуума. Вспугнутые кораблем, мимо проносятся стайки рыб.

Грандиозно. Я всегда хотела посетить Атлантис, но о том, чтобы проплыть над затопленным городом, не смела даже мечтать. У меня сдавливает горло от такой потрясающей красоты. Кажется, еще чуть-чуть, и я расплачусь. Разревусь от счастья, как сентиментальная девчонка. Единственное, что удерживает меня от потери имиджа «сильной женщины» — мысль, что вокруг полно военных. Затылок сверлит чувство пристального взгляда.