База-500. Ягдкоманда - Алекс фон Берн

Фактически фон Лампе благословил Рудакова на более тесное сотрудничество с германскими властями.

На следующий день после встречи с фон Лампе, когда Рудаков обедал в ресторане, за столик к нему подсел представительный господин лет сорока, в котором легко угадывалась военная выправка: среднего роста, плотного телосложения, с решительным и жестким взглядом.

— Разрешите представиться: штабс-капитан российской императорской армии Смысловский Борис Алексеевич, — отрывисто сообщил о себе господин. — У меня к вам есть предложение, Сергей Владимирович.

Смысловский сообщил, что он возглавляет штаб польского отдела РОВС и хочет предложить Рудакову поработать в его штабе.

— Я знал вашего отца, Сергей Владимирович, потому и счел возможным так вот, без обиняков, обратиться к вам, — доверительно сообщил Смысловский. — Смерть вашего отца — большая утрата для всех нас, его товарищей по оружию. У меня обширные связи среди германских офицеров, в том числе и среди офицеров разведки, которые работали с вами последнее время. Я бы счел за честь видеть вас среди офицеров моего штаба! Разумеется, вам будет положено определенное денежное содержание, которое позволит вам не только вести достойный образ жизни и снимать квартиру в Варшаве, но и делать небольшие сбережения на будущее.

— И в чем будут заключаться мои обязанности в штабе? — спросил Рудаков.

— Создавать сеть из преданных нашему делу людей на территории России, которые не пожалеют сил и жизни для нашего триумфального возвращения в Россию, — ответил Смысловский.

Рудаков сослался на отсутствие опыта, но Смысловский заверил, что «опыт дело наживное». Рудаков взял время на размышление, указав на необходимость «уладить дела в Риге». Смысловский оставил ему адрес для связи и, попрощавшись, ушел.

Рудаков вернулся в Ригу, чтобы собрать вещи и обдумать предложение Смысловского. Вещей было немного: большая часть вещей отца оказалась изъята полицией и, несмотря на неоднократные обращения Рудакова, ему вернули лишь несколько фотографий, отцовские часы и портсигар.

Рудаков, сидя в кресле, печально всматривался в фронтовую фотографию отца, когда раздался звонок в дверь.

Рудаков осторожно посмотрел в глазок. Как ни странно, он узнал звонившего: именно он был сфотографирован вместе с Владимиром Рудаковым на той фотографии, которую только что смотрел Сергей. Разумеется, двадцать прошедших лет оставили свой неизгладимый след на лице бывшего офицера, но решительные черты лица и жесткий взгляд были все те же.

— Господин Рудаков? — осведомился гость, приподнимая шляпу. — Я бывший сослуживец и близкий друг вашего покойного батюшки…

— Да, я знаю, — прервал его объяснения Рудаков. — Прошу вас, проходите.

Гость прошел в комнату, увидел на столе фотографию и все понял.

— Да, это мы с вашим батюшкой на германском фронте осенью 1916-го, — сообщил он. — Позвольте представиться: полковник Лавров. Извините за то, что я без приглашения…

— Я всегда рад видеть друзей моего отца, — отозвался Рудаков. — Я сейчас приготовлю кофе. Хотите коньяку?

Они выпили коньяк, помянув покойного Владимира Рудакову, затем Лавров приступил к делу.

— Я давно хотел с вами поговорить, Сергей Владимирович, но тут постоянно крутились люди из абвера, — сказал он.

— Откуда? — переспросил Рудаков.

— Из германской военной разведки, — уточнил Лавров. — Ведь вы встречались с майором Зебахом, военным атташе германского посольства в Риге? Так вот, бывая у вас, он еще заходил и в квартиру напротив, которую снимает абвер. Они держали вашу квартиру под неусыпным контролем.

— Но зачем? — удивился Рудаков.

— Трудно сказать, — пожал плечами Лавров. — Возможно, хотели выяснить ваши связи.

— Или опасались, что меня убьют агенты НКВД, как моего отца, — высказал предположение Рудаков.

— А кто вам сказал, что вашего отца убили агенты НКВД? — задал вопрос Лавров.

— А кто же еще это мог сделать? — изумился Рудаков.

— Какой смысл агентам НКВД убивать вашего отца? Им не так интересен он, как созданная им на территории Советской России разведывательная сеть. Логично было бы его вывести в Москву и как следует допросить. Уж если самого Кутепова, по-видимому, вывезли из Парижа, то уж вашего отца переправить тайно из Риги в СССР было бы совсем несложной задачей.

— Но кто же тогда мог это сделать? — в смятении воскликнул Рудаков.

Лавров задумчиво повертел в руках бокал с коньяком и ответил:

— Я бы не хотел бросать на кого-либо тень… но незадолго до смерти ваш батюшка поссорился с неким господином Смысловским.

— С кем?!

— С начальником штаба варшавского отделения РОВС бывшим штабс-капитаном российской императорской армии Смысловским, — уточнил Лавров.

Рудаков вскочил с места и в волнении заходил по комнате.

— Перед отъездом из Берлина я встречался с ним! — сообщил он Лаврову.

— И что он хотел?

— Он предложил мне поработать в его штабе, обещал хорошее жалованье.

— Видимо, Смысловский думает, что вы сможете вывести его на разведсеть вашего отца, — высказал предположение Лавров. — Он всегда мечтал заполучить эту сеть в свое распоряжение. Смысловский — весьма амбициозный, энергичный, авантюрный и мстительный человек. Не могу говорить наверное, но у меня сильное подозрение, что он приложил руку к смерти вашего батюшки. Агенты абвера сняли квартиру напротив за полгода до гибели вашего отца, именно в тот момент, когда произошел первый конфликт Владимира со Смысловским. Смысловский требовал передачи разведсети на связь варшавского отделения РОВС. Ваш отец резко отказал ему.

— Но при чем здесь абвер?

— Когда Врангель эвакуировал Армию из Крыма, Смысловский занимал должность начальника разведывательного отделения штаба 3-й русской армии, которую формировали в Польше генералы Глазенап и Бобошко. Смысловский натурализовался в Польше как этнический поляк, женился на польке и поселился в Варшаве. Однако в 1928 году он внезапно переехал в Берлин. Ходили слухи, что он сделал это по заданию «двуйки» — разведки польского генерального штаба. Если это и было так, то Смысловский стал двойным агентом, поскольку в Германии он окончил высшие курсы так называемого Войскового управления, которое на самом деле являлось прикрытием нелегально созданной Академии Генерального штаба рейхсвера. Именно тогда он и стал работать на абвер. Имелись данные, что его привлек к сотрудничеству лично тогдашний глава абвера полковник Бредов. При помощи Смысловского абвер держит под контролем РОВС. Ваш батюшка, умело играя на противостоянии между Кутеповым и фон Лампе, сохранял известную независимость в своих действиях и не желал работать по указке германских военных. Именно в этом и крылись корни его конфликта со Смысловским. А Смысловский — это абвер.

— Вы хотите сказать, что моего отца убили по приказу руководителей германской разведки? — насторожился Рудаков.