Книга Каина - Мариан Фредрикссон

– До нас дошли слухи о новом царственном приветствии, и мы долго упражнялись, – сообщила она. – Надеюсь, ты оценишь.

– Конечно, – улыбнулся Каин. Однако, здороваясь с Натие, он обнял ее. – Приятная неожиданность для меня.

И Натие мило покраснела.

Шам Ли расцеловала Энки и сказала:

– Дал бы мне знать, что он так красив.

– Красив! – фыркнул Энки. – Это рыба. – И рассказал, как Каин, плывя перед лодкой, увлекал ее за собой при безветрии. Глаза Натие округлились от удивления, а Щам Ли кивнула: в ее родных краях, среди северных гор, люди плавали в озерах, это она сама видела еще ребенком.

– И все они – божественные потомки – объявил Энки.

На закате солнца они сели за стол на большой террасе, выходящей на реку. После пиров на стойбище Эмера он нигде не едал так вкусно, заверил Каин Шам Ли, благодаря за угощение.

– В башне лишь набивают желудок, чтобы умолк до следующей еды, – пояснил он.

– Но там много искусных поваров! – удивилась Шам Ли.

– Неужели? – спросил Каин. – Мне казалось, что еду доставляют из воинских кухонь вокруг стены.

Все рассмеялись, а Натие подумала: «Каин прав. За время правления Нин всякая радость исчезла из царского двора. Это надо будет изменить».

Сама она в этот вечер ела много и чувствовала биение своего сердца. Как и Шам Ли, она украдкой рассматривала Каина: как он красив, как невероятно привлекателен. А Каин думал: «Как она прекрасна. Жаль, что так молчалива. Холодна? Нет, я ошибался. Она полна ожиданий». И Каин почувствовал жар своей кожи.

Стемнело. Энки и его жена ушли в дом 1 им хотелось побыть друг с другом и с детьми. Натие и Каин отправились гулять по берегу. Оба чувствовали некоторое смущение. Они поднялись на самый верх каменной пристани, чтобы встретить восход луны, появлявшейся из-за гор.

– Неужели ты действительно можешь передвигаться по воде? – спросила Натие.

– Конечно. Хочешь попробовать?

Натие посмотрела вниз, на глубокую воду у пристани, содрогнулась, прошептала:

– Да, если ты будешь держать меня.

– Мы должны раздеться, – сказал Каин и вызывающе прищурился, разглядывая прекрасную девушку в изящном наряде, расшитом чудесными жемчужинами.

Натие медленно скинула свои одежды, затем распустила длинные темные волосы, сколотые гребнем. Она была нежна, скромна и маняща одновременно. Каин мгновенно разделся, крепко обнял ее, почувствовал, как маленькие упругие груди, уткнулись в его грудь, и подумал: «Я с ума сойду». Потом объявил:

– Когда мы прыгнем, ты глубоко вдохнешь, а потом, в воде, будешь держать рот закрытым.

Она кивнула, бледная от страха.

А он прыгнул, держа ее руками, чувствуя, как она сперва окаменела от ужаса, когда они погрузились на глубину, а потом расслабилась и стала хватать ртом воздух, когда они вынырнули на поверхность. Он положил ее себе на спину:

– Сейчас крепко держись за мои плечи, и мы поплывем к другому берегу.

«Даже сама Инанна не могла бы представить такого», – думала Натие, фыркая.

«И самые плечи тут станут средоточием похоти», – думал Каин, плывя и спиной чувствуя ее груди.

Они добрались до берега, нашли там местечко с мягким и белым песком, и Каин еще раз с удивлением подумал: «Неужто и это устроил Бек Нети?» Потом он взял ее так медленно и так мягко, как только мог, боясь напугать, переполненный нежностью.

Когда звезды взорвались в нем, он перевернулся на спину, ожидая опустошения и одиночества, следовавших обычно за мгновениями любви. Но Натие прильнула к нему, полулежа на его груди, целуя его глаза и волосы, нос и щеки, играя с его губами, шепча, ласкаясь.

Каин почувствовал такую благодарность, что ему захотелось плакать. «Эта девочка, – думал он, – понимает страх одиночества, не закрывается. Она другая».

Он слегка прикусил ей нос, шепнул:

– Ты была мужественна, когда прыгала.

– Да, – ответила она, – находиться в нежных объятиях, а потом плыть верхом на твоей спине – это, конечно, мужественно и весело.

Каин рассмеялся: как она прекрасна!

Потом они опять любили друг друга, и Каин познал игру, такую восхитительную и сложную, какой и представить себе не мог. Она то вела его вверх, к звездам, то увлекала в головокружительное падение к земле, зелени, чтобы затем вновь начать восхождение, снова, снова и снова. Все строилось на гармонии, сыгранности, понял он: когда его движения были слишком быстры для нее, она удерживала его на мгновение, и он научился пережидать в ней, чтобы затем пуститься опять вверх, вверх. С падением они тоже справлялись в полном согласии, и там, внизу, в цветущем саду ее грота, границу земного бытия пересекали одновременно и попадали прямо в Белый Свет.

«Теперь я больше никогда не буду одинок», – подумал Каин, вернувшись к действительности и увидев полумесяц, который уже обогнул горную гряду и удивленно взирал на них.

– Глазей, глазей, я тоже дивлюсь, как и ты.

– Но куда более усталый. Он на взлете, не то что ты, – пошутила Натие.

– Это правда, – рассмеялся Каин, так громко, что эхо разнеслось по всему берегу.

Потом они, как ни странно, начали мерзнуть, Натие даже задрожала.

– Быстро в воду, – велел Каин, и Натие на сей раз узнала, что речная вода ночью теплее воздуха.

Пока Каин плыл, неся девушку на спине, он вспоминал Лету, нежно и грустно. В ней он искал путь возвращения к жизни и к матери, начало начал. Но она сама была еще ребенком, рано познавшим различия между мужчиной и женщиной, и это познание было примитивным и грубым, как это водилось у кочевых племен. Как же ей было понять, чего он искал, что ему было необходимо для выживания?

Часто он поступал с ней скверно и очень этого стыдился.

Жертвами были оба.

Натие и Каин взобрались на пристань, кое-как натянули оставленную там одежду и прошмыгнули в дом, в большую комнату, приготовленную для них. Обувь они забыли на берегу, чуть не до смерти перепугав стража, который нашел ее некоторое время спустя. Он разбудил Энки, тот выскочил в ночь, к ужасу своему, в свете луны увидел брошенные туфли и опрометью кинулся в гостевую комнату.

Там он обнаружил Каина и Натие в объятиях друг друга на большой постели. Их мокрая одежда кучей лежала на полу. Энки подмигнул стражу, и, поняв друг друга с полувзгляда, они оставили обувь перед дверью и разошлись. Энки, очень довольный собой и сестрою, вернулся к Шам Ли:

– Где человек-рыба празднует свадьбу? В реке, а где же еще?

– Ты сын звезды?

Каин проснулся от пристального взгляда круглоглазои девочки, склонившейся над ним. Это дочь Энки пришла со слугами, принесшими завтрак на подносе.