Врачебная тайна - Галина Львовна Романова

Собственно, бездомными-то они не оставались, уехав от него. У матери в Пензенской области остался от родителей добротный двухэтажный дом. Они его не забросили, сдали в наем, заставив жильцов в счет арендной платы капитально дом отремонтировать. Месяца полтора-два назад жильцы уехали куда-то на Дальний Восток, позвонили и сказали, что ключи оставили у соседей. Мать жутко переживала за отремонтированный дом, что теперь тот без пригляду.

– Вот сами и присмотрите, – вполголоса пробормотал Геральд, помахав на прощание им в окошко. – И я жизнь свою личную налажу.

Пока что его личная жизнь едва слышно сопела в телефон и никак не реагировала на его приглашение.

– Алусик, детка, так что?! Я могу надеяться?! Я скучаю, малыш! Я не могу без тебя…

– Господи, мужа след еще не остыл, – пробормотала Алла, но без печали совершенно. – Что люди скажут, Гера?

– А мы разве станем у них об этом спрашивать?

Геральд поймал свое отражение в высоком, во всю стену, зеркальном шкафу в прихожей. С этим шкафом матери особенно сложно было расставаться. Он очень нравился ей своей вместительностью, удобством, она терла зеркальные дверцы с утра до ночи, внимательно отслеживая процесс собственного увядания.

Геральду до увядания было еще ой как далеко. Ему было тридцать девять. Самый расцвет для мужчины. К тому же он был очень хорош собой. Приятно не обременен бедностью. Теперь вот с квартирой. Он мог бы, мог составить счастье любой приличной женщине, девушке. Но ему нужна была Алла. А она что-то медлит и медлит с ответом. Может…

– Леонид!!!

– Алусик, малыш, ответь мне, пожалуйста, я тебе больше не нравлюсь?! – в горле запершило, и вышло чрезвычайно трагично.

Алла не могла не проникнуться.

– Ну что ты, Герочка, что ты. Мне никто, кроме тебя, не нужен. Только ты! Ты один! – проворковала она.

Одним глотком выпила кофе, на ходу сняла халат и голышом прошла в спальню, где в шкафах была развешана теперь только ее одежда. Ванькино барахло бережно упаковали по коробкам ее коллеги и помощница, пока хором опекали ее горе. Упаковали и унесли куда-то. Решили, что не надо ей натыкаться на его трусы и майки, это лишняя стимуляция боли.

Молодцы! Низкий им поклон за это, хотя боль тут была ни при чем.

– Ты приедешь, малыш?

– Да, уже собираюсь. – И Алла отключила телефон.

И почти тут же, едва она ухватилась за темные брюки в клетку и лиловый джемпер, телефон зазвонил снова. Странно, но номер не определился. Гарик, что ли, хохмит?

– Да? Чего тебе? Говори, мне некогда!

Она поймала себя на том, что немного раздражена, такого раньше с ней по отношению к Геральду не случалось никогда. Он ей надоел или это от усталости? Надо бы проанализировать причину собственного раздражения, подумала Алла, прежде чем услышала чужой, нарочито искаженный голос.

– С любовничком своим говорила, сучка? – спросило бесполое существо свистяще, шелестяще и нарочито равнодушно, будто его это не касалось вовсе. – Знаю, знаю, с ним, с красавцем Геральдом. Как он поживает? Привет ему от меня!

– Господи, кто это?!

Ее прошиб такой ледяной ужас, что первой мыслью была совершенная нелепость, безумство. Она ведь подумала, что это Ванька звонит ей с того света. Потом Алла тряхнула головой, нащупала на стене спальни выключатель, зажгла люстру под потолком. В свете ярких лампочек машинально осмотрела себя в зеркале. Нашла свою наготу, искусно подправленную косметологом, великолепной. Поняла, что ее панический страх не что иное, как чья-то хорошо отрепетированная задумка. И повторила уже твердо, решив не поддаваться ни на какие провокации:

– Кто это?

– Не успел след мужа остыть, как ты уже на свидание к хахалю собралась? А чего медлить, так?

– Так, – ледяным голосом обронила в паузу Алла.

– Так… Тем более кто знает, сколько ему еще оставалось. Так?

– На все воля божья.

Ей снова сделалось страшно. Снова вспомнились странные намеки следователя. Тому все казалось, что Иван погиб не из-за неграмотности водителя. Тому все казалось, что Ивана переехали умышленно. И он еще удивленно выгнул запущенные брови, когда Алла сказала, что не станет писать никаких жалоб и заявлений в милицию.

– Вам что же, все равно, как погиб ваш муж?

– Он стал жертвой собственной неосторожности, – неуверенно сказала она следователю.

И он промолчал в ответ.

Теперь в ответ на ее замечание тоже молчали.

– У вас все? – Отключаться первой не хотелось, может, человек выдаст себя как-то, может, какой-то намек вылезет из бестелесного голоса.

– Береги себя, женщина, жизнь нынче опасная, – просипело неузнаваемое существо и тут же отключилось.

Алла минуту тискала комплект нижнего белья в руках, затем набрала Геральда.

– Ты передумала?! – ахнул он первым делом.

– Нет, но я хотела бы, чтобы ты меня встретил, милый.

– Встретить? Мне? На машине?

– Ну не пешком же! – снова раздражение выплеснулось на Геральда из ее слов. Она тут же, желая поправиться, капризно протянула: – Мне… Я не хочу брать машину и не хочу вызывать такси.

– Я понял, уже еду, малыш. Жди меня, – заторопился Геральд, уловив ее недовольство.

– У подъезда. Жду.

– У подъезда.

Пропустив его чмоки-чмоки мимо ушей, Алла начала одеваться.

Гадкое создание, позвонившее ей, своего добилось. Она вышла на улицу перепуганной и съежившейся. Ледяной ветер добил окончательно. Она как назло не надела колготок под брюки, намереваясь прямо из подъезда прыгнуть в теплый салон машины. И шубка едва попку прикрывала. Вместо шапки широкий капюшон. К приезду Геральда, а прибыл он почти через полчаса, Алла превратилась в сосульку.

– Господи, ну почему так долго??? – едва разжав посиневшие от холода губы, простонала она, влезая в теплый салон. – Я промерзла до костей!

– Прости, прости, дорогая.

Геральд полез к ней с поцелуями, метился в щеку, но в темном салоне промахнулся и попал в нос. Алла снова разозлилась, оттолкнула его со словами:

– Да иди ты, Гера!

– Прости, – он отпрянул, обиженно сопел какое-то время, потом осторожно поинтересовался: – Что-то не так, Алла?

– Что?

Алла вздрогнула. Геральд отвлек ее как раз в тот момент, когда она думала о странном сгорбленном человеке, торчащем на углу дома все то время, пока она топталась на подъездных ступеньках.

Слежка?! Снова слежка или это просто совпадение?! Почему тот сгорбленный человек не уходил? Почему мерз под пронизывающим морозным ветром, и именно в то самое время, когда мерзла и она? А теперь он где?