Перри Мейсон. Дело об изъеденной молью норке. Дело об одинокой наследнице - Эрл Стенли Гарднер

— Послушайте, Мейсон, вы пользуетесь определенной неприкосновенностью как адвокат. Закон дает вам лазейку. Вы можете выкрутиться и не давать нам информацию, заявляя, что она является конфиденциальным сообщением клиента адвокату. Мы не имеем права на вас давить. Я просто спрашиваю вас, находилась ли с вами в комнате Дикси Дайтон и говорила ли она вам, что Моррис Албург собирается убить Джорджа Файетта?

— Разрешите мне обратить внимание на две вещи, господин сержант, — ответил Мейсон. — Если женщина, находившаяся в комнате, не Дикси Дайтон, то ее слова не имеют никакого значения как доказательство против кого-либо. Если это была Дикси Дайтон, но действовала не в согласии с Моррисом Албургом, то сказанное ею нельзя использовать против Морриса Албурга. А если эта женщина была Дикси Дайтон и моей клиенткой, все, что она говорила касательно дела, является конфиденциальным сообщением, сделанным клиентом адвокату.

— Я так и думал, — сказал Джаффрей. — Лейтенант, дайте мне, пожалуйста, взглянуть на фотографию.

Лейтенант Трэгг протянул ему снимок.

Сержант Джаффрей сразу же засунул его во внутренний карман пиджака.

— Я думаю, это все, мистер Мейсон, — обратился он к адвокату. — Мистер Дрейк, вы тут кричали, что вам нужно работать. Вперед. Мейсон, мы, наверное, обойдемся в дальнейшем без вашей помощи.

— А фотографию я увижу? — спросил Мейсон.

Джаффрей просто улыбнулся.

— Я могу сообщить вам, Мейсон, — заговорил лейтенант Трэгг, — что это настоящая фотография Дикси Дайтон, девушки, которая покинула наш город в одно время с Томасом Е. Седжвиком в ночь убийства Боба Кларемонта.

— Зачем давать ему какую-то информацию, когда он отказывается что-либо открывать нам? — спросил Джаффрей.

— Я хочу быть справедливым по отношению к нему, — объяснил Трэгг.

Джаффрей хмыкнул.

— Пусть он вначале хоть что-нибудь скажет.

Трэгг повернулся к стенографисту.

— Вы записали мое заявление о том, что это настоящая фотография Дикси Дайтон?

Стенографист кивнул.

— Это все, — объявил Трэгг. — На этот раз, Мейсон, вы можете покинуть гостиницу.

— Я имею право еще раз заглянуть в семьсот двадцать первый номер?

Лейтенант Трэгг просто улыбнулся.

— Нет, черт побери, — ответил за него сержант Джаффрей.

— А если подумать, сержант, — обратился к нему Трэгг, — имеет смысл задержать Мейсона и Дрейка, пока мы не найдем… не найдем то, что мы искали.

Джаффрей многозначительно кивнул.

— Вы, мисс Хамлин, можете идти, — разрешил лейтенант Трэгг. — А вы, Мейсон и Дрейк, посидите в холле.

Сержант Джаффрей распахнул дверь.

— На выход, — приказал он.

Мейсон остался ждать Минерву Хамлин в коридоре.

Внезапно Джаффрей подозвал к себе полицейского в форме, стоявшего на страже в коридоре.

— Проводите эту девушку вниз и посадите в такси, — велел он полицейскому. — Пусть едет обратно в агентство. Не позволяйте ей ни с кем разговаривать.

— Послушайте, это моя сотрудница, — возмутился Дрейк. — Мне требуется дать ей указания о том, что делать в агентстве, пока я не вернусь.

— Скажите мне все, что нужно, а я ей передам, — усмехнулся сержант Джаффрей.

Дрейк и Мейсон сидели в холле и нетерпеливо наблюдали за движением стрелок часов. Через огромные окна начал просачиваться свет: ночь заканчивалась. Мимо гостиницы прогрохотало несколько ранних грузовиков, повезли молоко.

— Что, черт побери, они ищут? — недоумевал Дрейк.

Адвокат пожал плечами.

— Они на тебя здорово надавили, Пол? — спросил он.

— Да, — кивнул Дрейк. — Вспоминать не хочется.

— Что ты им рассказал?

— Следовал твоим указаниям. Ничего не утаивал.

— Я практически не сомневаюсь, что в номере был установлен потайной микрофон. Как я предполагаю, Моррис Албург планировал доставить туда какого-то свидетеля. Он хотел, чтобы я допросил этого свидетеля, а разговор записался на пленку. Готов поспорить: в соседнем номере или, по крайней мере, в одном из ближайших установлена записывающая аппаратура.

— Я догадался, что ты пытался мне сказать.

— Их вопросы оказались слишком соответствующими сути дела, это не были поиски в потемках. То, что они пригласили стенографиста и задавали конкретные вопросы, давили на тебя, означало, что они намерены отобрать у тебя лицензию. Именно поэтому я велел тебе ничего не утаивать.

— Они, несомненно, знали обо всем, что имело место в том номере, — сообщил Дрейк. — Ты прав, Перри. Вначале я не был уверен, но после того, как они спросили меня о посланиях, написанных помадой, я понял, что ты на правильном пути.

— Все дело в том, когда записывающая аппаратура начала работать, — заметил Мейсон.

— Похоже, есть какой-то пробел, — решил Дрейк. — Они очень усердно допытывались, что случилось, когда ты только вошел в номер, и что тогда говорилось. Они выясняли у меня, что мне об этом известно.

— И что ты им сказал?

— Что знал, хотя это совсем немного.

— Послушай, Пол, у нас в городе не так много частных детективных агентств, имеющих лицензии. Предположим, тебе требуется что-то записать или на пленку, или на диск, к кому бы ты обратился?

— У нас у всех имеется звукозаписывающая аппаратура, Перри. Нужно, конечно, проявлять осторожность, используя ее, но у нас есть магнитофоны, микрофоны, а лучшие агентства имеют все новинки в этой области.

— Какие, например?

— Такие, которые можно оставить на месте и не следить за их работой, то есть как только один ацетатный диск оказывается полностью записанным, сразу же вводится новый. Там есть встроенный часовой механизм. Аппаратура автоматически отключается, если в течение десяти секунд в комнате не произносится ни звука, затем, как только звук появляется вновь, машина автоматически включается… Или можно установить непрерывную запись: тогда будут записываться и паузы. Когда требуется выяснить, что происходит в каком-то помещении на протяжении целых суток, мы ставим машину на автомат: в таком случае она включается только при звуке человеческого голоса.

— Эти приспособления хорошо работают?

— Отлично. Конечно, это новейшие изобретения, а записанные подобным способом разговоры, наверное, не представишь в качестве доказательств, потому что невозможно утверждать, сколько времени проходит между двумя отдельными беседами, и никто не в состоянии дать показания, что эти разговоры имели место в той комнате, где был установлен микрофон. Теоретически нельзя исключать вариант, что кто-то проник в комнату, из которой делалась запись, и все сфабриковал.