Погребенные за мостом - Альбина Нури

Только города уже не было – от него осталась лишь безжизненная оболочка. Их потрясенным взорам предстало зловещее мертвое место, населенное призраками. Городские ворота были распахнуты настежь. По улицам гулял ветер, двери были не заперты, в домах царил уже знакомый Вукашину запах разложения и тлена.

Сомнений быть не могло: родители и все родные Вукашина и Небойши тоже присоединились к армии Вриколакоса. Небойша, не выдержав страшного удара, не в силах смириться с мыслью, что его любимая жена и дети блуждают ночами по округе и однажды могут явиться к нему, чтобы позвать за собой, лишил себя жизни.

А Вукашин через короткое время принял постриг, оставшись в монастыре. Отныне имя его было Лука, что означало «свет».

Вода текла слишком тонкой струйкой и была едва теплой, так что кожа покрылась мурашками. В ванной было холодно, и просто принять душ стало сплошным мучением.

Да и остальное было не лучше. Бадальска Баня внезапно осталась без Интернета, телефонной связи и даже без электричества. Хорошо еще, что удалось запустить резервный дизельный генератор.

Обитатели курорта – дети и взрослые – пребывали в растерянности, кто-то паниковал, кто-то плакал, и все по кругу задавали ему, Марине, Дарко одни и те же вопросы: когда все наладится, починится, включится. Илья старался отвечать спокойно, но нервы порой не выдерживали.

Марина психовала, то и дело срываясь на крик. Случившееся стало последней каплей в череде бед и проблем: минувшие дни и недели в Бадальской Бане сложно было назвать счастливыми и безоблачными.

Илья видел, что канистр с дизельным топливом не так уж много.

– В такой ситуации незачем устраивать иллюминацию во всем здании, – сказал он. – Нужно освещать только самые необходимые помещения.

Марина согласилась с ним, и до самого позднего вечера шло великое переселение: третий этаж освобождали, все теперь жили на втором. Илья обесточил библиотеку, бильярдный зал, комнату отдыха, магазинчик, бассейн и сауны. Теперь, как стемнеет, все должны находиться в своих комнатах, предупредила директриса. Холл и коридоры первого и второго этажей освещались лишь на четверть обычной мощности, так что вечером всюду было сумрачно.

Некоторые возмущенно перешептывались, но Илье было плевать.

– При сложившихся обстоятельствах даже хорошо, что сейчас тут мало гостей. Они бы нам весь мозг вынесли! – Дарко выразился более конкретно и определенно, и Илья разделял его точку зрения.

Посмотреть, что там с мостом, получилось ближе к девяти вечера. Они поехали с Дарко, который и сам еще не видел, знал обо всем только со слов Арсения, Димы, Кати и Василины, которых опять зачем-то понесло в те края.

Зрелище было то еще. Опоры моста торчали, как сломанные кости огромного зверя, речка, которая раньше едва виднелась на дне ущелья, теперь бурлила чуть ли не возле ног подошедших Ильи и Дарко. Поток несся с огромной скоростью, и о том, чтобы попробовать перебраться на другую сторону, нечего было и думать.

– Отсюда есть другая дорога? – на всякий случай спросил Илья, зная, что ответ будет отрицательным.

Дарко стоял, сунув руки в карманы. Его обычно оживленное добродушное лицо потемнело и осунулось.

– Насколько я знаю, нет. Нас может забрать только вертолет.

«Какой идиот построил курорт в таком месте и не сделал нормальных дорог?» – зло подумал Илья. Хорошо, воздух, природа и прочие прелести! Но неужели нельзя было позаботиться о строительстве надежного моста?

– Что предусмотрено в подобных случаях? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Илья.

– Подобных случаев никогда и не было. Никому в голову не могло прийти, что мост рухнет.

– Ясно. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, – пробормотал Илья.

– Не придется ничего делать. – Дарко развернулся и пошел к машине. – За нами пришлют вертолет, надо только подождать.

У Ильи были собственные, не столь радужные соображения на этот счет, но он предпочел промолчать. Посмотрел в последний раз на реку и пошел следом за Дарко.

«Поужинать, помыться и выспаться. Дальше видно будет», – решил он.

Илья прекратил пытку: завернул краны, вылез на кафельный пол, ежась от холода, докрасна растер кожу махровым полотенцем и оделся.

В комнате был полумрак: ночник в форме цветочного бутона освещал только угол, где стояла кровать, все остальное тонуло в тени. Обычно это выглядело уютно, но сегодня темнота вызывала смутную тревогу, и Илья хотел включить все лампы, но одернул себя: что еще за глупости? Какие страхи?

Он улегся в кровать, завернувшись в одеяло, и закрыл глаза: вымотался, весь день мечтал о том, чтобы выспаться. В последние несколько ночей Илья спал плохо, то и дело просыпался, да и во сне видел черт-те что: как проснешься, не вспомнишь, но оставалось ощущение опасности, волнения, неясного беспокойства.

Сон не шел. Голова была ясная, а глаза сами собой распахивались, будто у заводной куклы, у которой сломался какой-то механизм. Бывает такое: настолько набегаешься за день, что организму требуется время, чтобы успокоиться и настроиться на сон.

Славица всегда говорила, что в таких случаях надо выпить теплого молока, лечь и почитать. Молока не хотелось (да его и не было), а вот насчет чтения…

Только в этот момент Илья вспомнил о присланных Милицей бумагах. Услышав, что рухнул мост, он вслед за Дарко выбежал из кабинета, но перед этим, почти не задумываясь о том, что делает, схватил выползшие из принтера листы и сунул их в карман.

О разговоре с Милицей и о том, что нужно прочесть и передать Дарко документы, Илья напрочь позабыл. На часах – почти одиннадцать вечера. Идти к другу поздно, наверное, он уже лег и заснул. Ладно, рассказать обо всем можно и завтра. Зато сейчас самое время прочесть то, что отправила Милица.

Достав из кармана небрежно свернутые листы, Илья вернулся в постель и принялся читать.

Закончил он, когда было уже далеко за полночь. Читать было сложно: документы, ясное дело, были написаны не на современном сербском языке. Но то и дело встречались комментарии Милицы, некоторые предложения были подчеркнуты, так что в итоге Илья во всем разобрался.

Как и сказала Милица, это было не цельное повествование, а разрозненные бумаги: отрывки из писем, дневников, медицинских документов, записки священнослужителей, путешественников, чиновников различного ранга.

Из всего этого можно было составить более-менее полное представление о том, что творилось в этих местах несколько столетий назад: массовые смерти, сотни жертв, мертвые города, покинутые поселки.

Подробно описывались предшествующие бедствию «знаки»: Кровавая луна, непогода, беспокойное поведение животных. Об эпидемии вампиризма писали совершенно серьезно, как о чуме или холере. Описывались способы борьбы с нечистью, а также признаки, со всей определенностью позволяющие сказать, что перед вами – жертва вампира (ведь не все сразу обращались, порой кровопийца мог и растянуть удовольствие).