Тайная война воздушного штрафбата - Антон Кротков

В гангстерской Америке в 20-х годах автомат Томмиган, из которого бандитские киллеры обычно расстреливали конкурентов и несговорчивых бизнесменов, называли «машинкой для улучшения бизнеса». Точно такой же машиной для Эслы был его самолёт.

Но как бы этот головастик ни был ему сейчас нужен, Филипп не мог отказать себе в удовольствии немного покуражиться над нетерпеливо ждущим от него ответа рекламистом. К явному раздражению рекламиста, лётчик вдруг завёл разговор с соседями.

Помимо сухопарого молодого джентльмена в штатском за столом присутствовали также интендант воздушной армии в чине бригадного генерала и (о американская демократия!) простой мастер-сержант из службы технического обеспечения. Правда, будь на его месте обыкновенный чернокожий парень, не такой известный и популярный в Белом доме и Пентагоне, как Эсла, и «черномазую обезьяну» даже на порог не пустили бы, несмотря на его сержантские нашивки. В лучшем случае кто-то из добродушных сослуживцев вынес бы парню кружку хорошего пива, которое в столовой для белых было на порядок лучше того, что завозили для цветных…

Эсла вспомнил, как во время войны с бошами[21]чернокожих лётчиков тоже после возвращения с заданий не пускали в бары для белых. В лучшем случае им выносили пиво пилоты бомбардировщиков, которых они спасали от убийственных атак «Мессеров» и «Фоккеров» во время дальних рейдов над оккупированной Францией и гитлеровским Рейхом. Эсла был единственным, кто всегда входил в бар, наплевав на запреты. Тогда он ещё не обладал статусом суперзвезды. Поэтому каждое его появление на запретной территории приводило к скандалу. Дело всегда заканчивалось дракой или арестом наглеца нарядом военной полиции с заключением его на гауптвахту, назначением штрафа и разными неприятностями по службе, к которым смутьян всегда относился с удивительной беспечностью. Эсла чувствовал себя тогда без пяти минут висельником, которому в любом случае уготована пеньковая удавка, а потому нельзя терять время даром и надо торопиться ухватить от жизни столько удовольствий, сколько успеешь…

Наблюдая краем глаза за нетерпеливо ёрзающим на стуле в ожидании его ответа насчёт предложенного логотипа рекламщиком, Эсла лениво пожаловался генералу, что у него опять украли потную майку в раздевалке после вылета:

— Выхожу из душа, а её нет. Ума не приложу, кому понадобилось моё нижнее бельё!

Крутой с виду интендант явно смутился. Эсле смешно было видеть, как мужик с лицом ковбоя, в кожаной экипажной куртке образца А-2 для военно-воздушных сил (такая куртка была мечтой каждого военного, и далёкие от авиации офицеры шли на любые ухищрения, чтобы достать себе такую через неофициальные каналы, чем всегда славилась интендантская служба), словно красна девица опустил глаза в тарелку и помалкивает.

Да, внешность часто бывает обманчива. Иногда груды мышц, впечатляющие татуировки и прочие атрибуты мужественности служат ширмой для чересчур нежной души. Примером тому мог служить этот обладатель пилотки с окантовкой золотого цвета и серебряной генеральской звездой, надевший с фронтовым шиком вместо официального кителя тёмно-оливковый свитер поверх шерстяной рубашки защитного цвета. Он тоже на поверку оказался обыкновенным ханжой-кладовщиком, который наверняка на ночь читает Библию и уже лет двадцать как хранит верность своей жене.

После некоторого замешательства смущённый снабженец наконец выдавил из себя:

— Если хотите, я могу выписать вам несколько запасных комплектов белья.

При этом на его щеках под лёгкой мужественной небритостью выступили красные пятна. Удивительная застенчивость для человека, сделавшего карьеру в армии! Эсла усмехнулся про себя: «Наверняка он решил, что душа у меня такая же чёрная, как и я сам».

Зато сержант неожиданно ехидно хмыкнул, явно имея что сказать по поводу приключившегося с лётчиком загадочного случая. Однако он не решался озвучить собственную версию в присутствии старших офицеров. Эсла с удовольствием обратился в его сторону:

— Мне один приятель в Нью-Йорке как-то рассказал, что его друг, профессор из Стэнфорда недавно в ходе экспериментов открыл, что леди просто не способны устоять перед запахом пота доминирующего альфа-самца. Причём даже различия в расе в период овуляции женским организмом в расчёт не принимаются. К тому же, как выясняется, у чёрных мужчин «белых» генов примерно столько же, сколько и «оригинальных». Видимо, какая-то из работающих на аэродроме баб увидела во мне первоклассного производителя и не смогла устоять… Интересно было бы узнать, кого это я так привлекаю…

— А это только офицерам такая радость грозит? — не сдержавшись, поинтересовался сержант.

— Социальное положение — статус, в стае свою роль, конечно, играющий, но не всегда, — охотно пояснил Эсла. В качестве анекдота он рассказал, что одна из коллег стэндфордского профессора, солидная дама, тоже профессор и преподаватель, однажды как учёный учёному призналась знакомому знакомого Эслы, что украла трусы одного своего студента — капитана университетской футбольной команды и заводилы курса, с которыми потом долго спала, вынимала из-под подушки и нюхала, получала от этого острые ощущения, близкие с оргазменными.

В конце концов слушавший эти откровения генерал, не доев заказанный бифштекс, буркнул: «Спасибо» и чуть ли не выскочил из-за стола.

Эсла проводил его ироничным взглядом, будучи весьма довольным собой. Пребывая в превосходном расположении духа, он вдруг совершенно неожиданно для приунывшего рекламиста ответил на его вопрос:

— Да, кабан на серебряном поле — неплохо придумано. Мне нравится. Но, на мой взгляд, чтобы идея не выглядела высосанной из пальца, надо подкрепить её делом. А то вы, рекламисты, любите выдумывать не связанные с реальной жизнью фантастические образы.

Понимая всю важность и ценность рекламы, как инструмента продвижения на рынок нужных товаров, Эсла одновременно относился к ней как к легально разрешённому мошенничеству. И у него были на то основания. Во время Второй мировой войны ему, как асу, однажды предложили облетать в бою новую модификацию истребителя «Аэрокобра». Согласно официальному коммюнике фирмы-производителя, истребитель обладал просто выдающимися пилотажными характеристиками. Поэтому Эсла с удовольствием временно пересел со своего проверенного в боях «Тандерболта» P-47 на экспериментальную машину и чуть не погиб в первой же схватке с немцами, не сумев оторваться от преследовавшего его «Фоккера».

Когда же после посадки он высказал представителю фирмы свои претензии, тот был вынужден признать, что для рекламного проспекта самолёт тестировался в максимально облегчённом виде. Это означало, что для того, чтобы зафиксировать нужные характеристики, с него сняли всё вооружение, бронезащиту и большую часть пилотажного оборудования, а также оснастили особым двигателем с мощной форсажной камерой — «гоночным» вариантом обычного двигателя, который жил всего один рекордный полёт.

Неудивительно, что такой опыт заразил лётчика скепсисом в отношении рекламщиков, который он, впрочем, редко демонстрировал, понимая, что сам во многом является мыльным пузырём, раздутым с помощью талантливо организованного пиара.