Сплошная лебедянь! - Екатерина Вильмонт

Странно, подумала Яся, мне никогда не звонят по телефону фирмы.

– Алло!

– Извините, это госпожа Иноземцева? – спросил мягкий мужской голос.

– Да, это я, – почему-то испугалась Яся.

– Ярослава Ярославовна?

– Совершенно верно.

– Ох, знаете, трудно начать… Ярослава, я некоторым образом ваш брат…

– Брат? Какой брат? У меня нет братьев!

– Я ваш брат, младший брат по отцу…

– Что? – задохнулась вдруг Яся.

– Ну да, в это, вероятно, трудно поверить, но наш отец Ярослав Ярославович, он давно разыскивал вас… даже нанял детектива, и вот… я вам звоню… Меня зовут Константин, Костя… Отец сам не смог приехать, он заболел, он был так взволнован тем, что вы нашлись… Он не… Короче, он в больнице, и прислал меня. Может, я… может, надо было вас как-то подготовить… Алло, вы меня слышите?

– Да. Слышу. Но это все невероятно!

– Ярослава, давайте встретимся где-то, я все вам расскажу… Об отце, у нас есть еще один брат, Федор, он остался с отцом…

– Хорошо, давайте встретимся, только где?

– Давайте у Казанского собора, я остановился у товарища, он живет на Казанской улице, а то я плохо ориентируюсь в Питере. Когда вы сможете?

– Я попробую отпроситься с работы. Через час, раньше могу не успеть… Но как мы узнаем друг друга?

– Думаю, я вас узнаю, я видел ваше фото.

– Где?

– …А у детектива, который вас нашел!

– Ну, хорошо. Я буду!

Ее всю трясло.

– Яська, что? – сочувственно глядя на ее побелевшее лицо, на котором ясно обозначились веснушки, спросила Женя, проходившая мимо. – Что-то случилось? Плохое?

– Я не знаю… Кажется, нашелся мой отец…

– Ты его искала?

– Нет. Он меня… Звонил мой брат… Они меня искали через детектива… Как в кино…

– Яська, милая, но это же здорово! Чего ты так дрожишь?

– Мне… мне страшно!

– Страшно? Да, я понимаю. Но все равно, надо идти. Собирайся, я поговорю с начальством, не волнуйся. Только подкрасься немножко. Идем, я помогу, а то у тебя руки трясутся. Где встречаешься с отцом?

– Не с отцом, с братом, отец от волнения заболел. Там есть еще один брат… Господи, с ума сойти…

– Да уж, история не для слабых.

– Я никогда даже не думала…

Женя аккуратно подкрасила ей ресницы, чуть мазнула щеки румянами.

– Ну вот, уже похожа на человека. И возьми такси! Хочешь, вызову?

– Да, Женечка, спасибо!

В результате она приехала на пятнадцать минут раньше назначенного часа. Ноги ее не держали и она присела на лавочку.

Интересно, зачем вдруг отец начал меня разыскивать? Мать о нем такого наговорила…

– Простите, вы Ярослава?

Перед ней стоял молодой человек среднего роста с удивительно приятным интеллигентным лицом.

Она вскочила.

– Да, а вы Костя?

– Ну да! Привет, сестренка!

Улыбка у него была на редкость обаятельная.

– Костя, простите, я сяду, меня что-то ноги не держат.

– Ну, конечно!

Он сел рядом.

– Вот какая у меня сестренка чудесная! Ну, давай что ли перейдем на ты, все-таки не чужие люди, и познакомимся наконец. Для начала я представлюсь – Константин Ярославович Иноземцев, кандидат технических наук, холост, мама наша умерла два года назад…

– А, поняла… А я…

– Про тебя мы все знаем, что была замужем в загранке, свалила от мужа, филолог… Все так?

– Да, все так.

– Слушай, тут за Казанским собором есть недурное кафе, пошли туда, когда сидишь друг против друга как-то легче разговаривать, чем на лавочке. Согласна? И не волнуйся, я буду тебя держать!

– Да, спасибо.

Он протянул руку, помог ей подняться, потом взял под руку.

– Скажи, Костя, а отец… Он вообще кто?

– В каком смысле?

– Ну, по профессии?

– А! Папа замечательный врач, доктор наук, заведует отделением в военном госпитале.

– Здесь, в Питере?

– Нет, в Новосибирске.

Они пришли в симпатичное уличное кафе, сели на увитой зеленью веранде.

– Ты голодная?

– Нет.

– Кофе будешь?

– Да, спасибо. И еще круассан.

– О, отличный выбор. Я возьму то же.

– Костя, скажи, а отец… он когда-нибудь сидел в тюрьме?

– В тюрьме? Нет. О, я понял! Отец предупреждал, что твоя мать, вероятно, наговорила тебе о нем невесть чего! Значит, по ее версии, отец матерый уголовник? – улыбнулся Костя.

По щекам Ярославы покатились крупные слезы.

– Костя, Костя, что он ей сделал?

– Я не знаю, честно.

– За что же она так со мной? Она не любила меня и внушала мне страх перед отцом… отвращение и ужас… Но я не очень верила…

– А она вообще нормальная, твоя мать?

– Да не знаю я… То есть мать она совершенно ненормальная, а вот как насчет ее душевного здоровья… я не знаю, и знать не хочу! Она сделала из меня сироту при живых родителях… Ненавижу!

– А вот ненавидеть никого не нужно! Ненависть разрушает ненавидящего! Ты лучше просто забудь о ней! Теперь у тебя есть отец и два брата.

– Скажи, Костя, а отец что-то говорил о ней?

– В общих чертах. Говорил, что как совсем молодой врач мало зарабатывал, она его сживала со свету за это, что, забеременев, хотела сделать аборт, а он ей не позволил, говорил, если Бог дает детей, он дает и на детей, а после родов вообще его возненавидела, а потом нашла какого-то богатого. Отец хотел забрать тебя и уйти, а она не отдала, а когда он попытался как-то повлиять на нее, пригрозила, что посадит его, если он не уберется. Что вышла замуж за того, богатого… Да, еще он говорил, что она всегда придавала огромное значение внешним приличиям. Боялась осуждения даже чужих людей…

– О да! С внешней стороны у нас все было вроде бы вполне прилично. Правда, в какой-то момент она меня сплавила в интернат, но через год забрала, подруги ее осудили… А сейчас, видно, уже и подруг не осталось, потому что она меня выгнала взашей, когда я вернулась в Москву.

– Не думай об этом. Это все уже в прошлом, сестренка! Мы с тобой!

И он ласково пожал ей руку. Она разрыдалась.

– Перестань! Все теперь будет отлично! Да, еще папа говорил, что твоя мамаша была чрезвычайно привлекательна по-женски. Ты, видимо, в нее!