Твои фотографии - Кэролайн Левитт

— Эй!

Сэм обернулся, и дыхание перехватило — перед ним был Тедди.

— Ты молодец. С тем автоматом. Спасибо, — пробормотал Тедди.

Сэм пожал плечами.

— Почему ты это сделал? Потому что боишься меня, верно?

— Н-нет, — нерешительно выдавил Сэм. — Потому что ты был голоден.

Тедди покраснел.

— А откуда ты узнал, Астма-бой? Ты ясновидящий?

Сэм отвел глаза. В этом месте парка никого, кроме них, не было. Если Тедди изобьет его, никто не придет на помощь и не услышит криков.

— Потому что я тоже был голоден, — решился он. — Раньше ма всегда напоминала, чтобы я захватил ленч.

Тедди молча его разглядывал. Может, если вскочить, удастся добежать до конца парка, прежде чем Тедди успеет его догнать.

— Хочешь, пойдем ко мне, — неожиданно предложил Тедди.

Они отправились к нему. Пересекли Парк-лейн и пошли к Джейсон-стрит, где мягкие, усыпанные сосновыми иглами газоны уступили место жесткой траве. Сэм сиял от радостного волнения. И чувствовал себя так, словно не было никакой астмы и никакой аварии. Словно он был так же непобедим, как Тедди, и никто не смел его тронуть.

Они добрались до Дефрей-стрит, и двое старших мальчишек кивнули им. Кивнули не только Тедди, но и Сэму!

— Пришли, — объявил Тедди.

Его дом был меньше, чем у Сэма. Передний газон пестрел лысыми пятнами, и краска на стенах облетала. Тедди открыл дверь. Внутри было темно, и он включил свет. Гостиную захламляли старые газеты и грязная посуда. На полу не было ковра. Только потертый голубой линолеум. Тедди открыл деревянный шкафчик и помахал чем-то Сэму. Маленький пакет виски сауэр микс[6]и два стакана. Сэм помотал головой.

— Там нет виски. Я смешиваю его с содовой. На вкус лучше лимонада. Поверь, я пил это миллион раз!

Сэм не хотел пить. Но взял стакан с шипящей жидкостью, пригубил и, к полному своему потрясению, понял, что ему нравится кислый, терпкий вкус напитка.

— Когда твоя мама возвращается домой? — спросил Сэм. Тедди пожал плечами.

— Когда захочет. В шесть. В десять, в полночь. Как насчет твоего отца?

— В пять.

Тедди помрачнел.

— Зато я делаю все, что пожелаю. Каждый день ужинаю пиццей, смотрю по телику все подряд, и никто мне не указ.

Он осушил стакан.

— Пойдем. Раздобудем денежек.

Сэм не верил своим глазам: Тедди привел его в комнату матери. Когда его мама была жива, она не позволяла друзьям Сэма играть в своей комнате. Да он и не повел бы их туда. Все равно что подглядывать за кем-то!

Когда Тедди стал рыться в ящике материнского комода, Сэм попятился. Тедди высыпал на незастланную кровать горку мелочи.

— Пошарь в шкафу, — велел он, и Сэм стал неуклюже перебирать платья и блузки. Платья его матери больше не висели в шкафу.

Он пощупал шелковистую розовую блузку и хлопчатую юбку, а в углу висело голубое платье с узором, очень похожее на то, которое мама Сэма надевала на игру команды «Блу Капкейк». Тогда она вскочила и кричала громче всех, хотя он всего лишь подносил воду, и никто никогда не хотел пить во время игры. Одежда, казалось, шептала о прошлом.

— У нас достаточно денег! — окликнул Тедди. — Пойдем за пиццей!

И сунул мелочь в карман джинсов.

— Я делаю это каждый день, — заговорщически прошептал он. — Можешь приходить, когда захочешь.

Сэм подумал, каково это сидеть дома одному…

— О'кей, — согласился он.

Изабел нашла имя Лоры Джоунз в «Желтых страницах». И выбрала ее потому, что офис находился в трех шагах от дома, а главное, Лора была не психологом, а психиатром, и ее можно было уговорить выписать снотворное, чтобы не видеть кошмаров ночи напролет. Раньше она не слишком верила в психотерапию, поскольку поговорить можно и с друзьями, которые тебя знают и любят. Разве они с Мишель, Линди и Джейн не болтали целыми часами? Но нельзя же постоянно плакаться подругам?

— Пора начинать новую жизнь, — мягко советовали они. Словно она — застрявшая машина, которую нужно только немного подтолкнуть.

Изабел удивилась, когда ей назначили время. Ей понравился голос Лоры по телефону. Как медовые капли. При встрече она понравилась еще больше. Абсолютно белые волосы до подбородка. Свободная бархатная одежда. От нее пахло корицей, и, к удивлению Изабел, Лора обняла ее при встрече.

— Доктор Джоунз, — поздоровалась Изабел.

— Зовите меня Лорой, — сказала та, и подол длинного голубого платья обвил ее щиколотки. Когда она повернулась, Изабел увидела в ее волосах сверкающую заколку-бабочку.

Они сидели в обитых мебельным ситцем креслах. Лора, не перебивая, выслушала рассказ об аварии.

— Неудивительно, что вы выбиты из колеи, — сказала она наконец.

— Я больше не могу сесть за руль. Тяжело даже просто находиться в машине, когда ведет кто-то другой, — пояснила Изабел. Лора кивнула.

— Ну разумеется. Вполне естественно. Я пропишу вам валиум. Принимайте за полчаса до того, как сядете в машину. Это только на время. Пока не придете в норму.

Изабел обхватила себя руками.

— Рано или поздно вам придется сесть в машину. Никто не требует, чтобы вы водили ее сейчас. Начинайте постепенно, крохотными шажками и с чьей-то помощью.

Лора сочувствовала всему, что говорила Изабел. Что она не может есть, снова и снова видит во сне аварию, и каждый раз, когда бросает взгляд на газету, ее начинает тошнить.

— И еще…

Она опустила глаза, прежде чем признаться Лоре, что вечерами крадется к дому Чарли и Сэма. И не в силах взять себя в руки.

Лора спокойно изучала Изабел.

— Шпионите за ними, — констатировала она.

— Просто хочу убедиться, что с ними все в порядке.

— Вы не можете в этом убедиться. Достаточно сознавать, что вы в полном порядке. — Она подняла палец. — У меня есть идея. Напишите им письмо, только не отсылайте. Расскажите, что испытываете при мысли о случившемся в тот день. Изложите свои мысли на бумаге. Не держите это в себе. Потом можете порвать письмо, если хотите. Или сжечь.

— Не знаю, — с сомнением пробормотала Изабел.

— Почему вы не злитесь? Жена того человека вела себя непростительно. Вы были ранены. Хотели уехать отсюда, а теперь не можете.

— Что?

Изабел неловко заерзала.

— Почему вы не рассержены? Не только его жизнь была разрушена. Ваша тоже.