Легавый - Михей Абевега

— Учту ваши пожелания, — хмуро кивнул Пехов. — Давайте поскорее заканчивать этот нелепый фарс. Нужно было…

— Мы останемся здесь, — прервал наш разговор неожиданно подошедший секундант эльфа. — Вам, стало быть, напротив, на берег, к самой воде.

— Почему это? — удивился я такой несправедливости.

— По регламенту, — не дал ответить бородачу Пехов, — мы должны находиться по центру и по правую руку от своего поединщика.

Вот на это я совсем не рассчитывал. Нам действительно придётся стоять у самой линии воды напротив четверых дружков эльфа. А если и впрямь заварушка какая пойдёт? Мало того, что мы и так, даже просто стоя на месте, вязнуть в мокром песке наверняка будем, так ещё и, если что, для манёвров останется совсем мало места. И ведь не изменить уже ничего.

— Хреново, — печально буркнул я себе под нос и побрёл за ротмистром к срезу воды. — Что там ещё по вашему регламенту ожидается?

— Нам, как опекунам барона, вменяется следить, дабы его противник соблюдал правила. Первым стреляет барон. Перед выстрелом ему надлежит остановиться и обозначить прицеливание. Противник же не в праве уклоняться от выстрела и свою участь должен принять открыто. А там уж, коли сможет, пусть стреляет, но с соблюдением тех же правил. Вторые выстрелы стрелки совершают по готовности, независимо от очерёдности.

— Хреново, — повторил я, вспоминая, как быстро Шварц подстрелил князя Снежина и комиссара.

— Готовы, господа? — громко спросил Пехов, когда мы заняли своё место напротив четвёрки бородачей. — В таком случае, сходитесь!

Барон сделал всего пару шагов в сторону эльфа, остановился и, вскинув дротовик, выстрелил, как мне показалось, почти не целясь.

Чёрт! Нужно было сразу за Шварцем следить, а не пялиться на Анатоля. Глянуть, попал барон или нет, я даже не успел — щелчок ответного выстрела раздался почти в то же мгновение. Шляпа барона кувырком улетела прочь, а сам Анатоль, чуть качнувшись, ухватился рукой за сильно оцарапанный дротиком лоб.

Правда тут же плюнул на ранение и перезарядил дротовик. Выстрелил. И на этот раз уже точно одновременно со Шварцем.

Всё же ранил барон эльфа. Иным объяснить то, что сам он до сих пор оставался жив, было невозможно. Второй дротик всего лишь пропорол Анатолю правое плечо.

— Стреляйте! — раздался возле уха вопль Пехова.

Сам он, чуть отшагнув от меня, уже целился в Шварца. Не знаю, что уж там эльф нарушил, Пехову виднее, а вот мне пришлось палить по кинувшимся к нам со всех ног бородачам.

Точнее, к нам с ротмистром побежали трое из них. Четвёртый, как раз тот, что без дротовика остался, метнулся к раненому барону. В этого-то гада я и выстрелил первым делом. Правда, прежде чуть не забыл укороты с предохранителей снять, в последний миг сообразил.

Стрельнул с правой руки, чтоб вернее попасть. На результат даже не глянул. Некогда.

Левый укорот разрядил уже в одного из ломившейся к нам троицы. Кажется, это был секундант Шварца.

Подстрелил!

Не знаю, куда точно попал, показалось, куда-то промеж ног. Главное, что мужик, запнувшись, повалился на землю.

Левый укорот перезарядил легко, а затем пришлось пихать его под мышку, чтоб взвести правый. Пока возился с рычагами, оставшиеся противники почти домчались до нас. А ротмистр уже успел дважды выстрелить в эльфа, до сих пор как-то умудряющегося не сдохнуть. Не иначе, «маятник Таманцева» падлюка качал. Ладно хоть в ответ не стрелял.

Удивительно, но тут он не сжульничал и действительно зарядил ружьё лишь двумя дротиками.

Хотя бородачи, что к нам бежали, тоже не спешили нас расстреливать. Неужто прав был барон и нас живьём захватить решили?

Ну а мне беречь их жизни резона не было. Выстрелил с двух рук одновременно сразу в обоих. Практически уже в упор.

И, сука, безрезультатно! Вроде и не промазал, но мужики, как пёрли на нас, так и продолжали, не останавливаясь. Мотыльнуло их обоих слегка, да и только. То ли убойности укоротам не хватало, то ли у дружков Шварца носороги в предках водились.

Хоть бы шаг, падлы, замедлили, но нет, в миг наскочили. Один к Пехову ринулся, другой в меня сходу врубился.

Встретил я его пинком в живот, да только бородачу и это не повредило ничуть. Разве что ухватить он меня своими жадно расставленными ручищами не смог. В пинок-то я хорошо вложился, да в результате сам же и полетел назад, опрокидываясь на спину.

Прямо в холодную воду! Был бы пьян, протрезвел бы мгновенно.

Падая, непроизвольно чуть вывернулся, подставляя под себя левую руку. И правильно сделал — камней на мелководье предостаточно оказалось. Руку отбил, один укорот выронил и утопил, но зато спина с головой не пострадали.

Противник мой на берегу чуть замешкался. В реку полез с явным нежеланием, за что и поплатился. Времени, пока он шлёпал по воде, стараясь не поскользнуться на камнях, мне хватило, чтобы, чуть приподнявшись, дёрнуть рычаг взвода на втором укороте и выстрелить в бородача.

С двух шагов в грудь. Хрен промажешь.

Дротик ударил прямо в сердце, но отскочил, плюхнувшись в воду. Всего-то и заставил мужика замереть на миг да зло поморщиться.

Бронежилет?! Вот ведь гадство! Нужно было в башку целить!

Я перезарядил укорот, но выстрелить уже не успел. Бородач накинулся, наваливаясь на меня сверху. Словно задумал расплющить собственным весом или утопить прямо тут на мелководье, целиком вдавив мою тушку в дно.

Было бы оно ещё мягкое!

Камни впились в спину. Досталось и затылку. И это я ещё увернуться смог, чтоб не столкнуться лбом с решившим, похоже, забодать меня насмерть придурком.

Рядом раздался какой-то непонятный перестук. Не удержался, кинул мельком взгляд. А это Пехов на берегу устроил танцы со своим «визави».

Оба держали в руках дротовики, но стрелять даже и не думали. Подозреваю, ротмистр все заряды на Шварца потратил, вот и отбивался теперь от упорно наседающего бородача в лучших традициях штыкового боя, то ловко тыча в увальня стволом, то охаживая его прикладом.

Оппонент ротмистра, хоть и обладал немалой силой и целеустремлённостью, не был столь искушён в боевых искусствах, а посему своим ружьём орудовал более прозаично, ухватив его обеими руками за ствол и размахивая, словно простой дубиной. В общем, энтузиазм сильного, но неуклюжего бородача схлестнулся с мастерством заправского вояки. И пока никакой ясности, чья берёт.

Я б с удовольствием понаблюдал за этими весёлыми плясками, да ещё бы и на барона глянул, как он там. Но мой противник настроен был решительно против. С лёту усевшись на меня верхом и удерживая за грудь одной рукой, он, зло щерясь, почти без замаха двинул мне кулаком в лицо.

Я только и дёрнул головой в сторону, уворачиваясь. Не совсем удачно. По левому уху и затылку кулак бородача неслабо так прошёлся. Если бы не обжигающий холод реки, наверное, я бы даже отключился.