Сон в руку - Полина Дельвиг

— Все я понимаю. Но для того чтобы подписать договор, я сначала должна получить еще один сертификат. Неужели это не понятно?

— Мне все понятно. — Римма присела и снизила тон. — Но и ты меня постарайся правильно понять. Я не могу вернуться в Москву с пустыми руками. Мне нужен договор и все бумаги, чтобы начать оформлять документы. Если я вернусь просто так, меня не поймут.

— Всего одна неделя.

Римма Георгиевна снова взорвалась:

— Ты думаешь, мне заняться нечем, как только сидеть и ждать? Нужна тебе бумага, так дай денег кому следует…

— Это у вас в России можно за взятку все решить, — с плохо скрываемой неприязнью произнесла миссис Харрис.

Гостья разразилась гомерическим хохотом:

— Эх, мать твою, а Америка типа кристально честная страна. Да чтоб ты знала — здесь берут и ртом, и попой, только давай. — Видя, что хозяйка сдаваться не собирается, Римма встала: — В общем, слушай сюда: даю сроку до вторника. В среду я возвращаюсь: и упаси тебя Господь не подготовить договор к этому времени. Я тебя вместе с твоим гребаным заводом с землей сровняю. Поняла?

Элиза коротко кивнула.

— Вот и хорошо. Умница, девочка. — Римма подошла и чмокнула хозяйку в макушку. — Хрен ли нам ругаться? Не чужие ведь…

Миссис Харрис на негнущихся ногах добралась до деревянного резного бара. Не глядя, выбрала первую попавшуюся бутылку и налила себе полный стакан.

Нет, она оставит все, как было. Кержич обыкновенный сумасшедший, и ей надо просто обратиться в полицию… Хотя так не хочется скандала. Может, еще удастся его уговорить?

Дрожащей рукой Элиза набрала знакомый номер.

— Алло? Мистер Кержич? Хорошо, что я застала вас… — Она не знала, как начать. — Я хотела попросить вас больше никогда не появляться в моем доме. Если вы придете, я вызову полицию.

Кержич молчал.

— Алло, вы слышите меня?

— Да, миссис Харрис, я прекрасно вас слышу.

— Значит, вы не придете? — совсем по-детски спросила она.

— Вас кто-то напугал?

— Да. Вы меня напугали.

— Понятно. А я думал, что дело в той женщине. Ну, той русской, которая к вам приходила.

Элиза чуть не плакала:

— И в ней тоже. Я очень боюсь ее. Прошу вас, Эвжен, оставьте меня в покое, я больше так не могу.

Голос собеседника прозвучал мягко и успокаивающе:

— Элиза, дорогая, я избавлю вас от забот. Доверьте это дело мне.

Миссис Харрис повесила трубку и разрыдалась.

Едва зазвонил будильник, Даша вскочила с кровати, схватила телефон и помчалась в ванную. За три секунды она умылась, вычистила зубы, но кран с водой оставила пущенным: пусть Полетаев думает, что она принимает ванну. Набрав домашний номер Римера, Даша накрыла голову полотенцем — для лучшей звукоизоляции. Трубку сняли почти сразу:

— Да! — Голос Римера узнавался с трудом. — Что?!

— Доброе утро, Николай, — медленно начала Даша, пытаясь понять, что же могло так взволновать человека в семь часов утра. Не ее же звонок, в самом деле. — Я вас разбудила?

Вместо ответа послышались глухие всхлипывания.

— Николай! Вы меня слышите? — Молодая женщина забеспокоилась не на шутку. — Что у вас происходит? Мне приехать?

— Римма… — продолжал всхлипывать тот, — моя маленькая Римма…

— Что с ней? С вашей супругой что-то случилось?

— Она… Ее убили!

Послышались гудки отбоя.

— Убили… — Даша медленно стащила полотенце с головы и зажала им рот.

— Так, — раздался сбоку голос. — Кого убили на этот раз?

Даша взвизгнула и подпрыгнула. Полетаев на лету подхватил выпавшую из ее рук трубку.

— Не порть имущество. Кому ты звонила? Кто умер?

Прижав руку к сердцу, Даша пыталась успокоиться.

— Ты долго будешь меня пугать? Что ты делаешь в моей ванной?

— Я в своей ванной. Это во-первых. А во-вторых, хозяину всегда интересно узнать, зачем это мои гости встают в семь утра и, зажав телефон в зубах, бегут в ванную комнату.

— Так ты следил за мной? — выгадывая время, Даша старательно складывала полотенце. — Над моей постелью, часом, камеры не висят?

— А надо? — без тени улыбки спросил подполковник и попытался ее обнять. — Ты только скажи, ребята мигом смонтируют.

— Извращенец! — вырвавшись из стальных объятий эфэсбэшника, Даша устремилась на кухню.

Бестолково переставляя с места на место чашки, тарелки и прочие столовые приборы, она никак не могла успокоиться. Полетаев, прислонившись плечом к косяку двери, молча наблюдал.

— Итак?.. — голосом, не сулящим ничего хорошего, спросил он.

— Никак! — отрезала Даша, пересчитывая кусочки сахара в сахарнице.

— Рассказать ничего не хочешь?

— Нет, не хочу. — И после небольшой паузы добавила: — Я уже пыталась тебе все рассказать. Вчера. Ты меня куда послал?

— К твоим клиентам.

— Вот я к ним и пошла.

— А сегодня утром кого-то из них уже убили?

Даша молчала.

— Ну скажи хоть — за что?

— Да не знаю я! Не знаю! Честное слово! — Губы ее задрожали. — Мне удалось получить кассету… но понадобился кое-какой комментарий… А она находилась в Калифорнии или на Флориде… короче, где-то в Америке. Она там какими-то травами торгует. А они воняют, как гашиш… — Закрыв лицо ладонями, Даша расплакалась.

Подполковник склонил голову набок, взгляд стал жестким и беспощадным, как у гончего пса при виде раненого кролика.

— Фамилия?

— Чья?

— Той, которую убили.

— Ример. Римма Ример.

Полетаев передернул плечами:

— Бр-р! Римма Ример. Прям как заноза в носу… Ладно, посиди здесь секунду, не двигайся. Я сейчас вернусь.

Двигаться не хотелось вовсе. Июньское веселье окончательно сменило какое-то мокрое безобразие за окном, и на душе скребли кошки. Даша сидела и размышляла — есть ли сейчас на всем белом свете человек в более скверном расположении духа, чем она.

Приход Полетаева был наглядным свидетельством того, что есть. Подполковник вошел, запахнул полы своего барского стеганого халата и сел. Даша моментально поняла: все, что было до этого, полная ерунда по сравнению с тем, что произойдет сейчас.

— Ты знаешь, у меня возникла неплохая мысль… Что, если тебе к поясу привязывать веревку покрепче и забрасывать в толпу?