Современный детектив. Большая антология. Книга 12 - Андреас Грубер

в европейских странах. Так что объявление независимости ассоциации просто невозможно! У нас коммунизм, а не демократия. И ассоциация адвокатов — это всего лишь ассоциация. Ха! Правда, такие конторы, как наша, могут всё-таки получать экономическую прибыль как организация, но кто будет об этом открыто говорить? Кто выступает против контроля партии, выступает за самоуправление, несёт полную чушь. Органы юстиции включают в себя прокуратуру, судебные органы, которые просто не могут быть не под контролем правительственных чиновников. Сами юристы — это простые люди, а не чиновники, которые тоже не могут выйти из-под влияния руководства партии, но которыми партия пользуется для реализации своих замыслов.

— Голова кругом, когда сталкиваешь со всем этим, да? Но если хочешь выжить, то приходится разбираться. Это и есть политика! — говоря всё это, директор Ван достал из ящика стола тонометр и стал мерить себе давление. — Если хочешь быть юристом, причём хорошим юристом, то надо научиться следующему. Во-первых, собрания. Надо, как партийцы, ежедневно посещать собрания и быть готовым выступать на них, высказываться по любому пункту. Во-вторых, надо высказывать свои мысли начальнику отдела, вести с ним беседы. К тому же сейчас всё поменялось, приходится вкладываться материально, где обедом угостить, где вином напоить. Смотри, у меня здоровье не очень, а мне тоже приходится с ними пить. Знаешь, почему? Потому что некоторые руководители через алкоголь проверяют тебя. Если ты не можешь выпить с ними, как можно доверить тебе важные дела?

Услышав это, Цин Ни вспомнила рассказы начальник Хуна о том, что начальник уезда Бай использовал традицию пить алкоголь для проверки людей, и поняла, что это было общепринятым критерием оценки работника. Значит, что когда она начнёт работать и захмелеет на первой проверке этой «алкогольной традицией» — это станет крахом её карьеры. Она со злостью вспомнила командира дивизиона Чхэна.

Повернувшись, Цин Ни увидела Ван Тао, внимательно внимавшего каждому слову директора, как ученик старается запомнить каждое слово учителя, так как забыл блокнот для записей дома. Эти особенности Ван Тао — и так нравящаяся Цин Ни наивность, и так не нравящаяся ей недалёкость — были проявлениями его слабой натуры, которую невозможно было даже покритиковать.

Цин Ни слушала это всё и думала над вопросом, который волновал её уже долгое время, поэтому решила, что сегодня можно подробно обсудить этот вопрос с директором Ваном.

— Директор Ван, можете помочь разобраться в одном вопросе?

— Что это за такой таинственный вопрос? Мы — одна семья, сейчас по-семейному обсудим, — тяжело выдохнув, директор Ван поудобнее уселся в своём кресле.

— Директор Ван, какое, по-вашему мнению, самое высокое положение, которого может достигнуть юрист?

— Положение? Ты имеешь в виду самую благоприятную ситуацию?

— Да.

— Мы все заинтересованы в получение выгоды, говорим красиво, чтобы нас слушали, это только начало… Если же говорить о самом высоком положении, то это возможность перехода из юриспруденции в политику и получение какой-нибудь должности. Кроме того, надо приобрести себе хорошую репутацию, занять какое-нибудь более-менее значимое положение в партии. А чтобы зарабатывать большие деньги, надо сотрудничать с известными юридическими конторами. Вот так.

Цин Ни не знала, насколько эта точка зрения директора Вана соответствует действительности, но она понимала, что не может смириться с таким способом получения должности. Она решила стать юристом, потому что любила законы и считала юриспруденцию активно развивающейся областью, где она могла бы проявить все свои таланты. К тому же юрист может работать один, а ей очень не нравилось работать под чьим-либо контролем. Ещё больше ей не нравился так называемый коллективизм, когда все люди должны были быть одинаковыми, с угодным системе поведением и образом мыслей. Уже с самых первых классов начальной школы Цин Ни почувствовала, что она там задыхается, ведь основной задачей даваемого там образования было уничтожение любых проявлений личности, чтобы все дети были как будто вылеплены из одной формы. В средней школе было то же самое. И она всё время боролась, чтобы эти семена коллективного духа не проросли в ней.

В старших классах учителя конституционного права и системы судопроизводства Китая очень высоко отзывались о профессии юриста, представляя её благородной и модной одновременно, где сам юрист являл себя чуть ли не всеобщим спасителем. А вот в книге «Словарь злых духов» юрист называется грабителем без ружья и мошенником в костюме и галстуке. Все подобные «титулы» появились из-за характера деятельности юриста, однако директор Ван связывал это с вопросом приоритета власти и считал, что данная профессия может стать ключом, открывающим все двери, в правительственные круги в том числе.

Учитель Цин Ни ещё в самом начале говорил о возможности добиться высокого положения благодаря этой профессии.

Среди правителей европейских стран много кто имеет юридическое образование, среди американских президентов таких тоже немало. Однако ситуации в Китае и Америке кардинально противоположны. В Китае юрист ещё может получить ответственную должность где-нибудь в провинции, но вот войти в высшие круги для него абсолютно невозможно, таково решение системы. Но, возможно, в будущем всё изменится.

Всё сказанное директором Ваном очень расстроило Цин Ни. Она пришла работать в юридическую контору именно потому, что не хотела иметь ничего общего с партийными делами. Она очень гордилась свободой этого рода деятельности, а на самом деле оказалась в месте, которое считается первой ступенью к карьере партийного чиновника. Если посмотреть на эту ситуацию глазами директора Вана, то он сам начал работать юристом от безысходности, желая получить хоть самую маленькую должность, потому что его подсознание с самого начала было захвачено идеей иметь силу и власть.

— Цин Ни, я слышал, возникли какие-то трудности во время вашей поездки в Хэбэй, так? Я лишь слышал, что говорил об этом председатель суда Хао. Судя по всему, это место исторически полно смельчаков, — директор Ван решил сменить тему разговора.

— Правда. Мы бы никогда даже не подумали, что они могут доносить о грабежах и в зале суда отпускать шутки в адрес судьи, — Цин Ни высказала то, что никак не могло уложиться у неё в голове.

— А вообще, везде всё одно и то же. Вот у нас работает, как там его? По фамилии Ли. Разве он не использует своё знакомство с председателем суда Хао, когда идёт к нему с кляузами на других работников, или когда начинает тяжбы ещё до подачи дела в суд для разбирательства? Разве это не протекционизм? Ли Зонг, когда предоставлял имущественное поручительство, заверенное в другой провинции, в суде, гарантированное имущество было больше, чем заявленное в его требовании, это разве тоже не протекционизм?