Бесспорной версии нет - Анатолий Ромов

Чкония остановил свои «жигули» у небольшого кафе на окраине Галиси. Выйдя из машины и заперев ее, подмигнул проходящей мимо девушке. Поигрывая брелоком, вошел в кафе. Посторонился, пропуская официантку с подносом. Скользнул взглядом по немногочисленным посетителям. Увидев за угловым столиком Тенгиза, пошел к нему улыбаясь, раздельно сказав сам себе: «Я его не боюсь!» Увидел, что Тенгиз в ответ тоже изобразил улыбку.

Подойдя, Чкония сел за столик:

– Ну что, едем в Батуми? Через пару часов – на месте. Найдем Главного, разберемся с ним. Потом отдохнем. Девочек гарантирую.

– Зачем тебе Главный? – хмуро спросил Тенгиз.

– Хочу с ним кое-что обсудить.

– А где ж ты собираешься его искать?

– Лично я собираюсь искать Главного в морском порту. В поликлинике.

– Почему там?

– Есть кое-какие мысли. Хочешь, поедем вместе?

– Погоди, зачем спешить. Дубликат готов?

Чкония придвинул вазочку с мороженым, заказанным для него Тенгизом, отделил ложечкой край белого шарика, ответил:

– Готов.

Тенгиз посмотрел исподлобья:

– Вместе в Батуми зачем? Разберусь сам. Твое дело простое: дубликат на стол, бабки в зубы и айда отсюда.

«Я его не боюсь», – повторил Чкония. Сказал:

– Интересно. Выходит, мне от мертвого осла уши?

– Витя! Так ведь договор был. Ты заказываешь дубликат, мастеру за работу платим мы, тебе за услуги, без обиды. Получи… – Вытянул из кармана приготовленные деньги.

Чкония покачал головой:

– Не пойдет.

– Штуки тебе мало?

– Я знаю, сколько стоит игрушка. Процент меня не устраивает.

– Сколько же ты хочешь?

– Пять.

– Еще пять бумаг?

– Пять штук. Всего.

Тенгиз доел свое мороженое, уставился не мигая:

– Шутка?

– Зачем же шутка.

– Дубликат с тобой?

– За фраера держишь? Будут бабки, будет дубликат. И учти, передавать буду не один.

– С кем, если не секрет?

– Мурмана Сулханишвили из вокзального ресторана знаешь?

– Халдея[17], что ли?

– Да. Так вот – с ним. И учти: просеку нехорошее, слиняю вместе с вещью. Только и видел меня.

Тенгиз отодвинул в сторону пустую вазочку от мороженого:

– Хорошо, но я тоже не один. Придется посоветоваться.

– С Главным?

– Да, с Главным. Пять штук при любом интересе – большие деньги.

– Советуйся, я подожду.

Чкония встал было, но Тенгиз кивнул:

– Дела не получилось, Витя, так что оплати.

– О чем ты?

– О мороженом, о чем же еще.

«Я его действительно не боюсь», – подумал Чкония. Спросил:

– Сколько?

– Рупь, чужого не надо.

Чкония достал рубль, придавил вазочкой и вышел.

Дозвониться в Батуми до Главного, а тем более условиться о встрече здесь, в Галиси, было непросто – Бугор это хорошо знал. Тем не менее, войдя в будочку междугородного телефона-автомата около почты, решительно достал горсть пятнадцатикопеечных монет. Опустив одну, снял трубку. Оглянулся. Улица была тихой, закрытой деревьями, жара августовского полдня в будку почти не проникала.

Сначала надо было набрать общий код, затем – код Батуми и только потом – батумский номер. Причем номер не самого Главного, а некоей Таисии Афанасьевны. Бугор отлично знал сухой, пересыпающийся, как крупа, старушечий голос Таисии Афанасьевны, но ни разу ее не видел. Приняв просьбу, она должна была перезвонить Главному. И тот, выслушав просьбу, решит: встречаться им или нет. Конечно, тащить Главного сюда, в Галиси, рискованно. Но что делать, если Чкония уперся?

Бугор набрал номер:

– Калбатоно Таисия? Здравствуйте, это я, Тенгиз. Позвоните батоно Серго, по очень важному делу. Скажите: он должен сегодня же приехать ко мне. Дневным поездом. Куда – он знает. Я буду ждать его на перроне, у первого вагона. И пусть обязательно прихватит акчу[18]. Запомните? Акчу. Побольше.

– Как, как? Акчу? Это что такое?

– Ягода такая есть.

В трубке послышался треск, шипение. Бугор давно понял, что телефон у Таисии Афанасьевны стоит на кухне. Сейчас звуки означают, что старуха что-то жарит. Его беда в том, что он ничего не знает о Главном. Ничего, кроме не внушающих особого доверия фамилии, имени и отчества. Узнать бы хоть что-то, найти бы хоть какую-то зацепку – тогда у него был бы козырь.

– Сейчас позвоню, батоно Тенгиз. Если только дозвонюсь. Все передам, как сказали.

Бугор всегда и всюду привык быть наверху, но с появлением в его жизни Главного все изменилось. Теперь все идет от него: документы, квартиры, щедрые суммы денег и то самое, без чего Бугор не может прожить и дня, марафет.

– Калбатоно Таисия, только не забудьте предупредить: по очень важному делу. По очень. Я перезвоню минут через двадцать.

– Хорошо, хорошо, конечно, предупрежу. Перезвоните.

Похоже, старуха и не подозревает, кто он, Бугор, и зачем они встречаются с Главным.

Бугор повесил трубку, вспомнил улыбающиеся губы Чкония, слова: «Я знаю, сколько стоит игрушка. Процент меня не устраивает». Уже за одно это в сознании Бугра Чкония был приговорен. Дело даже не в том, что Чкония нарушил договор. Просто с ним, Бугром, никто не имеет права так разговаривать. Тем не менее он спросил: «Сколько же ты хочешь?» – «Пять». Пять бумаг были довольно скромной суммой, но тут он услышал: «Пять штук». За это надо бы пришить как тлю, без разговоров. Ведь по первоначальному договору Чкония за связь с ювелиром получал триста рублей. Потом сумма была увеличена до тысячи. Наглец… Ему мало! Но Чкония, как посредника, рекомендовал Главный. Кроме того, Главный платил за все, в том числе и за «игрушку», а значит, решать, что делать с Чкония, может только он. Несмотря на это, в кафе мелькнуло: «Пришить бы гниду прямо сейчас». Но все решила усмешечка Чкония, когда на вопрос: «Дубликат с тобой?» – он ответил: «За фраера держишь? Будут бабки, будет дубликат». И все-таки главным в разговоре было другое. Этим главным были слова Чкония: «Ну что, едем в Батуми? Через пару часов – на месте».

Бугор опять достал пятнашки, стал набирать код.

– Калбатоно Таисия, опять я… Ну что? Дозвонились?