Внебрачный ребёнок генерального - Ирина Романовская

Внутри меня появляется знакомое ощущение недостатка кислорода в крови. Кажется, будто мои уши заложило водой. Я в звуковом вакууме. Не слышу ни разрывающегося рабочего телефона, ни громкой мелодии своего мобильного. Я сижу и смотрю в одну точку.

— Яна! Ау! — перед моими глазами щелкают пальцы. Поднимаю голову и вижу перед собой Дениса.

— Яна, ты меня слышишь? Может воды принести?

— Не надо, — шепчу я еле разборчиво, — У меня тут кофе есть.

Дрожащими руками беру свою любимую кружку и делаю глоток давно остывшего латте.

— Что стряслось, Ян? Дома что-то? — Денис обеспокоен моим заторможенным состоянием. Машу головой отрицательно.

— Этот накосячил? — кивает в сторону кабинета начальника.

— Можно и так сказать. Или нет. Да. В общем все сложно. Жена пришла.

— Маринка сама пришла? Вот это новость. Решила перестать прятаться? — в голосе Дениса звучит столько радости и облегчения, что мне даже как-то странно становится.

— Так ты поэтому что ли в трансе сидишь, Ян? Да, не переживай ты так. А я уж испугался, думаю че случилось такого. Сидишь тут такая вся зеленая, на слова не реагируешь. Если б не моргала, то вообще б подумал неживая. У тебя кроме кофе что-то еще есть? Может покрепче чего?

— Есть только чай. Черный, зеленый. Алкоголь только у Олега в кабинете.

— Как обычно, братец все самое лучшее забрал к себе поближе. Ладно. Пошли хоть чаю заварим. Хватит тебе гипнотизировать ту дверь — с такими словами Денис уводит меня на кухню.

— Ты выдохни так. Нравишься ты мне, поэтому и скажу, как есть. Развод Олега дело решенное. Вопрос лишь времени. Женушка палки колеса вставляет, оттягивает неизбежное. Но насколько мне известно по последним данным. В декабре Олежка снова будет свободным холостяком. Официально. Ты пей давай. Не застывай снова. Сам Титов Денис Юрьевич тебе чай делал. Поверь, такой чести удостаивалось очень небольшое количество девушек.

Денис таки заставляет меня улыбнуться своими нелепыми шуточками.

— Извини, за бестактный вопрос: но ты действительно не знала, что он женат?

— Я никогда не задумывалась над этим вопросом. Кольца нет, значит и жены нет. Хреновый из меня помощник и глупый.

— Ой, да перестань заниматься дармоедством. На самом деле…

— На самом деле, если захотеть, то можно и в космос полететь. Тебе, Денис, надо рот зашить, чтобы болтал поменьше и не приставал к моей Яне, — появившийся Олег подходит и демонстративно обнимает меня за талию, — Извини, но в сложившихся обстоятельствах времени на обед с тобой нет. Я занят.

Денис относится к виду сообразительных и с трагическим выражением лица уходит от нас, бросая напоследок фразу:

— Вот так всегда. Ради женщины родного брата оставляешь без провизии.

Олег пытается отвесить шутливому брату подзатыльник. Но тот умело уворачивается. На прощание кивает мне головой.

— Извини, за все что тебе наговорила Марина. Она не имела права оскорблять тебя. И я лопух тоже. Надо дверь закрывать на замок, чтоб не врывались все, кому захочется, — Олег старается улыбаться. Но по его пытливому взгляду я понимаю, что он переживает и ждет бурных реакций с моей стороны.

— Все нормально, — я крепче обнимаю чашку с горячим чаем. Я все еще немного дрожу.

— Яна, я развожусь. Это сто процентов. Поэтому не хочу, чтобы ты переживала по этому поводу.

— Олег, нам надо поговорить.

— Время обеда, Ян. Есть хочу нереально. Давай в ресторане и поговорим обо всем.

Пока мы ехали в машине, в голове то и дело крутились мысли о его жене, о Тимке, о нас с Олегом. Все смешалось в такой большой клубок разноцветных нитей. Который, кажется, проще перерубить, чем распутать своими руками.

Ресторан находится в десяти минутах езды от офиса. Поэтому слишком позаниматься самокопанием мне не удается. Олег помогает мне выбраться из своего автомобиля и всю дорогу до входа в ресторан не отпускает мою руку. Едва я пытаюсь ее выдернуть, он в ответ сильнее ее сжимает.

Наш столик в середине огромного зала. Все под стать Титова. Он всегда был и остается звездой и центром любой компании. Сегодня я присоединилась к нему.

Прошу Олега выбрать что-то из меню и мне. Потому что сама я не в состоянии сейчас думать о таких мелочах. Съем что угодно. А имеющиеся силы коплю, но то, чтобы разрубить этот «гордиев узел», который я начала плести еще в восемнадцать.

— Олег, я хотела поговорить.

— Обязательно мы все с тобой обсудим. Но для начала хочу прояснить ситуацию с Мариной. Да, мы действительно были женаты четыре года. Но вот уже четвертый месяц я бьюсь за развод. Марина, как ты понимаешь, против.

— Ты так рьяно хочешь развестись. Она тебя обидела?

— Нет. Скорее я ее.

Мое лицо вытягивается от удивления. Олег обидел жену намеренно? Изменил что ли? Мой немой вопрос «о чем ты?» Олег в этот раз не игнорирует:

— Мы с мариной поженились не от большой и светлой любви. Мы встречались каких-то пару месяцев от силы, и она забеременела. В общем, как порядочный человек я предложил пожениться. Мы пытались ужиться, узнать друг друга, привыкали к тому, что мы теперь вместе. Очень ждали рождения нашего ребенка. Я очень ждал. Но увы, судьба такая сволочь, лишила меня этого.

Олег замолкает. Какое-то время просто смотрит на меня. Его взгляд полон боли, обиды. Но он старается взять внутренний контроль над эмоциями. Я вижу, как ему все еще больно вспоминать свое прошлое.

— В общем, ребенок на позднем сроке перестал развиваться и замер. Поэтому, чтобы пережить эту потерю я старался больше вкалывать на работе. Марину всячески поддерживал, переживал за нее. Но разговаривать о случившемся, как она, я не хотел. Мне так было проще. Со временем мы научились жить с чувством утраты. Прошло полтора года с того момента. Но я стал понимать, что нас больше с женой ничего не связывает. Меня тянет, к спорту, к работе, а ей больше хотелось путешествий, отдыха. Вот так мы и жили последнее время. Я — на работе, она — заграницей. Думал год, полтора. Вот, наконец, в октябре решился поставить точку. Мы держались вместе в память о ребенке. Но это обман. Мы просто тянем друг друга в никуда. Развестись, не значит перестать помнить. Развестись — разрешить нам двоим быть счастливыми, но порознь.

— Это так ужасно все. Я вам двоим сочувствую. Потерять ребенка это самое страшное для родителей. Не представляю, что было бы со мной, если бы я потеряла Тима — мое нервное напряжение дает слабину. И слезы катятся по щекам. Тоненькие дорожки влаги, едва заметные.

— Яна, перестань. Это ужасное событие, но я рассказал не для того, чтобы ты тут плакала. А чтобы рассказать о своей жизни. Перестань, — Олег протягивает мне платок, чтобы я смогла вытереть свои слезы.

— Спасибо. Олег, я должна тебе кое в чем признаться. Не знаю, как ты отнесешься к этому, но…, — мое обращение к Олегу, как всегда, прервано на полуслове.