Эдгар Уоллес. Сообразительный мистер Ридер. Гилберт Кит Честертон. Воскрешение отца Брауна - Эдгар Уоллес

– Это отпетый мерзавец, – пояснил прокурор, – но, к сожалению, он наследник Селлингтона. Думаю, старик хочет, чтобы вы подтвердили его мнение.

– Надо же! – бросил мистер Ридер и был таков.

Лорд Селлингтон, заместитель министра иностранных дел, был холост и безумно богат. Был он богат и в 1912 году, когда, поддавшись панике, вызванной принятием одного закона (который, как он думал, должен был неблагоприятно сказаться на нем как на крупном землевладельце), он продал свои земли и вопреки советам экспертов вложил большую часть своего состояния в акции американских промышленных предприятий. Разразившаяся в скором времени война утроила его капиталы. Крупные вложения в нефтеносные участки сделали его мультимиллионером. Он превратился в филантропа, стал жертвовать значительные суммы различным организациям, занимающимся воспитанием детей, основал в Истли детский дом и оказывал помощь другим подобным заведениям. Когда мистер Ридер робко вошел в его кабинет, худой мужчина с угрюмым лицом встретил сыщика внимательным взглядом из-под вислых густых бровей.

– Так, значит, вы и есть тот самый Ридер? – проворчал он. Судя по всему, вид гостя не очень-то впечатлил его. – Ну что ж, садитесь, садитесь, – недовольным голосом произнес он, подошел к двери, как будто хотел проверить, плотно ли ее закрыл мистер Ридер, потом вернулся на место и устало опустился в кресло с другой стороны стола. – Я обратился к вам, а не в полицию, – сказал он, – потому что сэр Джеймс отзывался о вас как о благоразумном человеке.

Мистер Ридер слегка поклонился, после чего последовало долгое неловкое молчание, которое заместитель министра прервал резким, даже раздраженным тоном:

– У меня есть племянник, Гарри Карлин. Вам известно это имя?

– Известно, – честно ответил мистер Ридер, поскольку по дороге в министерство вспомнил мисс Карлин и ее историю.

– Значит, вам известно, что этот человек не заслуживает ни единого доброго слова! – негодующе вскричал его светлость. – Подлец, мот, позор для фамилии, которую он носит! Если бы он не был сыном моего брата, я бы сегодня же упрятал его за решетку… Негодяй. У меня хранятся четыре счета…

Тут он заставил себя замолчать, резким движением открыл ящик стола, достал письмо и с грохотом припечатал его к столу.

– Вот. Читайте! – приказал он.

Мистер Ридер передвинул пенсне чуть ближе к глазам (он всегда усаживал его покрепче, когда действительно смотрел через него) и внимательно прочитал послание. В начале его значилось: «Истли, Детский дом», и далее немногословно излагалась просьба не отказать в пяти тысячах фунтах, за которыми, как писал автор письма, вечером будет прислан посыльный. Послание было подписано: «Артур Лассард».

– Лассарда вы, конечно же, знаете, – сказал его светлость. – Мы с этим джентльменом занимаемся благотворительностью. Дело в том, что приближается срок платежа за земельный участок, отведенный под детский дом. Как вам, возможно, известно, некоторые адвокаты отказываются принимать чеки за собственность, которую они продают по поручению своих клиентов, поэтому я приготовил наличные деньги, оставил их своему секретарю, и за ними пришел человек Лассарда. Я думаю, вы уже сами догадались, что эти деньги пропали, – мрачно сказал лорд. – Я не знаю, чьих это рук дело, но они хорошо все продумали. Им было известно, что вчера вечером я должен был выступать в палате лордов, они знали, что я не так давно поменял секретаря и теперь у меня работает человек, который не знаком почти ни с кем из моих деловых партнеров. В половине седьмого за деньгами пришел бородатый мужчина. Он показал записку от мистера Лассарда, и все! Больше наших денег мы не видели. Нам только удалось установить, что сегодня утром их обменяли на американскую валюту. Естественно, оказалось, что оба послания были подложными, Лассард не подписывал ни первое, ни второе и никаких денег не просил, потому что до платежа еще неделя.

– Кому-нибудь было известно об этой выплате?

Лорд медленно кивнул.

– Моему племянничку. Два дня назад он явился ко мне, чтобы занять денег. У него есть собственный небольшой доход, который приносит ему состояние его покойной матери, но на его безрассудные выходки этих денег не хватает. Он признался мне, что недавно вернулся из долговой тюрьмы. Как долго он пробыл в Лондоне, я не могу сказать, но он находился в библиотеке, когда мой секретарь вошел с деньгами, которые я снял со счета в банке для того, чтобы передать Лассарду. И я тогда свалял дурака, – добавил он, насупив брови, – стал объяснять ему, зачем держу в доме столько наличных денег и почему не могу одолжить ему тысячу, о которой он просил.

Мистер Ридер почесал подбородок.

– И что должен сделать я? – спросил он.

– Я хочу, чтобы вы нашли Карлина, – прорычал лорд Селлингтон, едва сдерживая злость. – Но больше всего я хочу, чтобы вы вернули деньги. Вы поняли, Ридер? Вы должны будете сказать ему, что если он не отдаст деньги…

Мистер Ридер внимательно рассматривал лепной карниз.

– Вы как будто поручаете мне вернуть долг, а не раскрыть преступление, милорд, – почтительно произнес он. – Но, насколько я понимаю, в данных, особенных обстоятельствах нам придется прибегнуть к особенным мерам. Мужчина с бородой, который пришел за деньгами, был… – он заколебался, – загримирован?

– Разумеется, он был загримирован! – вскричал заместитель министра.

– О таком часто пишут, – вздохнул мистер Ридер, – но в настоящей жизни незнакомые бородачи попадаются крайне редко! Не могли бы вы назвать адрес вашего племянника?

Лорд Селлингтон достал из кармана визитную карточку и бросил ее через стол. Она упала на пол, но он не стал извиняться. Таким он был человеком.

– Джермин мэншнз, – подняв карточку, прочитал мистер Ридер и встал. – Я подумаю над этим делом.

Лорд Селлингтон что-то проворчал, и вряд ли это были слова теплого прощания.

В «Джермин мэншнз», очень маленьком здании с узким фасадом, как было известно мистеру Ридеру (а мистеру Ридеру было известно многое), располагались съемные меблированные квартиры. За порядком там следил бывший дворецкий, который тоже снимал в пансионе одну из квартир. Мистеру Ридеру повезло (как позже выяснилось, очень сильно): Гарри Карлин оказался дома, и уже через пару минут человека из канцелярии государственного прокурора провели в убогую гостиную с видом на Джермин-стрит.

Высокий молодой человек стоял у окна и с трагическим выражением лица рассматривал эту узкую оживленную улицу. Когда сообщили о мистере Ридере, он обернулся.

Впалые щеки, узкий лоб, маленькие глазки – если он и унаследовал какие-то родовые черты, самой заметной из них, возможно, была вспыльчивость.

Через открытую дверь мистер Ридер увидел грязную, неубранную спальню и успел заметить потрепанный чемодан, весь залепленный ярлыками с названиями различных европейских стран.

– Какого черта вам нужно?! – воскликнул мистер Карлин, но, несмотря на грубый тон, которым были произнесены эти слова, мистер Ридер расслышал в них и нотки беспокойства.