Каникулы с чертёнком - Ольга Коротаева

– Понятно, – язвительно прервала меня Люся. – Ладно, мне пора приступать к моим «полчаса игры» с дипломом. И какие я буду ему дарить комплименты, тебе, чувствительной, лучше не слышать. Звони!

* * *

Марго очень не хотелось расставаться с новой знакомой. Девочки обменялись телефонами и подписались друг на друга в инстаграм. И тут мелкая неожиданно закричала так, что у меня едва сердце не остановилось.

– Что случилось? – бросилась я к ней. – Где болит?

За эту секунду я едва не поседела, а Марго развернула сотовый и подняла на меня сияющие от счастья глаза.

– Папа зарегистрировался в инстаграм! Смотри, что он разместил!

Я скептически поморщилась: чтобы Лаврентьев снизошел до соцсети? Да быть не может, Марго что-то перепутала. Но все же склонилась над маленьким экраном. От увиденного у меня из легких вышибло весь воздух. Я просипела:

– Надо срочно ехать на работу к твоему папе. Его точно захватили пришельцы и вкололи что-то не то.

Девочка засмеялась и показала папин пост новой подружке. Пока они радостно обсуждали его, я все еще приходила в себя. Я хотела вернуться в дом Лаврентьева и, поджидая его с работы, потребовать полчаса игры «в семью» да обещанный комплимент для дочери, но… Последнее уже просить не придется. Мне хотелось поставить боссу пять с плюсом за находчивость. И идея, и реализация чудо как хороши.

Я попросила у Марго телефон и всмотрелась в экран: неужели он сам придумал это?

На фото был он сам – такой строгий и бесконечно сексуальный, – а на стене, на фоне которой босс сделал селфи, в красивой рамочке висел рисунок Марго. Но больше всего меня впечатлила подпись под фото: «Моя любимая дочка великолепно рисует! Уверен, если она будет усердно учиться, то станет знаменитым художником. А первая работа уже украшает мой офис».

У меня даже в носу стало мокро. Сморгнув слезинку умиления, я всхлипнула и кивнула Марго:

– Прощайтесь, нам пора. – И обратилась к подруге подопечной: – Если твоя мама не будет возражать, можешь завтра прийти в гости. Если захочешь, присоединишься к нашей игре.

– Точно! – запрыгала от радости Марго. – Это очень интересно! Мы были шоколадными снеговиками! А еще искали жесткие диски. – Она схватила подружку за руку и порывисто произнесла: – Если придешь, то будешь выбирать задание. Настя, ну попроси маму отпустить тебя…

– У меня нет мамы, – обезоруживающе просто ответила девочка. – Думаю, папа не будет возражать. Я приду обязательно!

Пока они прощались, я молча смотрела на подруг: у них больше общего, чем хотелось бы. Хлопнула в ладоши.

– Ну что, дорогой, побежали домой?

– Побежали, дорогая, – тут же вспомнила игру Марго и улыбнулась: – Вот бы папа по-настоящему был с нами.

– Может и будет, – хитро хмыкнула я.

Моя идея нравилась мне все больше и больше. И Люся не права, никаких неприятностей не будет. Но к бабке на всякий случай сходить надо.

Когда водитель остановился у дома Лаврентьева, Лев качнул головой и встрепенулся. Кажется, умудрился задремать. Зевнув, отпустил машину и медленно побрел к дому. Так вымотался за этот чудовищно длинный и насыщенный день, что с трудом передвигал ноги. А еще вчера он планировал провести его совершенно иначе: весело, со своими девочками.

На лице Лаврентьева заиграла улыбка: своими девочками. Как же приятно думать о Любе как о своей. Одно это дает силы смириться с неудачей, которая его постигла. Улыбка растаяла. Увы, так тщательно расставленная ловушка не сработала. Либо противник Льву достался весьма хитрый, либо… Неужели все это лишь фата-моргана? Неужели Лаврентьев придумал происки тайного врага?

Открыл дверь и прислушался. Время позднее, все уже спят. Даже Люба, которая наверняка ждала его для «игры». Ох, Лаврентьев бы и сам не против с ней поиграть. Особенно в семью, но…

– Вы поздно.

Голос раздался так неожиданно, что Лаврентьев с трудом сдержался, чтобы не вздрогнуть. Повернулся к лестнице, где, скрестив руки на груди, стояла Люба. Такая строгая и… как ни удивительно, ничуть не осуждающая. Глаза няни улыбались, и смертельно захотелось подойти и, вжав девушку в свое тело, зарыться лицом в ее пахнущие летней травой волосы. Так, что Лев сжал до белых пальцев ручку двери, чтобы сдержаться.

– Планируете побег? – уточнила Люба и кивнула на порхающих в открытом проеме бабочек. – Не ожидали, что буду ждать вас? Но я же мать, а у нас сегодня день семьи. Как я могу лечь спать, если моего ребенка еще нет дома?

А вот теперь она улыбнулась. Лаврентьев с усилием отлип от двери и закрыл ее. Повернулся к няне и хмыкнул:

– Прости за опоздание. – Приподнял брови и медленно выговорил: – Ма-ма.

Она весело рассмеялась и кивнула, приглашая за собой.

– Покормить сыночка?

– Не откажусь, – развязал Лев галстук.

Следуя на кухню, подумал, что игра ему нравится все больше и больше. Уселся на стул и, любуясь, как «мама» хлопочет у плиты, разогревая ужин, подумал, что вот бы так было каждый день. С той лишь разницей, что «мама» станет…

– Вот, – поставила перед ним Люба тарелку. Облокотилась на стол и, подперев голову рукой, улыбнулась: – Приятного аппетита.

Взгляд Льва тут же нырнул в приоткрывшееся декольте.

– Приятного, – пробормотал Лаврентьев, ощущая, как легкое возбуждение рассеивает тревоги дня.

С трудом опустил голову и принялся за еду. Сердце стучало как бешеное, есть расхотелось совсем, а вот няню очень хотелось. Это безумие! Лев сам завлек себя в ловушку. Чего он добивался? Что Люба заползет в нее следом? Но она не спешила идти навстречу, а настаивать он не стал. Кажется, это и называется доверием. Так незнакомо, так раздражающе, так соблазнительно… Лаврентьев понимал, что может забрать желаемое прямо сейчас, плюнув на еду, подхватить няню на руки и унести в свою спальню. Ласкать ее до рассвета, и Люба не отвергнет его, но… К чертям это «но»!

Он поднялся и шагнул к девушке, как в спину что-то врезалось.

– Папа! – взвизгнула Маргарита и тут же басом поправилась: – То есть сын! Ты почему так поздно?

Лев растянул улыбку и, обняв дочь, процедил:

– Прости… па-па.

Маргарита сухо кивнула и посмотрела на него сурово:

– Ты поел?

Лаврентьев смотрел на дочь, понимая, что она копирует его самого. Да и кому ей подражать, если играет отца? Только какого? Кого встречает каждый день или кого хотелось бы видеть?

– Тогда спать! – приказала Маргарита и потянула его с собой.

Лев оглянулся с легким сожалением: конечно, он посмотрел не на тарелку. Но, может, и к лучшему, что вмешалась Маргарита. Лаврентьев в который раз едва не совершил глупость. Дочка втянула его в детскую, и Лев засмеялся: